Я не слышу что он там шепчет, но по-моему он сейчас заплачет. Отчётливо я слышу только одну фразу.

– …завёл же себе Юлечку на свою голову…

– Ты знал, на что подписывался, когда заводил, – парирую его слова.

Он крепко хватает меня за горло и нависает надо мной всем своим обнажённым торсом. Я вижу, как играют желваки на его красивом лице, как напряглись все кубики его идеального пресса. Как горит огонь в его сверкающих ледяным пламенем глазах.

========== Глава 32 ==========

Несколько секунд он душит меня, а после страстно целует. Он делает это долго, так что мне уже не хватает воздуха. Денис хватает меня за запястья и срывает с меня бюстгальтер, а после принимается страстно целовать мою грудь, мои руки и шею.

Отпускает запястье и его рука проникает в мои трусики, сжимая мои половые губы, теребя мою «горошинку». И я уже постанываю от наслажденья.

– Ты этого хотела? – Шепчет он между поцелуями, а я и сама не знаю, чего хотела. Наверное, всё-таки этого.

Он жадно меня целует, исследуя своим языком каждый миллиметр моего рта. Трусь своими ножками об его упругое тело. Чувствую, как он стягивает с меня трусики. И вот я лежу перед ним абсолютно голая, горящая от страстного желания и жаждущая наслаждений. Смотрю на него и томно взглядом своих серых глаз. А он взъерошивает мои волосы и мягко проталкивает в меня свой член. Моя «кисулька» ещё не успела выделить смазку и потому первый раз проходит сухо, но во второй идёт так мягко, мокро и приятно. Теплота и наслаждение растекается по всему моему тазу и животу, поднимается выше. От наслаждения я судорожно сжимаю пальчики на ногах, а ногтями впиваюсь в его спину.

А он хватает меня двумя руками за горло и начинает душить. Как бы он не заигрался ненароком и не придушил свою Юлечку. Я уже хватаю ртом воздух, у меня начинается кислородное голодание. И тут он отпускает, ни на секунду не замедляясь, продолжает долбить меня своим членом. Это такой кайф, продолжать заниматься сексом не смотря ни на что. Едва я успеваю отдышаться, как он сжимает моё горло с новой силой. И душит меня, у меня даже в глазах светлеет и в ушах стоит непрерывный звон, а внизу в области таза необъяснимое тепло и наслаждение. Так будто все мои нервный окончания отвечающие за удовольствие сейчас собрались там в пучок и тихо кайфуют.

Я даже забываю, что не дышу, что я уже на грани смерти, так мне хорошо сейчас.

«Хочу умереть от оргазма». И всё такое яркое, такое красочное. Я на самом краю, на краю смерти, а что там за краем. Мне страшно туда заглядывать, но там чернота и пустота. И тут о меня отпускает и я вдыхаю вновь.

Ко мне возвращается чувствительность, она растекается по всему моему телу. И я чувствую движения его упругих бёдер, меня обжигают прикосновения его сильного тела. Чувствую, какая я в его руках маленькая и хрупкая. А он такой сильный, он может сделать со мной всё что захочет. Он обладает абсолютной властью надо мной. Он решает жить мне или умереть, может задушить меня. Но в последнюю секунду он даёт мне отдышаться, а после жадно целует и кончает прямо в меня. А я уже сбилась со счёта оргазмов. Тихо шепчу ему на ушко.

– Это такой кайф, не передать, – прикусываю нижнюю губу.

– Малышка, тебе понравилась? – прикасается он пальцем к моему носику.

– Да, – отвечаю я. – Повторим когда-нибудь, только не придуши меня ненароком.

– Не буду, – смеётся он и целует меня в плечико, в шейку и за ушком.

– У тебя ещё силы целоваться есть? – устало зеваю я и обнимаю подушку. – Ты же не любишь целоваться.

Я слышу какие-то шаги в коридоре, и мы прячемся пол одеялом.

– Т-ч-ч, – прикладывает он указательный палец к губам. Встаёт, накидывает штаны, рубашку и выходит.

А я не хочу вставать, я так примуркалась. Закрываю глазки, обнимаю подушку, но кое-что вспоминаю. Подскакиваю с постели и начинаю рыться с сумочке. Прокладки почти уже кончились, а месячные так и не начались. А когда, кстати, они должны были начаться? Месяц назад или больше. У меня с этими противозачаточными конкретно съехал цикл.

Ставлю прокладку и надеваю трусики. Бегом возвращаюсь в кровать, пока не замерла, в доме довольно прохладно.

– Спокойной ночи, – шепчу я Денису, с грустью понимая то его здесь нет. Закрываю глазки и засыпаю.

Я просыпаюсь неохотно. Долго валяюсь в постели с закрытыми глазами, досматриваю сон. Но наступает момент, когда мне приходится открыть один глаз, и первое что я произношу это:

– Пить, – вижу на подоконнике кружку, и пытаюсь до неё дотянуться. Не хочу вставать, мне лень. А во вторых – я же голенькая, в одних трусиках. Вдруг кто зайдёт. И я оказываюсь права.

– Тук-тук-тук, к тебе можно? – и на пороге появляется Вера. Она выглядит не так как ночью, она подкрасилась, привела себя в порядок, уложила волосы. Хотя я вчера уже заметила, что она довольно красивая, это у них с братом общее.

– Да, да, заходи, – отвечаю я, кутаясь в тоненькое одеяло.

– Ты кажется, воды хотела, – она берёт с подоконника кружку и протягивает её мне. Я беру её двумя руками и пью большими глотками, никак напиться не могу.

– Мы так вчера и не познакомились, я была спросонья, – говорит она.

– Вера, я правильно запомнила имя… – улыбаюсь. – У меня просто на имена память совсем дырявая.

– А ты Юленька.

– Можно просто Юля.

– Нет, Денис сказал Юленька, значит ты теперь всегда в этом доме будешь Юленькой. Я тебя всем нашим так и представлю.

– Спасибо, – не знаю за что благодарю я.

– Ты говорила что еврейка, правильно.

– Ага, – киваю я.

– Пойми, ничего личного, в этом доме ко всем национальностям нормально относятся, мой муж, например, казах, хотя мой братец его всё время китайцем кличет.

– Денис?

– Нет, Витька, – присматривается ко мне повнимательней. – Честно говоря, просто не верится, что Денис в дом девушку привёл. Дай я тебя пощупаю, ты хоть настоящая, – щипает меня за плечо по-дружески.

– Как видишь, настоящая, – улыбаюсь я.

– Нет, у Дениски были, конечно, какие-то фифочки, но к нам в дом он ещё никого не приводил… – Вера переходит на шёпот. – Одно время я даже всерьёз забеспокоилась, что он гей.

А я улыбаюсь:

– Не-е-ет, он точно не гей, сто процентов.

– Да я уже вижу. Ну ладно, не буду тебя смущать, – улыбается Вера, поднимается и выходит из комнаты. А я хочу спросить у неё где Денис, но как обычно не успеваю. Снова откидываюсь на подушку, кутаюсь в одеяло и самодовольно мурлычу себе под нос.

Я уже вижу первый сон, когда понимаю, что так полдня проваляюсь. Надо вставать.

Вылезаю из-под одеяла и бегло ищу свои вещи. Одеваюсь как можно быстрее, чтобы если кто случайно зайдёт не увидел меня без одежды, а то здесь полный дом народу, а я никого не знаю. Бегло подкрашиваюсь и чищу зубки. Я всегда по утрам чищу зубки, я считай не проснулась, если зубы не почистила. Для меня первым делом в ванную зайти и воду открыть, а дальше всё происходит на уровне рефлексов.

Выхожу из ванной комнаты и сталкиваюсь с мальчиком лет шести. Он смотрит на меня выпученными глазами, а потом говорит:

– Привет, а вы мамина подружка?

– Да-а-а, – улыбаюсь я ему. – Меня зовут тётя Юля, а тебя?

А он стесняется и убегает. Я возвращаюсь в комнату, накидываю пальто, я без него уже вся продрогла, и спускаюсь по лестнице вниз.

Здесь настолько свежо, я даже кутаюсь в воротник, безнадёжно пытаясь согреться.

«Это спросонья так холодно, сейчас теплее станет», говорю я сама себе. А промозглый ветерок доносит запахи осени и костра. Обожаю осень, любимое время года. Хотя я и лето люблю и весну, когда капель и зиму, когда снег.

Спускаю по лесенке и иду туда, откуда несёт дымок костра, мне кажется что Денис сейчас там. А где же ему быть? Он у меня почему-то плотно с костром ассоциируется, с какой-то первобытностью что ли. Подхожу к беседке и вижу его, он стоит боком и меня будто не замечает. Весь такой загорелый, стройный, широкоплечий, черные как смоль волосы и брови, сильные руки. Он умело раздувает угли в мангале. Как всегда увлечён своей работой. Улыбаюсь и подхожу ближе.