— Ха, наконец-то появился, — рядом с Алистером сидела Ильма, и бретонка была само спокойствие и расслабленность.

— Вы этому так рады?

— Ты не поверишь, Алистер, как я заманалась искать его под землей. А он, видите ли, вышел наружу. Тварь такая.

— Ясно… Я все решался спросить, вас ранили?

— А?

— Ну, повязка…

— А-а, не, это так, чтобы людей не пугать.

— Всем готовиться к бою! Они идут! Идут! — послышался крик одного из командиров и из-за стен замка полетели первые камни.

— Алистер, а ты не должен был толкнуть воодушевляющую речь?

— Перед кем? Да и кто услышит то в такую погоду? Все знают, что делать.

— Хм, и то верно, — сэр Коутрен, отряженная в гвардейцы короля, слушала разговор странной особы и нового короля и поражалась столь обыденному тону перед предстоящей битвой.

— А кто твой рыцарь, Алистер? Что-то он недобро на меня смотрит. Мне, кажется, или она женщина? Или это такая форма у брони? — решилась докопаться до гвардейца в полном латном доспехе возле короля Ильма, пока Архидемоном и близко не пахло.

— Сэр Коутрен…

— Кстати, а как ты докатился до королевского трона? Я так и не узнала, — быстро перешла на другую тему Ильма.

— Побольше уважения, страж, вы разговариваете с королем! — не сдержалась Коутрен и процедила стальными нотками.

— Ха! Она живая! Живая!

«Создатель… Она этого добивалась?», — воззвал свои глаза к небу Алистер, не в первые поражаясь ребячеству Ильмы.

— Почему вы тут?! Прячетесь от боя, пока остальные сражаются там?! — Коутрен Ильма сразу не понравилась.

— Боже, Алистер, наш план раскрыли. Я же тебе говорила…

— «Наш» план? Я тут главный, знаете… — не дал подыграть Алистеру рев дракона где-то поблизости, — …ли.

— О, вот и мне пора, — встала со своего стула Ильма и стала озираться во тьму, стоя у края башни. Внизу уже полным ходом шло сражение. — Черт, нифига не видно. А не всё, вижу, — заметив силуэт дракона над рядами гномьих войск, Ильма без каких-либо слов спрыгнула с башни.

— Вы увидели что-то странное, сэр Коутрен? Ладно, спустимся к магам.

Как в таких сумерках люди, гномы и порождения тьмы умудрялись не попасть по своим, Ильме оставалось только гадать. Время от времени расчищая себе путь ударами, довакин упорно прорывалась в сторону огненной зари, где дракон вовсю поливал огнем ряды гномов. Видимо, тяжелые арбалетчики из Орзаммара представляли ему наибольшую опасность.

С каждым заходом дракона целые отряды превращались в угли. В ушах звенело от их воплей, когда прямо на её глазах живьем сгорали солдаты. Легион Мертвых держался до последнего, не думая отступать, однако Архидемон без труда прорвал их ряды, давая проход порождениям тьмы.

— Бегите! Всем отступить к центру! — подбежала к арбалетчикам Ильма, но её никто не слушал посреди побоища. Значит, нужно крикнуть посильнее.

— Джор За Фруль! — драконобоем довакин попала прямо в пасть Архидемона во время его очередного огненного дыхания.

Под ударную волну попали и некоторые гномы вперемешку с порождениями. С десяток тел буквально сдуло по сторонам словно пылинку, а сама громадная туша дракона рухнула прямо в головы сражающихся солдат. Несмотря на временное устранение самого смертоносного врага, порождений тьмы было слишком много. Они за несколько минут окружили довакина и атаковали её бесконечным потоком, выигрывая для своего бога время. Архидемон недолго валялся в отключке. Очередным ревом при пробуждении он смел всех живых существ поблизости, расчистив местность вокруг себя и Ильмы от своих и чужих. Дракон попытался двигать крыльями, но ту’ум Сентинел сковал их надежно.

— Ну, Дрем Йол Лок, Уродец, — зло скалясь, встала напротив дракона Ильма. Ответом на свои слова она получила низкий рык, в котором не разобрала ни единого знакомого слова. Голова дракона находилась от неё в расстоянии вытянутой руки. — Ага, не знаем язык, значит.

Внезапно вся агрессия Архидемона испарилась. Раздувая ноздри, он начал принюхиваться. Его огненные глаза расширились в изумлении, выдавая эмоцию, присущую скорее смертному нежели древнему богу. В отличие от него драконорожденная не была настроена на дружеский разговор. В стремительном рывке, она разрезала своим клинком правый глаз. Черная кровь брызнула фонтаном, когда дракон издал оглушительный вопль, едва успев защититься от фатального удара. От резкой боли Архидемон впустил в ход свои самые сильные атаки. Под огненный град попали все, и казалось, что весь мир полыхал.

— Фус Ро Да! — очередной рев дракона пронесся по всему полю боя, сотрясая воздух и землю.

Ударная волна раздробила грудную часть дракона: пробив его чешуйчатый покров, покрошив кости и обнажая его внутренности в виде огромной зияющей раны. От такой боли Архидемон впал в безумие. Он махал своими освободившимися крыльями так быстро, что языки пламени вокруг него образовывались в огненные смерчи. От настолько сильного жара капли ливня мгновенно испарялись и над полем боя образовались непроглядные облака.

Тяжело дыша и вся мокрая Ильма раз за разом настигала Архидемона, не теряя его в этой гуще. Обильно истекая кровью, дракон призывал всех своих порождений, чтобы подкормиться ими и залатать раны. Это дало немного времени остальным войскам. Порождения не смогли прорваться в город. Пусть они и уже почти сравняли с землей наружную стену, где на земле не было видно участка суше без мертвого тела.

— Огонь?! Ничего кроме огня не умеешь?! — с издевкой орала Ильма в пустоту. В её голосе прорезались истеричные нотки безумия, вызванные шепотом абстрактов, а в драконьих глазах стоял кровожадный отблеск.

За время битвы она успела воспользоваться всем своим арсеналом. Один раз почти сумела разобрать Архидемона на части, но его снова спасли его порождения. Вернее, Скверна. Черная субстанция на зависть всех регенерировала дракона и буквально вытаскивала из мертвых, быстро поднимая на ноги. Уставшая Сентинел, в гуще горячего тумана, пропустила таранный удар дракона. Архидемон понял, что все его огненные атаки против этого мелкого и невероятно быстрого существа — несущественны.

Бретонка встретила зубастую пасть дракона, ухватившись за его клыки. Такая громадина должна была вообще не ощутить столь малое существо и просто раздавить её, но он пронес ее всего на пять метров. Казалось, что даже по физической силе она не уступала чудовищу. Не отпуская дракона, Ильма выпалила безжалостной силой прямо ему в упор. От мощного взрыва отбросило и саму бретонку и на время настала тишина. Только ливень барабанил по полю. Вскоре заметно посветлело, кромешный мрак немного отступил свету на горизонте.

Едва не поддаваясь невыносимой жажде и позабыв о боли от ран, Ильма, шатаясь встала с земли. Мокрые и слипшиеся волосы мягко колыхались от ветра. Протерев кровь изо рта и волоча свой клинок по траве, она упорно шагала в сторону вспаханной земли. Архидемон выглядел паршиво: крылья превратились в ошметки, передние лапы разорвало в фарш, как и правую сторону пасти, только гнилые зубы торчали наружу. Заметив бретонку, он начал собрать всю скверну в один удар. Черная субстанция вырывалась прямо из его туши и дракон буквально иссыхал на глазах. Собрав всю скверну в одну сферу, Архидемон проглотил его и спустя миг в сторону бретонки устремилась мощная волна.

— Хе… Кое-что да можешь… — бретонка чувствовала, что её защиты против такого не хватит. На встречу черной волне, она ответила своим личным ту’умом. Золотистый тонкий луч света встретился с огромным черным потоком. Столкновение и в один миг всё вокруг озарило белое зарево, почти такое же, как тогда против Алдуина.

Прошло неизвестное время после яркой вспышки и ильма пришла себя в твердой земле. Открыв глаза, она подумала, что ей это привиделось: всё вокруг было ядовито зеленого цвета, не было видно ни неба, ни облака, ни солнца, ни трав, ничего. Из того привычного мира не осталось ничего, только туманные образы словно миражи. От ядовитой палитры красок глазам было физически больно на это смотреть.