Вернувшись в спальню, Бьюкенен задернул шторы и вытянулся на кровати. Болел бок, но темнота действовала успокаивающе.
Однако мысли продолжали крутиться вокруг недавнего разговора.
Удалось ли мне их убедить?
Он не понимал, почему так заботится о Холли. Они встретились всего несколько дней назад и теоретически находятся по разные стороны баррикад. Именно из-за нее и начались его беды. Не вмешайся она не в свое дело, Джек и Синди, возможно, были бы живы. Однако не Холли Маккой убила Дойлов, а люди, на которых он работает. Точно так же, как убили Бейли. Они убили бы и его, окажись он поблизости в тот момент, когда Большой Боб открыл сумку.
Они выжидали время, чтобы избавиться от меня и не вызвать при этом подозрений.
Холли Маккой.
"Может быть, она мне нравится?" - спросил себя Бьюкенен. В прежние времена интересы дела были для него превыше всего, и ради них он оправдал бы что угодно, в том числе и убийство журналистки. Теперь же...
Что теперь?
Может быть, работа перестала меня интересовать? Или...
Или я становлюсь нормальным человеком?
Человеком-то человеком, но кем?
13
- Мне хотелось бы снова вернуться к одной теме, - сказал Алан. Он вел машину. Рядом с ним сидел майор Патнэм, а капитан Уэллер наклонилась к ним с заднего сиденья. - Вам что-нибудь известно о приказе устранить Бьюкенена?
- Абсолютно ничего, - ответила блондинка.
- Я не получал таких инструкций, - покачал головой майор.
- Могу сказать то же самое, - заключил Алан.
- А что в отношении Джека и Синди Дойл? - спросил Патнэм. - Я считал, что Дойл действительно покончил с собой.
- И я, - подтвердила женщина. - Бьюкенен застал меня совершенно врасплох, когда сказал, что их убили. Мне ничего не известно о приказе устранить Дойлов.
- Кто пытался убить Бьюкенена? - задал Алан новый вопрос.
- Попытка ограбления - пожалуй, самое логичное объяснение, - пожал плечами майор.
- В толпе людей перед рестораном? - руки Алана, лежащие на руле, напряглись. - Карманная кража - да. Но я никогда не слыхал о карманниках, которые пытаются зарезать прохожего, чтобы вытащить у него бумажник.
- А что, если на него напал какой-нибудь псих, из тех, что бросаются на людей ради собственного удовольствия? - предположила блондинка.
- Похоже на правду, - Алан повернул на Канальную улицу. - С ума можно сойти, но похоже на правду.
- Беда в другом. Бьюкенен считает, что это мы приказали его убить, - хмуро проронил майор. - Действительно, с ума можно сойти.
- Думаете, он и в самом деле в это верит? - усомнилась женщина. - Он прирожденный актер и умеет говорить очень убедительно.
- По крайней мере, меня он убедил, - ответил Алан.
- Зачем ему лгать? - спросил майор.
- Чтобы создать нечто вроде дымовой завесы, запутать нас и отвлечь внимание от журналистки.
- Но зачем? - снова спросил майор.
- Возможно, Бьюкенен прав и устранение журналистки не решит наших проблем, а только усугубит положение, - заметил Алан. - Если она действительно напугана и не станет писать статью, можно считать, что задача выполнена.
- "Если"! Я все время слышу "если".
- Я согласна с Бьюкененом, - сказала капитан. - Думаю, самое лучшее оставить журналистку в покое.
- В таком случае решение остается за полковником, - подвел черту под разговором майор. Некоторое время они ехали молча.
- Мы все еще не выяснили один вопрос. - Алан прищурился от яркого света фар идущих навстречу машин.
- Какой?
- Кто пытался убить Бьюкенена? Предположим, это был не псих, а профессионал, который выполнял чей-то приказ. Если мы не приказывали устранить Бьюкенена, то кто это сделал?
14
Существует правило: если связной не появился в назначенное время, а запасных вариантов не существует, необходимо вернуться на то же место спустя двадцать четыре часа. Если повезет, встреча состоится, но если человек, которого ты ждешь, не придет и на второй день...
Бьюкенен не хотел думать о таком исходе. Он шел по узким шумным улочкам Французского квартала. Снова играл джаз. На тротуарах танцевали. Однако на этот раз карнавальных костюмов нет. Лица прохожих не скрыты под масками, и ему гораздо легче заметить возможную слежку. Если в тот праздничный вечер Бьюкенен выделялся среди ряженых, то сегодня он мог без особого труда смешаться с толпой, перейти на другую улицу и уйти от преследования.
С чувством, что просматривает уже однажды виденную пленку, Бьюкенен миновал Джексон-сквер, окинул взглядом Дейтер-стрит и направился к входу в "Кафе дю монд". Воспоминание о боли от ножа заставило его поморщиться. Хотя посетителей оказалось меньше, чем вчера, в ресторане опять не нашлось свободных мест. На этот раз он предусмотрительно пришел пораньше: до одиннадцати оставалось еще сорок пять минут.
Сгорая от нетерпения, он дождался своей очереди и в сопровождении официантки прошел к маленькому круглому столику в углу. Бьюкенену повезло: оттуда было удобно наблюдать за входящими.
Однако этого ему показалось недостаточно, и, заметив, что в центре зала освободился столик, он перебрался поближе к двери. Примерно на этом же месте они сидели шесть лет назад. Не именно за этим столом, но здесь Хуана его сразу заметит. Ее взгляд обежит лица посетителей и остановится на нем. Он поднимается и, улыбаясь, пойдет к ней навстречу.
Бьюкенен посмотрел на часы. Без двадцати одиннадцать. "Скоро, - подумал он. - Уже скоро".
Опять заболела голова. Подошел официант, Бьюкенен заказал фирменное блюдо: кофе с молоком и пончики. Еще он попросил принести воды. На самом деле ему нужна была только вода - запить таблетку. А все остальное он взял, чтобы его не попросили покинуть кафе.
Скоро.
Хуана.
"Я люблю тебя, - сказал он ей. - Хочу, чтобы ты знала - ты всегда будешь самым дорогим мне человеком. Самым близким. Если тебе когда-нибудь будет нужна помощь, если я что-нибудь смогу для тебя сделать, то можешь рассчитывать на меня. В любое время. В любом месте. Только позови..."
Бьюкенен чуть заметно вздрогнул - официант принес воду, кофе и пончики. Проглотив таблетку, он взглянул на часы: пятнадцать минут пролетели, как одно мгновение. Уже почти одиннадцать.