– Рассуждаешь как старпёр, – улыбаюсь я, – в ваши времена всё было лу-у-учше.

– Да при чём тут времена, просто этот самолёт такая мелочь, шанс погибнуть в ДТП гораздо выше, шанс умереть от рака гораздо больше, шанс стать жертвой теракта гораздо выше, а самолёт – самое безопасное средство передвижения.

– Только когда они падают и там жу-у-уткая статистика.

Мы заходим в автобус и становимся возле окна.

– Ну ты же в Бога веришь? Тогда молись Ему, – произносит он, пока мы подъезжаем к громадному аэробусу.

Дует промозглый ветер, в аэропорту всегда ветер, шум и запах керосина, или что это так пахнет, ни с чем не перепутать. С детства отлично помню это запах. Мне и тогда было страшно. Шум, свет, турбины, ветер и мы куда-то направляемся посреди ночи.

– Денис, – смотрю в его холодные глаза.

– Да, – отвечает он.

– Мне так хорошо с тобой.

– Ну и отлично, если самолёт упадёт, умрём вместе, – улыбается он.

– У тебя дурацкий юмор, не пугай меня так.

Мы выходим из автобуса и поднимаемся по трапу, на входе нас приветствует стюардесса и показывает, куда нам идти.

– Бизнес класс, – говорит она, забирая у Дениса билеты.

Мы проходим в самолёт, а я прижимаюсь к нему и шепчу:

– Никогда не летала в бизнес классе.

– Ничего особенного, просто кресла немного шире и меню поразнообразней и за что только деньги гребут.

Он пропускает меня к окну, а сам садится рядом.

– Вы что-нибудь будете, пока не взлетели? – спрашивает нас стюардесса.

Денис поворачивается ко мне, но я отрицательно качаю головой.

– Нет, – отвечает он стюардессе, – нам же недолго лететь.

Задраивают шлюз, и самолёт начинает плавно катиться по взлётной полосе. И сейчас я снова вспоминаю про то, что боюсь летать.

«Господи, спаси нас и сохрани! Господи, спаси и сохрани. Спаси и сохрани», одними губами шепчу я и чувствую, как закладывает мне ушки. Мы набираем скорость и отрываемся от земли.

– Хух, взлетели, – выдыхаю я. Но тут самолёт начинает трясти.

– Турбулентность, – объясняет мне Денис.

Между рядами и средину выходит стюардесса и произносит:

– Всё в порядке, это просто турбулентность.

– Я же говорил, – шепчет мне Денис и, слегка прикусывая мне ушко, целует меня.

Поворачиваюсь к нему, и мы трёмся носиками:

– У меня животик болит, – складываю я бровки домиком.

– Желудок и печень… – нежно-нежно поглаживает он меня по животику.

– Нет, – улыбаюсь я. – Там внизу. Мы же прервались и ты не кончил.

– Намёк понял, исправлюсь, – улыбается мне он, и снова мы трёмся носиками. – Это даже хорошо что у тебя нос такой большой, – вдруг ни с того ни с сего говорит он.

– Это почему? – не поняла наезда я.

– Об него потереться можно, если у меня нос чешется.

– Ты такой «романтик», я в шоке, – качаю я головой.

В этот момент опять трясёт самолёт, я снова пугаюсь, но снова ничего такого. Достала эта турбулентность.

– Да расслабься ты, – шепчет мне Денис. – Просто отпусти ситуацию. От тебя же уже ничего не зависит, – всё это время он гладит меня по животу и мне так приятно. Иногда его рука проскальзывает выше и задевает мою грудь, а иногда ниже, но не настолько.

– А зачем мы в Москву летим? – вдруг спрашиваю я и, у меня закладывает уши. Опять турбулентность?

– С семьёй хочу тебя познакомить.

– С кем? С родителями? – не сразу догоняю я.

– Нет, – совершенно серьёзно отвечает Денис. – У меня жена и трое детей, хочу тебя им представить, скажу что ты тётя Юля и теперь будешь жить у нас.

Я не успеваю понять, что это такой у Дениса юмор, а он уже смеётся и всё объясняет:

– С родителями конечно, с братом, сестрой, с племянниками.

Честно говоря, мне как-то стрёмно знакомиться с его родней. За этот месяц, что мы вместе я пару раз была в его особняке. Обычно мы встречались у меня, люблю быть дома. Конечно, мы ходили по ресторанам, но всё всегда заканчивалось у меня, а еду можно и доставкой заказать, и никуда ходить не надо. У него конечно прикольно, но каждый раз я чувствовала себя там «на чужой территории», а значит, не могла нормально расслабиться. Кроме того одного раза в джакузи при полной подсветке. С улыбкой каждый раз вспоминаю тот случай.

– Юль, ты чего улыбаешься, – прикасается Денис к моему носику.

– Да так, один случай вспомнила, – чувствую, что алкоголь уже полностью выветрился из моей крови.

– Мне нравится на тебя смотреть, когда ты думаешь, – шепчет он. – Нравится когда ты растерянная, нравится, когда смеёшься и когда плачешь, – его рука прикасается к моему животику и опускается ниже.

– Не надо, – шепчу я.

– Что не надо? – Делает вид, что не понимает Денис.

– Лазить туда не надо, – опускаю я глазки.

– А разве тебе не нравится, как я это делаю? – удивляется он.

– Нравится, но не здесь же, – кошусь на стюардессу, проходящую мимо нас.

– А куда можно лазить, – его рука опускается ниже и скользит по моему бедру до коленки. Дотягивается до щиколотки и стаскивает с меня туфельку.

– Ножки мне помассировать хочешь? – Мурлычу я и сажусь поудобнее, так чтобы он мог взять в руки мою стопу. Растопыриваю пальчики.

Он смотри на них и пропускает меду ними свои пальца.

– Боже, какая милота, – он смотрит на стюардессу, видит, что она далеко и нежно-нежно прикасается губами к моим пальчикам.

– Мур, мур, мур, мур, люблю когда ты так делаешь.

А он сильнее большими пальцами массирует мои стопу, я тяну носочек, а он гладит мою ножку двумя руками и снова целует щиколотку. Высвобождаю из его рук свою ножку и прикасаюсь большим пальчиком к его члену. Чувствую какой он напряжённый и заговорчески улыбаюсь Денису.

В это время звучит сообщение стюардессы о том, что самолёт набрал высоту. Пассажира предлагаются напитки и… мне снова надо в уборную. Что-то часто я туда бегать стала.

– Минутку, – говорю я ему, надеваю свой ботик, а Денис помогает застегнуть застёжку. Он такой заботливый.

Поднимаюсь с кресла и поправляю на себе юбочку, подхожу к стюардессе. Та вся такая улыбчивая, но оценивающе на меня смотрит. Как же достала эта женская конкуренция. Житья от неё нет. Всё время нужно быть лучше, красивее, ухоженнее, и никакой искренности в отношениях, даже между лучшим подругами.

– Не подскажите где тут туалет, – мне почему-то вспомнилось слово «гальюн» но это же вроде на кораблях гальюн, а в самолётах обычный туалет.

– Да, да, – говорит она и указывает на конец коридора, здесь в бизнес классе, коридоры широкие, но короткие.

Без задней мысли я захожу в туалет, и снова смотрю на себя в зеркало. Нужно умыться. Можно ещё зубки почистить, я всегда их чищу на вечер. В это время кто-то сучится в дверь.

– Да, да, – отвечаю я.

– Это я, – голос Зотова. Неужели ему приспичило.

– Не заперто, – не успеваю договорить я, как он буквально заламывается в туалет. Здесь мало места для нас обоих и мы оказываемся друг перед другом, лицом к лицу.

– Мог бы дождаться пока я выйду… – не успеваю договорить я, как он буквально впивается в мои губы и целует меня нежно-нежно, и долго-долго. Его рука проскальзывает мне под блузку и нащупывает сосок, обожаю, когда он их трогает.

========== Глава 30 ==========

– Аа-а-ах, – томно вздыхаю я, пока он расстёгивает на мне бюстгальтер. Он буквально срывает его и прижимается губами к моей груди, нежно кончиком языка щекочет мой сосочек. Я так возбуждаюсь, я вся прям горю. Чувствую прилив крови у меня там внизу, аж в глазах темнеет.

Он обнимает меня за затылок и прижимается к моим губам и снова жадно их целует. А свободной рукой пытается снять с меня юбочку.

– Ну не здесь же, – слегка сопротивляюсь я, а сама помогаю ему себя раздеть.

Он сажает меня на умывальник и стягивает с меня трусики, а после нежно-нежно целует меня в животик. Всё ниже, ниже и ниже, целует пупочек, а после нежно прикасается к моему гладко выбритому лобку.