– Ивона, займись этим, – произнес женский голос с другого конца стола.

Эмиль повернул голову и увидел молодую женщину с холодным взглядом. Печать высокомерия застыла на ее красивом лице. Казалось, ее изящно очерченные скулы и пухлые губы имели твердую убежденность, что все живое во вселенной должно им подчиняться.

– Это Меган, – представил хозяйку дома Роберт.

– Рад знакомству, – учтиво произнес Эмиль. – Ваша супруга? – уточнил он.

– Нет, нет. Моя мачеха.

– На уроки вы тоже опаздываете, мистер Хейз? – холодно спросила Меган.

– Нет, как правило, нет, – ответил Эмиль.

– Не слишком он молод для преподавателя? – обратилась к Роберту Меган. – Я думала, что опыт важный критерий для выбора наставника.

Эмиль едва не подавился салатом и сжал вилку в руке.

– Старый друг моего отца руководит школой искусств. Он высоко отзывается о мистере Хейзе, – спокойно ответил Роберт. – Нет причин волноваться.

– И все же я настаиваю на присутствии Ивоны на занятиях, – продолжила Меган.

– Да, конечно. Почему бы и нет, – согласился после мимолетной паузы Эмиль. Его аппетит был испорчен. – Миссис Пайк, дайте мне время, и вы сможете убедиться в моей компетенции, – сказал он хриплым голосом.

– Время очень дорогой ресурс, – усмехаясь, ответила Меган.

– У вас будет столько, времени, сколько потребуется, – мягко произнес Роберт.

С губ Эмиля сорвался тихий вздох. Он чувствовал, как внутри закипает кровь от надменности хозяйки дома.

Меган лениво смешивала вилкой салат. Ее взгляд большую часть времени был направлен в окно, которое обрамляли тяжелые грифельно-серые портьеры.

В обеденный зал вошла Ивона с подносом, на котором дымилось блюдо с запечённой форелью и тушеными овощами.

Некоторое время ужин проходил в тишине. Банти размазывала маленький стейк форели по тарелке. Роберт что-то читал в планшете. Меган писала сообщения в телефоне. Эмиль недоумевал, зачем надо было собираться за общим столом, если каждый погружается в личный гаджет?

Роберт оторвал взгляд от планшета и обратился с вопросом к гостю:

– Как вам ужин?

– Все очень вкусно, – искренне ответил Эмиль.

– Лука, наш повар – настоящий художник итальянского происхождения. Однако остерегайтесь сделать ему замечание, – сказал Роберт.

– Может отомстить и что-то подсыпать? – удивился Эмиль.

– Не совсем так. Лука очень раним. Критика может надолго испортить его настроение, а это чревато пережаренным стейком или недосоленным супом. В таком духе.

Меган не смогла сдержать нервный смешок, но от комментариев воздержалась.

Эмиль бросил взгляд в ее сторону и прочитал странную мысль:

– Лучше бы он подсыпал мне яд…

– Очень давно Луку нанял мой отец, – продолжал рассказ Роберт. – Перед тем как остановиться на его кандидатуре, у нас сменилось пять поваров.

– Весьма серьезный подход к делу, – ответил Эмиль.

– Не всем плевать на то, что у них в тарелке, – вставила Меган.

Эмиля замечание слегка задело. Мысленно он выискивал подходящий ответ, но тут в зал вошел полный мужчина в белой рубашке и фартуке. В руках он держал поднос с десертом в креманках.

– Как ужин сегодня? – спросил Лука.

– Великолепно, как всегда, – почти машинально ответил Роберт.

Лука остановил взгляд на Эмиле с выжиданием.

– Я в восторге, – быстро произнес Эмиль.

– Я польщен, – с притворной скромностью сказал Лука. – Десерт вас удивит.

– Это мороженое? – спросила Банти.

– Десерт из фуа-гра с ананасовым соусом, – ответил повар.

– Это десерт? Из печени утки? – удивился Эмиль.

Лука со снисхождением во взгляде склонил голову набок. Эмиль, нахмурившись, прочитал мысль в его голове: и зачем только Роберт нанял этого бестолкового красавца…

– Это изысканное блюдо французской кухни, – начал речь повар, расставляя на столе креманки с десертом. – Соус к нему из ананаса и имбиря. Весь смысл во вкусовых контрастах.

– Ты выдаешь свои профессиональные секреты, – попытался остановить его Роберт.

Лука, не обращая внимания, продолжал:

– Изжаренный ломтик фуа-гра панируется в миндальных лепестках, и подается с ананасово-имбирным соусом. Сверху шарик мороженого с веточкой мяты. Приятного аппетита! – закончил речь Лука и поспешил вернуться на кухню.

Меган чихнула один раз, затем другой. Поднялась с места, тихо извинилась и быстрым шагом направилась к лестнице. Эмиль наблюдал, как она поднимается вверх по ступеням в длинном приталенном платье оливкового цвета.

– Аллергия, – пожав плечами, произнесла Банти.

– На что аллергия? – спросил Эмиль.

– Неизвестно, – ответил Роберт. – Это началось после смерти Уильяма, моего отца.

– Ее мужа? – уточнил Эмиль.

– Да… Великий был человек, – сказал с грустью Роберт. – В 90-м году он получил Нобелевскую премию за развитие теории и методологии органического синтеза. Сколько его помню, постоянно проводил какие-то эксперименты, даже на самом себе.

– Дедушка стал зеленым! – добавила Банти.

– Он тестировал какой-то препарат и его волосы стали зеленого цвета, – с улыбкой рассказал Роберт.

– Дедушка поджег лес, – шепотом продолжила Банти.

– Да, но пожар быстро потушили. Ущерб был незначителен, – пояснил Роберт.

– И что же случилось с мистером Уильямом Пайком? – спросил Эмиль.

– Это случилось пять лет назад. Спустя год, как пропала моя жена…

Роберт сделал паузу и задумался. Эмиль отложил приборы на тарелку и внимательно смотрел на сына выдающегося ученого. Его любопытство часто побеждало чувство такта. Роберт продолжил:

– Мы думаем, что произошел неудачный опыт, какая-то реакция препарата, которую отец не предусмотрел. Бедная Ивона нашла его в лаборатории, в облаке дыма. Врачей звать было уже поздно…

– Сочувствую, – ответил Эмиль.

– Мне очень его не хватает, хотя мы мало общались. Отец целиком был погружен в исследования… Эмиль, когда планируете провести первый урок моей дочери?

– Первое занятие проведем завтра. Сегодня я хотел бы взглянуть на инструмент.

Эмиль попробовал необычный десерт, слегка поморщился и положил ложечку на край блюда. Роберт заметил этот жест и чуть заметно улыбнулся. Вслух он произнес:

– Тогда мы идем в комнату для занятий.

Он отодвинул креманку с остатками десерта, встал со стула и протянул руку дочери. Втроем с Эмилем они выходили из обеденного зала, пока Ивона занималась уборкой посуды.

Комната для занятий находилась на другом конце второго этажа, где гостил Эмиль. Светлая и просторная, с вишневый кожаным диваном у стены. В центре зала сверкал величественный рояль  Bergman черного цвета. На стенах было несколько знаменитых портретов: Рей Чарльз в черных очках за роялем, виртуоз Никколо Паганини со скрипкой.

– Это прекрасный инструмент, – сказал Эмиль, прикасаясь к клавишам рояля.

– Сыграете нам? – спросил Роберт, листая страницы в планшете. Банти уселась на диван, и отец присоединился к ней.

– Было бы странно, если бы я отказался, – ответил Эмиль и сел за инструмент. На несколько секунд он задумался над выбором пьесы. Сначала немного нахмурился, затем улыбнулся. Потом он кивнул сам себе и опустил пальцы на клавиши.

Спустя несколько мгновений Роберт забыл про планшет, обнял Банти и полностью погрузился в происходящее. Из-под пальцев Эмиля полились звуки пьесы Чайковского.  Чарующая, упоительная по своей красоте мелодия постепенно заполнила все пространство. Глубина и красота звука заворожили присутствующих и время замедлилось…

Эмиль закончил исполнение и, положив руки на колени, повернулся к слушателям. Банти сияла улыбкой и хлопала в ладоши. Роберт произнес:

– Я не ошибся в выборе.

Банти подошла к инструменту и стала нажимать на клавиши, наигрывая незамысловатую мелодию. Эмиль уступил ей стул и присоединился на диване к Роберту.

– Айрис, видела бы ты сейчас нашу дочь… – прочитал Эмиль мысли Роберта. – Где ты? Неужели я никогда этого не узнаю…