- Я прослежу за этим. На следующей неделе пойдет?

- Фотография должна быть там сегодня, в крайнем случае, завтра утром.

Парди присвистнул.

- Вот что я вам скажу. Мы можем отвезти её в аэропорт и дать летчику из британской авиакомпании. Обязательно следует предупредить его, насколько это секретно. Фотографию нужно положить в почтовый конверт и надписать "Пресс-фото".

- Мистер Парди, это сработает только в том случае, если в аэропорт отправитесь вы лично или пошлете своего помощника в качестве курьера срочной правительственной почты. Но это нужно сделать немедленно.

- Правда? - глаза Парди загорелись. Он покосился на дверь, словно боясь, что кто-нибудь может подслушивать.

- Мой помощник сейчас в отъезде. Я доложу консулу в Марселе, что выполняю тайную операцию. Мне нужно обязательно с ним связаться. Но вовсе не обязательно посвящать его в детали. Зачем ему знать, что это дело, которым занимается разведка. Я просто скажу, что должен кое-кому помочь. Полагаю, мне лучше захватить с собой оружие?

- Вы можете позвонить ему сейчас? Очень лаконично?

- Конечно, что за вопрос. Вы говорили об осторожности. Если нас будут подслушивать, никто ничего не поймет. Я буду говорить невнятно. Хотя, подождите-ка минуточку. А ведь его сегодня нет. У них возникли какие-то неприятности с фрахтовщиком в порту Вендрис. Грязное дело, доложу я вам. В истории замешана женщина. Она утверждает, что шеф...

Худ его перебил.

- Ладно, забудьте про фотографию. Я как-нибудь сам справлюсь.

Парди казался разочарованным.

- Но консул Бликерслоу, завтра, возможно, появится.

- Если вы будете любезны отправить эти телеграммы, то в шесть вечера, с вашего позволения, я вернусь за ответом. Проведите их по самому высокому рангу кодировки. Это строго секретная информация.

Парди кивнул.

- Как только я отошлю телеграммы, оригиналы будут немедленно сожжены.

Худ вытащил оттиск ключа.

- Не могли бы вы сделать заказ на срочное изготовление ключа по этому слепку?

- У меня есть надежный человек. Его не нужно призывать хранить тайну. Я просто скажу, чтобы он держал язык за зубами.

Худ выругался про себя.

- Совсем не обязательно. Это ключ от моего гаража, я просто хочу иметь на руках дубликат.

- А-а...

Худ передал ему фотоаппарат и магнитофон.

- Вот это куда важнее. Буду вам очень обязан, если вы запрете все в своем сейфе.

- Да, да, конечно. - Парии бережно взял их в руки, как будто это были бриллианты короны.

- И последнее, - Худ вытащил карточку, которую нашел в кармане Заячьей Губы. - Если вы сможете выяснить, по какому адресу в Париже находится телефон с номером "Опера+4003", буду премного благодарен.

- Если кто-нибудь начнет наводить обо мне справки, вы меня не знаете.

- Даже никогда не слышал о вашем существовании!

Парди пылал от возбуждения.

- Жаль, что вы не можете выйти отсюда черным ходом - здесь его нет. А я всегда говорил, что следовало бы иметь такой на всякий случай.

- Не беспокойтесь.

Они попрощались, Парди свистящим шепотом пожелал "ни пуха, ни пера". Худ, насмешливо ухмыляясь, спустился к машине.

Стоял жаркий безветреный день. Безжизненно повисли пальмовые листья. Проезжающие машины поднимали на дорогах пыль. Худ страшно хотел есть. Он приехал в "Чико", занял столик, стоявший в тени дерева, растущего из кадки, и заказал мясное ассорти, омара, хорошее шампанское и "Шабли" 1952 года. Официант принес ему целую корзинку живых омаров, и Худ выбрал себе экземпляры одинакового размера.

Он смотрел вниз на зеленоватую воду, омывающую камни на берегу.

"- Все было бы прекрасно, - думал он во время этого коротенького перерыва, когда он отвлекся от преступных и страшных вещей, которыми занимался, - все было бы прекрасно, составь мне компанию милая и веселая девушка."

И тут он вспомнил. Китти, конечно же!

Он прошел к телефону. Но "Ле Ниша" не отвечало. Длинные гудки чередой сменяли друг друга. Худу казалось, что он слышит гулкое эхо пустоты. У него упало настроение. Не стоило ему звонить. Неожиданно на том конце провода сняли трубку.

- Алло? - произнес сонный голос.

- Можно пригласить к телефону Китти?

- А кто её спрашивает?

- Это вы, мадам Баттерфляй? С вами говорит лейтенант Пинкертон. Не откажетесь пообедать со мной?

- Кто? У нас закрыто. Открываемся вечером в десять.

Она говорила медленно и как будто с похмелья. У него упало сердце. Какой же он идиот! Вообразил, что она его помнит.

- Погодите, как вы сказали? Кто вы? - Ее голос понизился до шепота. Неужели это вы, нет, неужели и в самом деле это вы? Моряк, вы откуда?

- Из-за океана.

- Но я думала, что вы уехали. Вы что, хотите сказать, что уже вернулись?

- Я плыл на самом быстром пароходе. Китти, что случилось?

- Ничего, ничего. Все в порядке. Боже, а я всего-то и поцеловала вас пару раз. Как вы обращаетесь с девушкой, моряк?

- Я не могу как следует обращаться с девушкой по телефону.

- Вообще-то я спала. Надеюсь, не обязана докладывать вам, с кем.

- Китти, прости, конечно, я об этом не подумал. Когда закрылся клуб? Ты, должно быть, валишься с ног.

- Утром, в восемь. Но если вы считаете, что я слишком устала, чтобы прибежать к вам, то глубоко ошибаетесь.

- Тут поблизости омар, готовый умереть ради тебя.

- Где вы?

- В "Чико".

- Я буду через полчаса.

- Мы с омаром ждем. Слушай, Китти, сделай одолжение. Не говори никому, ни Жожо, ни мадам, что я звонил.

- Они об этом догадаются по моим сияющим глазам.

- Тогда надень темные очки, малышка. Ну давай, вперед.

- Хорошо... Ох, моряк.

- Что?

- Я вас люблю. - Она положила трубку.

Худ попросил отсрочки для омара, потом выбрал экземпляр побольше.

- Подождите пару минут. Ко мне присоединится подруга. Сейчас принесите коктейль с шампанским, а когда придет дама - ещё два.

- Слушаюсь, сэр.

Худ покачивался на волнах нечаянной радости и счастья, которые вдруг ощутил после разговора с Кит. Это женщина создана для больших страстей. Такие женщины рано или поздно добиваются своего.

Она вошла, невозмутимая и прекрасная. До сих пор он не замечал, какие синие и красивые у неё глаза.

- Ты выглядишь так, словно последние десять часов отсыпалась.

- Надеюсь, у вас продолжительный отпуск, лейтенант.

Все произошло так, как ему хотелось. Она была удивительна и маняща. Еда была отменной. Худ почувствовал в себе вдохновение и наплыв свежих сил. Лобэр, опасность, все темное и страшное отступило куда-то далеко.

Выяснилось, что она работает в "Ле Ниша" уже три года, с тех пор, как рассталась с мужем. Работа в клубе стала её прибежищем. И вообще, у неё возник своего рода иммунитет в смысле чувств. Полетт и Жожо очень к ней добры и она вполне довольна работой. Серьезно ли насчет иммунитета? Пожалуй, да. Была пара поклонников, но так, ерунда, ничего серьезного.

За кофе Худ её спросил:

- Кит, ты случайно не знаешь какого-нибудь газетчика, которому можно доверять? Мне бы хотелось переслать фототелеграфом снимок, который ты мне давала.

- Газетчика? ... Да, есть такой. Его зовут Жорж Ларю или просто Бейли. Он лучше всех. Работает в редакции "Орла". - Она посмотрела на Худа. - Кому нужно переслать эту фотографию?

- Одному приятелю для его знакомого. Тот коллекционирует подобные фото.

Она мешала ложечкой кофе, опустив глаза, и молчала. Она была умницей, и Худ чувствовал - Китти понимает, что за его просьбой стоит нечто большее.

- Ты просил никому не говорить, что я иду на встречу с тобой...

- Китти, - он взял её за руку, пытаясь сгладить разочарование. - Я очень хотел тебя видеть.

- Мне просто интересно...

- Преступник я или нет? Что тебе сказать, на прошлой неделе меня приговорили к пожизненному заключению, но я сумел вырваться из тюрьмы. Ты же меня не бросишь, правда?