Толя паркуется возле того же дома, возле которого мы были с утра, первым выскакивает из машины, а после заботливо открывает передо мной дверцу.

– Спасибо, – мурлычу я, потягиваясь после долгого сидения на месте.

– Идём. – Толя протягивает мне руку и заводит меня на стройку. – Здесь осторожнее. – Он проводит меня между мешками с песком и горами стройматериалов. Вокруг пыльно, грязно, я даже чихаю от пыли.

– Будь здорова, любимая! – Как неожиданно, ни одной шутки про мой носик. Типа это только у меня нос большой. Ну разве он большой? У меня уже комплекс неполноценности: сиськи маленькие, нос большой. Настоящий шнобель – я же еврейка.

Всё, хватит об этом думать, настроение себе портить! Сделаю себе ринопластику по уменьшению носа.

Мы проходим через строящийся дом и выходим во внутренний дворик, на поляну. Здесь сидит пять человек, все без футболок и грязные.

– Здорово, мужики! – Толя здоровается со всеми за руку.

– Думали, ты не успеешь, – говорит его, судя по всему, брат (просто они чем-то похожи, у них обоих пресс имеется). Меня даже смешит такое сходство.

– Ну, кто твоя девушка? Знакомь, – добавляет он, – а то с утра вы сразу укатили.

– Юлька, что ли, – машет Толя в мою сторону. Мне не слишком нравится такое к себе отношение, но ладно, потерплю.

– Блин, Толя, какие у тебя девки сочные, я тебе прямо завидую! – А вот это совсем неприятно, даже напрягает.

– Всё, хватит трындеть! – обрывает его Толя. – Что у нас сегодня на обед?

– А твоя принцесска обедать будет? – Его брат смотрит на меня. Я за это время и звука не проронила, всё пытаюсь абстрагироваться и привыкнуть, что все кругом сверлят меня взглядами. Я словно в стриптизе на шесте, как-то так себя чувствую.

– Конечно. – Толик моет руки из пятилитровой баклаги и сливает мне воды. – Юль, ты голодная?

– Ага, – первое, что сказала я. Мужики замолчали и за нами наблюдают, о чём-то шушукаются (представляю о чём, и не хочу этого знать).

– Вот. – Брат (судя по всему, всё-таки брат, хотя никто мне его не представил) вытаскивает какой-то пуфик, сбивает с него пыль и ставит передо мной. – Лучшее место – принцессе.

– Спасибо. – Я взмахиваю ресничками.

Он бестактно смотрит на Толика и хлопает его по плечу, так что тот едва на месте может устоять под таким ударом.

– Брателло, красава! – При этом на меня никакого внимания не обращает. Действительно я же не личность, я трофей. Толик пошёл в лес и поймал меня, а теперь вывел своим друзьями показать.

А Толик не стесняется, сварганил бутерброд из чёрного ржаного хлеба и сухой колбаски с листиком салата.

– На, – вручает он мне его.

– Что? – Я всё ещё не до конца одупляю, что происходит.

– Ешь, говорю. – Он подталкивает бутерброд к моему рту. Я кусаю бутрик и долго-долго жую колбаску. М-м-м, как вкусно, никаких суши не надо, никакой пиццы с колой! Кстати, кола за столом есть, но мужики пьют совсем другое. Странно это – пить посреди рабочего дня.

– Вино будешь? – спрашивает меня Толян.

– Не знаю, – мямлю я.

– «Не знаю». – Он так некрасиво передразнивает меня. – А что ты знаешь? – Боже, какой же он наглый стал при мужиках! Прямо как в тот день, когда мы познакомились. Но всё равно он милый и классный, всё равно я его хочу. Не люблю, а именно хочу, чисто физиологически. Как животные хотят.

– Давай, – не думая отвечаю я, тянусь через весь стол, беру редисочку и смачиваю в сольке. Так давно свежей редисочки не ела! Я ничего нормального давно не ела.

– Картошечка. – Толик достаёт две картошины в мундирах и одну чистит для меня. – Ты сало ешь? – Он смотрит на меня в упор. А я смотрю на него и не понимаю.

– Сало? – переспрашиваю я.

– Ну да, хотя нет, ты же еврейка. – Он сам догадался, хотя я по другой причине сала не ем. Просто у меня нет такой привычки.

– Лук, чеснок? – предлагает мне его братик. А я смотрю на него и улыбаюсь: тоже симпатичный.

Но Толя отрицательно качает головой, отгораживая меня от него.

– Ну, Виталь, ну какой лук, чеснок, ну подумай.

– Виноват, не понял, виноват, – улыбается он мне и снова хлопает Толяна по плечу. – Горжусь тобой, брателло, порадовал старика.

– Старик нашёлся! – смеётся Толик.

– Я на тебя посмотрю, когда у тебя трое детей будет, – отвечает брат, но замолкает и так пристально на меня косится, а потом на Толика и снова на меня, и они разом заливаются смехом.

«Я ничего не понимаю в этих мужицких забавах. Толя, забери меня отсюда!»

И в эту секунду Толик обнимает меня одной рукой и прижимает к себе. Он точно мои мысли читает, иначе как это всё объяснить.

Кто-то и мужиков разливает вино по пластиковым стаканчикам, и один из них Толя даёт мне. Я аккуратно беру стаканчик и пытаюсь не разлить, там до краев, мне больше всех налито. Зачем ты меня спаиваешь? Думаешь, я так стану более сговорчивой? Хотя всё может быть…

Встаёт самый огромный мужик (вернее он-то не самый огромный, но с самым огромным пузом и с таким же носом, как у меня… ну не прямо с таким, а с гораздо большим) и с характерным кавказским акцентом говорит: – Выпьем за любовь. – Все встают и чокаются, Толя даже помогает мне подняться.

Я пригубляю, делаю пару глотков вина и ставлю стакан назад на скатёрку.

– Креплёное, – обмахиваюсь я рукой.

– Закусывай, закусывай. – Толик протягивает мне ещё один бутрик. Откармливает меня. Ничего, буду маленькой и толстенькой на коротеньких ножках и с огромным шнобелем – всё, как ему нравится. Улыбаюсь собственной придуманной шутке.

– Толь, твоя девушка с Кавказа? – спрашивает тот, кто произносил тост. – Чёрненькая.

– Нет, она еврейка, – отвечает за меня Толян (конечно, у меня же рот занят, я же всё съесть должна, что он в меня напихал).

– А я думал, армяночка, такая симпатичная, глазки чёрный, бровки домиком, ух, огонь, а не девчонка! Молодец Толян!

– Она вообще-то пока не моя девушка, мы только познакомились.

«Вот умничка, не ожидала от него такого! Думала, будет мной перед всеми хвастать. А он, оказывается, честный».

– Да кому это заливаешь? – перебивает его брат. – Я как вас увидел, у меня в голове сразу марш Мельденсона заиграл.

– Марш Мендельсона? – повторяю вслух и пытаюсь вспомнить, что это такое. А я уже напилась, мне до кондиции ещё немного надо.

– Свадебный марш, – переводит мне Толя и прижимает к себе мою голову.

«Толь, ну так нечестно, это же я умненькая, это же я отличница! А выходит, ты умнее меня. Ну хоть в чём-то я могу быть лучшей? Ещё и этот дурацкий марш забыла».

Самый пузатый достаёт кошёлку с фруктами, там немного клубнички. Он моет её под проточной водой из пятилитровой баклаги и протягивает мне.

– Для самой красивой девушки, – улыбается он и смотрит мне в глаза. – Кушай.

– Спасибо, – шепчу я с набитым ртом.

Он возвращается к своему стакану и поднимает очередной тост.

– За родителей!

– Ну, это святое, тут всем пить надо, – слышу голоса. Вздыхаю и беру свой почти полный стакан, пытаюсь быстрее дожевать и проглотить бутерброд с колбаской. Как же вкусно, давно я ничего такого не ела! Отвыкла я от нормальной еды.

Мы снова чокаемся, и я снова немного пригубляю, и тут Толя слегка приподнимает стакан в моей руке, отчего я выпиваю больше, чем планировала.

Ставлю стакан на место и быстро-быстро закусываю клубничкой. М-м-м, как же вкусно – клубничка под закусь! А я уже поддатая, тем более, на жаре. Улыбаюсь, смотрю на Толика.

– Ты чего это, меня спаиваешь?

– Кто тебя спаивает, носатенькая? – Он нежно целует меня в носик и прижимает к себе.

– Домой меня доставишь в целости и сохранности, – улыбаюсь ему. Чёрт, какой же он классный! Как же мне повезло, поверить не могу!

Я уже расслабилась, сижу, улыбаюсь и кушаю клубничку.

– Юль, тебе домой спешить ещё не надо? – зачем-то спрашивает меня Толя.

– Избавиться от меня хочешь? – улыбаюсь ему. Я пьяненькая такая, улыбчивая.