Роберт сел на бревно, принесенное Жориком, взял пару средних поленьев и подкинул в угасающий огонь. Сергей присел рядом, выбрал метровую сосновую ветку и начал затачивать один ее край своим охотничьим ножом. Через минуту он закончил и передал импровизированное копье товарищу по караулу. Роберт признательно кивнул, благоразумно не став отказываться от такого подарка, и положил оружие к ногам. Сергей принялся за очередную ветку. От костра шло приятное тепло, языки пламени под звук потрескивающих поленьев весело плясали, позволяя искрам растворяться в темноте. Из палатки вышла Света. Ее распущенные волосы эффектно развевались по ветру.
– Ночь холодная. Возьмите, – она протянула одеяла и два фонарика.
Мужчины поблагодарили Светлану за проявленную заботу, рассыпавшись в неуместных комплиментах и любезностях. Здесь Роберт был вне конкуренции и понял, что перестарался. Только благодаря ночи прилившая к лицу краска не выдала его с потрохами, хотя в этом случае можно поспорить, что лучше – быть разоблаченным или сохранить инкогнито. Роберт начал глупо рассматривать землю под ногами, как будто среди песчинок и перегнившей растительности находилась схематичная карта с указанием маршрута к чаше Грааля. Сергей улыбнулся. «Ох уж эта молодежь». Света вернулась к палатке, подняла полог, задержавшись на пороге, повернулась и посмотрела на Роберта. Она немного поколебалась, прежде чем сказать:
– Будьте осторожны, – но слова предназначались только ему.
И исчезла внутри. Сергей закурил сигарету. Роберт поставил чайник на костер, который продолжал трещать и плеваться взлетавшими в ночную мглу искрами. Усиливался ветер, отчего дым то и дело обдавал мужчин. Разговор не клеился, пара брошенных фраз друг другу больше походила на учтивость во время игры в пинг-понг.
Лес все больше тонул в ночи. Видимость снизилась до пяти метров в радиусе от костра. Из-за верхушек деревьев выплыл золотой диск луны, вытесняя за горизонт последние клочки перистых облаков. Звезды моментально воспользовались моментом и усыпали небосвод своими мерцающими огоньками. Но четкость не вернулась на место, лишь какие-то места на поляне стали различимей, другие наоборот – темнее, отчего предметы превратились в размытые объекты. Эдакая работа пьяного абстракциониста. Только причудливые тени, отбрасываемые языками пламени, светились пятнами на материи палаток. Где-то в лесу проухала сова, жалуясь на трудности нелегкой птичьей жизни, ей вторила другая, столь же недовольная и огорченная своей судьбой, вспомнившая об упущенных возможностях. Испуганная стая летучих мышей пролетела над поляной, спрятавшись в кроне деревьев.
Сергей разлил чай. Роберт аккуратно взял эмалированную кружку за край, остерегаясь через чур горячей ручки и сделал пару осторожных глотков. Ароматный напиток приятно обжог желудок, согрев внутренности. Кофеин осел на деснах, придав вкусу оригинальную терпкость. Звук от живущего своей яркой жизнью костра гипнотизировал. Свежий чистый воздух расслаблял, растекаясь по телу приятной истомой. Хотелось спать, сфокусироваться на чем-то определенном становилось все труднее. До конца дежурства оставалось чуть более двадцати минут. Именно то время, когда секунды не торопятся, предпочитая бегу по циферблату размеренный шаг.
– Смотри… – Роберт проследил за рукой Сергея.
Со стороны деревни донесся приглушенный звук, похожий то ли на скрип открывающейся калитки, то ли на треск ломающейся ветки под ногами. Роберт попытался прикинуть расстояние, но вокруг было слишком темно, чтобы обозначить начальный ориентир. Мужчины схватились за фонарики. Два луча света прорезали темень, выхватив из объятий ночи узкий кусок пространства. Что-то приближалось. Роберт почувствовал нарастающее напряжение, сгущавшееся в воздухе, по коже побежали предательские мурашки. Сергей выхватил сигарету, но не смог подкурить. Фонарики предательски заморгали и через мгновение потухли. Их так и не удалось реанимировать ни тряской, ни ударами по ладони, ни верчением фокуса. От костра толку было мало, сейчас он больше мешал, нежели освещал пространство вокруг, отбрасывая путающие взгляд тени. И тепло от огня уже не справлялось с холодом, приближавшимся из-за границы света.
– Поднимай остальных.
Роберт метнулся к палаткам. Сергей раскопал в куче дров толстую ветку, запихнул ее в костер, собираясь убить сразу двух зайцев. Подойдет для использования в качестве оружия и источника света. На границе пламени темнота сгустилась в некую физическую субстанцию, колыхавшую маревом и мерцавшую еще более густой чернотой. Роберт физически почувствовал щупальца аномалий, слипшихся в бесконечный холод и всепоглощающий вакуум. Материальные секунды скрипучей поступью закружились вокруг костра в хоровод ведьмовского шабаша, остановив время. Неожиданно в абсолютно черном теле ночи, ни в ветре, ни в тумане, ни в иллюзии, а именно в теле, возникли глаза. Ярко красный взгляд пронзил тело, змеиные зрачки кинжалом распороли мозг, разрезая извилины на мириады молекулярных кусочков. Цепочки нейронов превратились в атомы и начали испаряться. Потом что-то произошло, как будто в реле раздался щелчок, и электрическая сеть замкнулась. Красные зрачки сузились, напоровшись на преграду симбиоза сознания и слепой веры в чудо. Запредельная вековая злость осадным орудием ударила в спрятавшийся за стену логики разум. Давление продолжало накатывать силовыми волнами, но альтернативный ответ организма оказался столь ошеломляюще эффективным, что отбросил фокусный взгляд за пределы существующей реальности в область иллюзорных проекций. Необузданная, первозданная волна со стиральной пеной разбилась о береговую линию в подножии величественных гор, простоявших на границе стихий целую вечность, с самых времен создания мира, когда с момента Большого взрыва фазовый переход вызвал экспоненциальное расширение Вселенной. Космическая инфляция восторжествовала над окружающим хаосом, уступив место кварк-глюонной плазме. Пусть температура падает дальше, ничего страшного. Кто боится бариогенезиса, тому не место на нашем корабле. Никто не в состоянии помешать слиянию кварков и глюонов в барионы. Да здравствует аннигиляция и электромагнитное излучение.
Уже второй раз за сутки его трясли за плечо. Незавидная тенденция, с которой надо было что-то делать во избежание хронических последствий. Ведь он не эпилептик в конце концов. Нужно подписать мирный договор с гравитацией с заключением джентельменского соглашения о предотвращении подобных ситуаций в будущем. Где припасенная для таких случаев бутылочка армянского коньяка и лимон?
Роберт повернул голову и увидел Антона с флаконом нашатырного спирта и смоченной ватой в руках. Резкий запах выветрился, остались лишь его слабые признаки. Вокруг собрались остальные мужчины, за исключением Сергея, который, вооружившись исправленным фонариком и армейским ножом, отправился к деревне. На лицах плясали тени, отбрасываемые всполохами затухающего костра. От земли веяло сыростью и холодом, чему были недовольны невиновные почки. Шишка на голове напомнила о себе тупой пульсирующей болью. Антон помог Роберту встать на ноги.
