– Добрый вечер. – Лола подошла ближе.

– А? – Женщина повернулась, сделав вид, будто только что заметила появление Лолы. – Добрый вечер!

– Даже сейчас убираетесь? Надо будет сказать Сальваторе, что он превратился в настоящего узурпатора: требует работать, когда праздник на носу! – Лола вставила ключ, но не торопилась открывать дверь.

– Да нет, нет! – заволновалась женщина. – Это моё задание на послезавтра, на утро. Сложно понять, в котором часу приедут рабочие, так как у фуникулёра никакого расписания нет. Вот я и решила заняться уборкой сейчас. – Проследив за пристальным взглядом Лолы, она добавила: – Красить придут – а тут горы пылищи. Они же с нею и покрасят, им всё равно, поэтому Сальваторе попросил меня подготовить поверхность.

«Похоже, у Сальваторе обслуживающего персонала больше, чем гостей», – отметила про себя Лола.

– До свидания и с наступающим!

Она вошла в номер.

– Везде-то мне странности мерещатся! А Новый год уже на носу! – сказала она вслух и огляделась. Слава богу, всё на своих местах, и дверь в комнату с головой Муссолини плотно закрыта. Лола повеселела.

Она была последняя, кто спустился к аперитиву.

В баре стоял гул голосов; лёгкий перезвон бокалов не могла заглушить даже музыка, доносившаяся от полированного чёрного рояля, стоявшего поодаль. Играющего не было видно, и, только сделав шаг в сторону, Лола заметила торчащую из-за блестящей крышки голову, волосы на которой благодаря гелю стояли петушиным хохолком. Это был парень из молодёжной компании, знакомство с которой она пропустила. Кисти его рук летали по клавишам. Поражал контраст длинных пальцев и короткого тщедушного тела, упакованного в тёмно-синий костюм с галстуком-бабочкой.

– Как прогулялась? – С бокалом в руке к ней подлетел улыбающийся Стефано.

– Хорошо, даже на «снежном коте» проехалась!

– Сама вела?!

– Думаю, с километр проехала сама. Мы с Бьянки вам два спуска расчистили.

– Ура! – К ним подошла Джема с тарелкой закусок. – Завтра на лыжи!

Совсем юная девушка в коротком чёрном платье настраивала микрофон. Окружающие звали её Беби.

– Не знаешь, что это за компания? А то я прослушала, когда Сальваторе называл их имена. – Лола указала взглядом на ребят, окруживших рояль. – По-моему, они обращаются друг к другу прозвищами. «Беби» как-то не сильно на имя похоже.

– Кажется, это дети приятеля Сальваторе из Аквилы. Познакомимся по ходу общения. Главное, что они играют и поют, – не отрываясь от еды, посмотрел в их сторону Стефано.

– Не ожидала, что у нас будет живая музыка. Здорово! Сразу праздничное настроение создаётся! – порадовалась Лола.

Бар выглядел нарядно. И когда они только успели? В углу стояла искусно сделанная пушистая ёлка, украшенная крупными сияющими шарами и синими блестящими бантами. На напольных лампах, расставленных по залу и представляющих собой мини-деревца с лампочками-листьями, висели такие же сверкающие шары. Вдоль тяжёлых штор переливалась мохнатая мишура. Украшений было немного, но всё выглядело стильно и создавало атмосферу новогодней ночи.

Кристина сменила вечернее платье на более дерзкое – пронзительно-красного цвета, в пол, с разрезом от бедра, разлетающимся при малейшем движении. Пламенеющим факелом переходила она от одной группы гостей к другой, старательно изображая хозяйку бала.

Со стороны рояля донёсся взрыв истерического смеха. Хохот был настолько заразителен, что захватил всех в зале.

– Эй, что там у вас? Может, и мы посмеёмся! – крикнул со своего места инженер Бьянки.

Ребята прыснули ещё громче, как будто им сказали что-то очень смешное, и повалились на широкие кресла.

«Когда я вот так, без причины, смеялась в последний раз? Наверное, лет десять тому назад…» – вздохнула Лола.

Открыли двухстворчатые двери, ведущие в ресторан. Взору гостей предстал праздничный стол в центре зала, старательно сервированный и украшенный чудесным декоративным букетом из натуральных шишек, вкраплённых в живые еловые ветки, которые покрывал искусственный серебристый иней. Несколько антикварных фигурок сказочных лесных зверюшек, выглядывающих из-за лапника, завершали композицию. Изысканный новогодний букет тянулся по всей длине стола, но был невысок, что сразу порадовало Лолу, так как можно было общаться с гостями, сидящими напротив. На старинном буфете красными шапками горели горшки со Stelle di Natale[6], без которых не обходится ни одно Рождество и Новый год в Италии. Сегодня они здорово освежали банкетный зал и красиво сочетались с ярким платьем Кристины.

Народ потянулся в ресторан, и только молодёжь всё никак не могла отойти от веселья, изредка похохатывая в баре. Наконец все расселись по местам. Принесли закуску. Негромко переговариваясь, приглашённые приступили к поеданию пищи. Компанию молодых людей, которая состояла из двух чрезвычайно похожих девушек – Беби и Баби, и двух парней – невысокого, с хохолком – Чижика, и несуразно длиннющего, видимо, от противного прозванного Миллиметром, посадили на дальний край. Сальваторе занял подобающее хозяину место – во главе стола. Напротив Лолы оказалась пожилая пара – Сержио и Лиля.

Блюда следовали одно за другим, но Лола незаметно пропустила несколько подач пасты, зная, что, когда дойдёт дело до второго (по её мнению, самого вкусного), она будет уже не в состоянии ничего попробовать. Сержио начал расспрашивать о России и о Москве, в которой побывал когда-то. Лола живо откликнулась: ей было приятно поговорить о родине.

В семидесятых годах, будучи членом коммунистической партии Италии, Сержио отработал в советской столице в качестве спецкора около года и был принят и обласкан брежневским режимом, что ощутимо сказалось на его воспоминаниях. Кроме русских застолий, ему почти не о чем было поведать; и очень скоро разговоры о том, как русские напивались на банкетах, а женщины не сводили с него глаз, надоели Лоле. Тут же выяснилось, что пара в качестве туристов успела побывать в Москве в начале перестройки и горела желанием поделиться впечатлениями, которые, откровенно говоря, ничем не отличались от предыдущих.

– Помнишь, как в ресторане «Прага» можно было вдвоём на тридцать долларов поужинать с икрой и шампанским? – довольно сощурившись, спрашивал Сержио. – А в гостинице «Россия» какое шикарное варьете было! Забыл, правда, в каком зале. Там же несколько залов, я ничего не путаю?

– Гостиницу «Россия» давно снесли, а в «Праге» меньше чем на сто евро с человека сейчас не поешь, – злорадно заметила Лола.

– Как «сто евро на человека»?! – недоверчиво воскликнула Лиля.

– Да, Москва сегодня одна из самых дорогих столиц мира, – с гордостью заявила Лола.

Она, конечно, знала, что цены в Москве часто не соответствуют предлагаемому качеству, а иногда и просто рассчитаны на неуёмное желание русских потратить, а потом рассказывать, сколько было потрачено. Такое пускание пыли в глаза никогда ей не нравилось и даже возмущало, но в данном случае в ней взыграло чувство патриотизма.

– А я помню, как девушки стайками стояли у гостиницы, дожидаясь иностранцев. Кто-то из нашей туристической группы рассказывал, что это даже не проститутки в полном смысле слова и что за дешёвую бижутерию они были готовы подняться в номер.

– Да, да! – радостно поддержал Лилю Сержио. – Это Гвидо из Пармы. Он ещё одну из них в ресторан привёл. Кстати, прелестная оказалась девушка!

Последнее замечание пришлось Лиле не по вкусу, но они продолжили развивать эту тему, всё ещё не веря, что всё уже давно поменялось, и Тверская в Москве может достойно соперничать по количеству магазинов известных брендов с Виа деи Кондотти[7].

Разговор за столом стал общим и зашёл о красоте русских женщин.

– Зачем далеко ходить – вот его яркая представительница! – поднял бокал инженер Бьянки. – За красоту русских женщин! Вы ещё не слышали, как она поёт!