— Некоторые понимают, что это неправильно. Уже знают, что счастье не в деньгах. Другие понимают, что у вас разделения как такового нет.

 — А в чем твое счастье? — неожиданно спросил Фегле.

 — Что?

 — Ты сказала, что не все видят счастье в деньгах и статусе. А ты в чем его видишь?

 — Не знаю. Когда молодой была, то в любви видела.

 — А сейчас ты старая? — усмехнулся он.

 — По меркам моего мира я уже довольно взрослая. По вашим меркам не знаю, — я посмотрела на водопад, который стекал ручьем по зеленой стене. — А любовь тогда представлялась чем-то ярким и волшебным. Но все больше кажется, что этого нет. Я и на тепло согласна. Доверие. Не хочу, чтоб опять предали.

 — У нас не принято предавать.

 — Но разводы все-таки есть, — вспомнила я случай, рассказанный утром.

 — Думаешь это так просто отпускать человека, который уже в сердце? Сложно. Но ты понимаешь, что это не твой человек. И ничего с этим поделать не можешь. Но никто тебе никогда не скажет, что это так. Будет бравада и много работы, — он накрыл мои руки своими ладонями. — Холодные. И щеки холодные. Замерзла?

 — Здесь прохладно. А ты горячий.

 — Ничего поделать не могу, — ответил он. — Пойдем в баню и ужинать?

 — И придется вернуться в Дом.

 — Да. Придется. Знаешь в чем твоя главная ошибка?

 — В чем?

 — Ты позволяешь страху взять вверх. Что эти девчонки тебе сделают? Какую страшную месть они тебе придумают?

 — Они могут сказать...

 — А ты можешь их не слушать.

 — Могут испортить...

 — Сейчас побояться.

 — Косо посмотреть.

 — А тебе так важно кто как на тебя смотрит? — спросил он.

 — Нет. Не так и важно.

 — Хочешь с ними дружить, так перестань прятаться по углам. Ты сама отгораживаешься от людей. Когда показываешь, что тебе никто не нужен, то люди это чувствуют. Они тебя игнорируют. Никто твои стены рушить не будет. Это никому не нужно.

 — Это сложно.

 — Чего сложного?

 — Всегда можно оказаться в глупом положении, а это неприятно.

 — Сказал бы я тебе, что такое неприятно, но промолчу. Смелее надо быть. Обычно говорят, что прежде чем рисковать, то надо подумать. Тебе же надо меньше думать, а больше действовать, — ответил он.

 — Это опасно, — сказала я, смотря ему в глаза. — Когда я делаю какие-то резкие шаги, которые раньше опасалась делать, то неприятности случаются.

 Кровь прилила к щекам. Дыхание сбилось. Тишину нарушал шум воду. Зеленый свет делал все вокруг таинственным и необычным. Только я этого почти ничего не замечала.

 — Ничего в этот раз не случится, — уверенно сказал он, продолжая держать меня за руки. Уверенные слова. В этот раз. Не думаю, что наши мысли совпали. Но я хотела рискнуть. Как когда-то очень давно. Очень-очень давно, когда единственный друг отвернулся и прекратил общение. Но Фегле ведь не только друг. Так почему бы и нет? Решив, что я потом буду жалеть и потрачу на это не один день, я решила нырнуть в омут.

 Это было очень давно. Я тогда училась. Была дружба. И он мне нравился. Настолько нравился, что я тогда хотела, чтоб было что-то больше. А в ответ была насмешка. Разве может со мной быть что-то общее? Не может. И пусть одни и те же грабли или не те же... Другие. Шум в ушах. Его мягкие губы, жаркие руки, что сжимают мои, запах табака...Хотела отстраниться, но он не дал. Только крепче прижал. Возвращая поцелуй. Когда же он все-таки отпустил меня, я резко сделала шаг назад. Чуть не потеряла равновесие и не упала в воду.

 — Осторожнее, — дернув меня на себя, сказал Фегле.

 — Я не ожидала.

 — И я не ожидал, что ты от страха решишь утопиться.

 — Это не от страха. Ты сказал, что мне надо больше рисковать. Я и рискнула.

 — Хорошо. Потолок вроде еще на месте. Пол не провалился. Пойдем греться. Думаю сегодня прогулок хватит, — спокойно сказал он.

 — Ты не сердишься? Не смеешься?

 — Должен?

 — Я ведь что-то нарушила.

 — Торопишься немного, но не критично. Все равно теперь еще месяц будешь ужасаться своему смелому поступку. Может будешь держаться на расстоянии от меня.

 — Не буду. Попробую и дальше рисковать.

  Теплый душ. А ведь все это сложная система, о которой я особо не задумывалась. Почему-то принимала как данность, а ведь для этого мира такие технические вещи были довольно серьезными. Как и тепловые кристалл, самоходные машины, канализация. Мне не хватало лишь швейной машинки. Можно же было попробовать воссоздать простейшую машинку. Необязательно последнее слово техники. Но хотя бы элементарную. Я же сдавала строения машинок. Умела их чинить. Так в чем проблема? Надо только найти человека, который сможет это сделать. А если не получится? Если я что-то забуду? Не смогу объяснить? А может хватит ерундой страдать? Может правда пора рисковать? Потолок не разрушился, пол не провалился. Может действительно пора?

 — Ты спишь? — спросил Фегле. Я сидела в раздевалки и сушила волосы полотенцем.

 — Задумалась. Есть один план, но я не знаю, как это реализовать. И получится ли это сделать, — сказала я.

 — Не попробуешь — не узнаешь, — пожал он плечами.

 — Послушай, — я начала ему рассказывать про машинку. Даже попыталась объяснить ее строение. — Что думаешь?

 — Я вопросом задаюсь, что тебя сподвигло на такую деятельность? — спросил он, надевая мне на голову шапку и беря за руку. Мы вышли из бани. — И сколько такая активность продлится?

 — Не знаю. А что по идее? Стоит ее попытаться воплотить?

 — Попробовать всегда стоит. Даже если ты объяснишь основу, то ребята могут сами довести ее до ума. Но это надо с мастерами разговаривать. Завтра еще раз обдумаем твою идею и поговорим с ними. Так на меня удивленно посмотрела.

 — Ты не смеешься.

 — Почему я должен смеяться? Лета, нужно пробовать. Не стоять на месте. В углу сидеть — это неинтересно. Я только боюсь, что ты испугаешься такой активности, а потом опять спрячешься.

 — Не спрячусь.

 — Тогда это будет хорошо.

 — Почему?

 — Потому. Тогда завтра гулять не пойдем. Будем разбираться со схемами твоей машины.

 — Ты ведь не против?

 — Нет, — ответил он. — Значит выбор сделан?

 — Я попробую. Может из этого что-то получится, — вздохнула я. Верить в это очень хотелось.

  Следующие несколько дней прошли в суете. Я заинтересовала механиков. Вместо одного вечера на доработку схем ушла дней десять. Фегле продолжал делать мне небольшие подарки. Я дошила ему рубаху во время перерывов на работе. Еще пыталась работать перед сном и после него. А вот платье Туны удалось доделать на работе. Объяснила им ситуацию и мне пошли на встречу. Жизнь налаживалась. И мне это нравилось. Я не узнавала себя и не могла понять причину такого своего поведения.

 Наступило время аж пяти свадеб. Опять приготовления к празднику. Кто-то доставал подарки, которые должны были украсить серые платья. Я же не могла налюбоваться на платье коричневато-зеленого цвета. Я все еще оставалась в невестах, но за машинку смогла избавиться от грубой серой шерсти и не верила своим глазами. Как же она мне надоела!

 Девчонки смотрели со злостью. Ну и чего они опять злятся? Можно же было и самим сделать что-то красивое. Или к портным подойти. Хотя, не все же могли хорошо шить, но я не могла вязать или печь вкуснейшие пироги. Может не стоило так уж строго...

 — Можно разбавить все вставками. Сделать каждое платье неповторимым. Взять остатки и сделать из них яркие пятна. Помните, как я делала? — сказала я, подходя к ним.

 — Как будто это так просто, — хмыкнула Инка.

 — Завтра к портным приходите. Я сделаю. Если что-то нужно шить на заказ, можно спокойно к ним подойти. Они всегда берут заказы. А сейчас еще и машинки появились, так намного меньше времени на работу уходит. Но там мне ваши заказы засчитают за рабочие часы. По вечерам некогда этим заниматься. Инка, а твою паутинку, что ты связала недавно, можно по вороту пустить. Красиво получится. На другое платье можно аппликацию сделать. В виде листьев. Мне кажется будет необычно. Что вы на меня так смотрите? — спросила я. А ведь правда, драться никто со мной не будет. Косые взгляды? Да и ладно. Захотят — придут. Нет, так значит не судьба.