Голев досадовал на себя: не узнал кто, откуда? Хотя что толку, все равно сейчас он песчинка, затерявшаяся среди массы людей, обгорелого дерева, зениток, смотревших в небо и каждый миг готовых открыть огонь.

И все же инженер попался Голеву на глаза. Он лежал на дне расщепленной шлюпки. Голова в бинтах, раненая рука с только что сделанной перевязкой привлекла внимание Голева. При встрече по лицу неизвестного моряка проскользнула едва заметная улыбка:

- Ну что, товарищ дорогой, пока живем-здравствуем? - бодро проговорил он.

- Не очень-то здравствуем. Мы с вами даже не успели познакомиться, Голев назвал себя и первым протянул руку.

- А я старший лейтенант Подгорбунский, - ответил тот, поправляя повязку. - Зовут меня Николай Николаевич.

- Обстановка, сами видите... - объяснял Голев. - Мы в пятнадцати милях от острова. Машины вышли из строя, а надо дойти туда своим ходом. Если не починимся за ночь, утром нас снова начнут бомбить и отправят на дно.

Подгорбунский задумался:

- Так-то оно так, только что там, в машине, надо посмотреть.

Голев представил Подгорбунского полковнику Потемину, возглавлявшему походный штаб, и, получив от него "добро", оба спустились в машину. Встретились с механиком лесовоза.

- У меня все вышло из строя, - беспомощно развел он руками. - Ремонт может быть только на заводе...

Подгорбунский вместе с Голевым в сопровождении механика осмотрели котлы, ходовые механизмы... Положив руку на плечо своему коллеге, Подгорбунский сказал:

- А что, если мы бросим клич, соберем умелых ребят - они наверняка найдутся - и попробуем без завода.

- Пробовать можно. Только, думаю, бесполезно, ведь нужны материалы, приспособления, запасные части механизмов. Где их возьмешь?

- Ну, а если мы останемся без хода, на рассвете прилетят самолеты, и нам с вами хана, механик, придется рыбку кормить...

Решили действовать. В тот же час командиры штаба продолжали поиск среди пассажиров механиков, кочегаров, слесарей. Собрали небольшую группу. И эти люди, воодушевленные инженером Подгорбунским, взялись за дело.

Они были с воспаленными глазами, жар перекатывался в теле от предельного напряжения, они работали ночные часы в темпе, какого не знали самые первоклассные мастера судоремонта, сознавая, что только их усилиями можно спасти транспорт с тремя тысячами пассажиров, и в том числе более двухсот раненых и без того изнуренных долгими страданиями. Вместе с горсткой добровольцев работал и сам Голев, впервые после студенческой практики на заводе взявшийся за молоток и зубило.

И за эту ночь было совершено настоящее чудо. К рассвету ввели в строй котел, и "Казахстан" своим ходом подошел к острову Вайндлоо.

Приказ штаба был высаживаться не всем сразу: сначала бойцам с техникой - им надлежит занять круговую оборону, потом раненым.

- Вы остаетесь на "Казахстане", - сказал полковник Потемин, обращаясь к Новикову, Голеву и Подгорбунскому. - Все хозяйство на вашу ответственность.

- Есть, товарищ полковник! - отвечали они.

Помню возвращение эскадры в Кронштадт 28 августа 1941 года и нас, принявших по пути холодную балтийскую купель и под ливнем бомб и снарядов прорывавшихся в Кронштадт. И точно так же Голев со своими машинами, можно считать чудом, дошел на израненном, наполовину сгоревшем транспорте "Казахстан". Когда корабль появился на рейде, команды боевых кораблей, в том числе и крейсера "Киров", выстроились по бортам, приветствуя героев, своим ходом добравшихся сперва до островка Вайндлоо, а затем и до своей родной Кронштадтской гавани.

Толпа моряков встречала Новикова, Голева и их спутников, переживших за одни сутки столько, что хватило бы на всю человеческую жизнь. И один молодой военный в армейской форме с тремя кубарями и инженерными знака* ми различия в петлицах гимнастерки вырвался из толпы, зажал Голева в своих объятиях и весело произнес всего три слова: "Анта, Адели, Ута..."

Достояние Эстонской республики

Я стараюсь следить за нашей документальной литературой о войне, хотя в общем потоке ее трудно познакомиться с каждой новой книгой. Порой мне кажется, что все связанное с войной уже описано. И не один раз. Вроде никаких новых открытий и ждать не приходится. А вместе с тем нельзя не признать, что почти в каждой книге о войне сказано какое-то новое слово. Видимо, все-таки стала известна небольшая толика из того, что было на самом деле в разных местах, в том числе и здесь, в Эстонии.

Нередко ребята - красные следопыты раскапывают что-то подобное - об их работе дальше пойдет речь. А то сам работаешь в архиве, и вдруг среди массы бумаг найдешь такое, что глазам не верится. Думаешь, как же мы об этом раньше-то не узнали?!

К числу подобных находок относится еще одна просто детективная история, связанная с Таллином той военной поры, которая долгое время была известна лишь узкому кругу людей.

А как я напал на ее след, об этом стоит рассказать.

...Летом хозяйство в моем доме свертывается, все разъезжаются кто куда. Вот в такую пору однажды я пришел в ресторан пообедать. Сажусь за свободный столик, жду официанта. Через несколько минут подходит еще один посетитель крупный полный мужчина с круглым, как солнце, лицом и, спросив разрешение, садится напротив. И долго в упор смотрит на меня. Честно признаюсь, я почувствовал себя неловко от его пристального колючего взгляда. Вдруг он обращается ко мне.

- Вы, кажется, товарищ Михайловский?

- Да, вы угадали.

- Я вас давно знаю. Еще по Балтике.

- А я вас, признаться, что-то не припоминаю.

- Это не удивительно. Во время войны я служил в такой организации, которая себя не афиширует. Мы должны были все знать, а нас знать было не обязательно.

Я его понял... В дальнейшем разговоре выяснилось, что мы в сорок первом году одновременно были в Таллине и даже оба тонули по пути в Кронштадт.

У нас завязался разговор. Вдруг он меня спрашивает:

- А вы знаете историю разгрома немецких диверсантов, пытавшихся захватить ценности Эстонского государственного банка?

Я признался, что слышу об этом впервые.

Вот так случайно я узнал об этой действительно удивительной истории, которая в виде небольшой повести предлагается вашему вниманию.

* * *

...Маленький курортный городок в Эстонии Пярну встретил гитлеровцев молчаливо и настороженно. Несколько мотоциклистов промчались по улицам, бесприцельно паля из пулеметов, за ними прибыл и разместился в здании горсовета штаб дивизии, а к вечеру у подъезда остановился камуфлированный лимузин. Из машины вышел худой долговязый полковник. Он быстро поднялся на второй этаж, без стука вошел в кабинет генерала фон Гребера, командира той самой дивизии, что вышла к эстонскому побережью первой, хотя и на полтора месяца позже намеченных сроков. Полное, отечное лицо командира дивизии было ему знакомо - встречались во Франции.

- Мой дорогой генерал! Опять судьба свела нас!

Генерал, любезно улыбнувшись в ответ, внутренне насторожился. Полковник был из абвера, а чего ждать от подобных гостей, никогда не знаешь.

- Чем могу быть полезен, господин полковник? - деликатно спросил Гребер.

- Обстановка, дорогой генерал. Прежде всего, меня интересует фронтовая обстановка.

Гребер подвел его к карте, расстеленной на столе. Все стрелы были нацелены на Таллин.

- Мои парни уже там, - с хвастливыми нотками в голосе заметил Гейнц. На этот раз у них чертовски трудная задача. Вряд ли красные догадываются, куда протянулись наши щупальца...

Греберу хотелось спросить "куда?", однако он счел за благо промолчать: люди из этого ведомства любят лишь сами задавать вопросы.

- Вы даже не представляете, генерал, какие в этом городе ценности.

- Почему же не представляю? Я бывал там до войны и повидал многое.

- Того, за чем мы охотимся, вы не могли видеть. Золото и драгоценности предпочитают скрывать за толстыми стенами и в прочных сейфах...