Лицо Огонька во мраке казалось белым. Нелли осознала: «хамелеон» больше не действует, к ним вернулся настоящий облик. Волшебство рассеялось – слишком слабой, слишком усталой была она, когда сплела его. Держится ли еще «сфера невнимания»?

Вопль таксиста оборвался, за ним последовал звук упавшего тела.

– Ошибки нет, – весело сообщил Дориан, – они были почти у нас в руках. Ищите, ищите – они где-то здесь, совсем близко! Мамашку принесите мне, можно частями. Но мальчуган нужен целым и невредимым, – голос Темного мага упал, – найдите пацана – иначе нас всех ждет кое-что похуже смерти. Ну, разойдись!

Топот и гул голосов… агенты Тьмы разбегались. Сразу стало светлей – и как будто бы легче дышать.

Ушел ли он?

Нелли, кусая губы, смотрела на струйки дождя на стекле. Горячая капелька пота прокатилась за ухом, юркнула за воротник.

Кто-то остался у машины: тень закрывала оранжевый свет фонаря. Вот он нагнулся – по-видимому, над телом таксиста.

Он здесь.

Светлая Иная осторожно извлекла из-за пазухи маленький, пахнущий машинным маслом револьвер.

Если эта тварь рискнет коснуться Огонька – я выпущу все шесть пуль в его черные безумные глаза.

В этот момент девочка застонала и шевельнулась у нее на руках:

– Мама… мамочка, меня тошнит…

– Тише, пожалуйста, – зашептала Нелли, – тише, маленькая.

Девочка с удивлением и страхом вгляделась в ее лицо:

– Вы кто такая? Где я?

– Я друг, – Нелли попыталась выдавить улыбку, – не бойся. Здесь рядом – очень плохие люди, ищут нас. Пожалуйста, тише…

– Бандиты?

– Да.

Девчонка на миг замерла, хлопая длинными ресницами, – но не удержалась и всхлипнула.

Сейчас, сейчас он услышит.

Опасность заключалась и в том, что девочка была Иной. Она могла – даже ненамеренно – уйти в Сумрак и таким образом сразу же выдала бы их: магическую активность Темные почувствуют.

– Тише, тише, моя хорошая.

– Где моя мама? – спросила девочка сквозь слезы.

Слишком громко!

– Я знаю тебя, – вдруг зашептал Огонек, – ты ведь Лина, так? Из шестнадцатой квартиры. Я видел тебя у нас во дворе.

Девочка повернулась к нему, всмотрелась в лицо.

– А ты – Ярик?

Он кивнул и сжал ее ладонь белыми от напряжения пальцами:

– Линка, сейчас очень важно, чтобы мы посидели тихо. Представь, что это такая игра, ладно?

Девочка ничего не ответила, но плакать перестала. Нелли перевела дух. Она пыталась разглядеть хоть что-нибудь в сыром тумане за стеклом. Болезненно-мутный свет фонаря то появлялся, то исчезал, заслоненный чем-то. Неизвестность давила. Что, если Дориан обошел машину и сейчас готовится разбить заднее стекло и вцепиться в Огонька?

Тень снова скрыла свет оранжевой лампы над улицей.

Уходи, уходи отсюда, тварь.

Тень шевельнулась, поплыла в сторону… исчезла из поля зрения. Еще шаг, и Темный окажется около водительского окна и – если бросит взгляд внутрь – увидит, что «Лексус» не пуст. Задние окна закрыты тонировкой, но передние…

Какой стремительный поворот сделала жизнь. Каких-то полчаса назад ты, беспечно напевая песенку, резала салат на ужин.

Нелли взвела курок. В тишине салона его щелчок прозвучал как треск сломанной кости.

А может быть – это шанс.

Шанс отомстить! Покончить с Дорианом навсегда.

У него высокий уровень Силы, возразил холодный голос в глубине. Даже твои нафаршированные магией пули могут не нанести ему урон – так уже бывало, вспомни. А на звук пальбы сбегутся Темные. Давно ушло то время, когда ты рисковала жизнью, не раздумывая. Теперь ты должна думать об Огоньке. Так что пусть тварь уходит.

Но тварь не ушла.

Тук-тук-тук.

Тихий стук в окно водителя.

В памяти вспыхнул промозглый новогодний вечер в Крыму семь лет назад – и черный ворон на подоконнике, с насмешкой глядящий на испуганных Иных за стеклом. Черный ворон, спустившийся с грозовых туч, провозвестник беды.

Тук-тук-тук.

– Кто-кто в теремочке живет? – вкрадчиво спросил приглушенный стеклом голос. – Кто-кто в машинке под газеткой лежит?

Владелец «Лексуса», до того момента лежавший неподвижно, задрожал так, что газета над ним затряслась.

Вот и все. Конец.

Мать встретилась взглядом с сыном.

– Бери девочку и беги, – шепнула она, – я задержу его.

Огонек вздрогнул. Глаза его стали глубокими, как два колодца.

Он мог бы стать Великим. Он мог бы…

Мальчик медленно покачал головой.

– Это приказ, Ярослав. Отправляйся в Москву и найди отца.

Тук-тук-тук – громче, настойчивей.

Нелли подняла револьвер, прицелилась на звук. Мальчик зажал уши ладонями.

Стреляй сквозь дверь, пока он не открыл ее.

Но они услышат… они где-то рядом…

Выхода нет.

Влажный палец скользил по спусковому крючку, который внезапно показался слишком тугим. Слишком гладким.

Лина съежилась в комочек у Нелли на коленях, закрыла лицо.

Стреляй же!

– Ночной Дозор! – прогремел властный голос. – Эй, подними руки!

Мутное черно-оранжевое марево вспорол ослепительно-белый луч света. Дориан не ответил: только донесся сквозь шелест дождя топот убегающих ног.

– Здесь труп! – возбужденно крикнул новый голос.

– Бегом за тем парнем, быстро, быстро!

Топот и крики унеслись вдаль… стихли…

Нелли вытерла пот, градом катившийся по лицу.

– Поднимайтесь, – сипло бросила водителю. Тот послушно сел и взялся за руль, глядя перед собой оловянным взглядом, – а теперь спокойно, не привлекая внимания, везите нас на Московский вокзал.

Центр Петербурга стоял в пробках. Стук дождя по мокрым спинам машин, гудки клаксонов, алые мерцающие глаза светофоров на перекрестках и бегущие по тротуарам люди с зонтами.

Нелли проверила карманы куртки. Кошелек с несколькими мелкими купюрами (банковскими картами она не пользовалась, чтобы не давать ищейкам шанса). Упаковка бумажных платков. Помада. Полупустой флакончик туалетной воды «Шанель» – подарок мужа на день рождения. Не густо. Мобильный телефон остался дома – но пользы от него сейчас не было бы. Можно позаимствовать смартфон у водителя, но…

По звонку тебя отследят моментально.

– Мне плохо, – напомнила о себе Лина слабым голоском, – я хочу к маме…

– Потерпи, скоро приедем, – неуверенно сказал Огонек.

– Меня тошнит…

– Водитель, опустите стекло, – попросила Нелли.

В открытое окно ворвался поток холодного, напитанного влагой воздуха – и девочку в тонком платьице сразу пробила дрожь.

– Мама…

– Все будет хорошо, Лина.

Но она понимала: ничего хорошего девочку не ждет. Ее и в самом деле инициировали недавно, вероятно, несколько часов назад. Первые погружения в Сумрак – это всегда испытание, а в таком возрасте тем более. Ненасытный ледяной океан высосал из ребенка слишком много сил.

Что, если она умрет прямо сейчас, у тебя на руках?

«Лексус» с черепашьей скоростью полз в пробке; водитель включил поворотник, выруливая с Садовой улицы на Невский.

– Лина, постарайся вспомнить. Как ты оказалась в нашей парадной?

Губы девочки шевельнулись:

– Я попросилась у мамы выйти погулять во двор… Там играли в классики… вдруг стало тяжело дышать… стало темно. Потом открыла глаза – и вижу вас…

– Ты помнишь, как взорвалась бомба?

– Какая бомба?

Огонек отчаянными глазами смотрел на мать: что будем делать?

Мог бы помочь искусный и сильный целитель. Но пока его отыщешь… И здесь, в самом центре города, Темные, конечно же, внимательно наблюдают за Сумраком. Любую магическую активность заметят.

Нелли рассчитывала добраться до вокзала, проникнуть в скоростной поезд и скрыться из города. Аэропорт она отвергла сразу – там их легко отследят. Ехать на автомобиле – идея получше, но ночью на темной трассе они будут беззащитны. Среди пассажиров «Сапсана» легче затеряться, и до столицы всего четыре часа езды.