– Врут все, маменька. Чтоб крепостные наши в лес не ходили, да нашу ягоду не сбирали. Сама слышала, как батюшка с приказчиком разговаривал.

– А вдруг правда? – испуганно воскликнула матушка и поправила чепец. – Не ходи одна далече. Боязно мне.

– А хоть до озера-то можно, с Парашкой?

– Ну, до озера ходи, гуляй. Вот в скорости Марию замуж выдадим, глядишь, там и твоя очередь. Присмотрел тебе папенька женишка хорошего. Из самого Петербурга. В город уедешь. А там балы, увеселения всякие, рауты. Тебе с ним надежно и весело будет. Да ты его помнить должна. Он к нам в дом хаживал, Насонов, граф…

Полина надула губки и сказала матери:

– Рано мне еще о замужестве думать. Пусть Мария, коли ей охота, замуж идет. А мне и с вами хорошо.

– Отцу перечить нельзя. Что накажет, то и сделаешь! – возразила мать.

– Ан, нет. Не пойду.

– Ну, ну, поглядим… А если тебе жених по душе придется? Говорят пригожий такой, а главное – богатый. Ему твоя красота больно глянулась, в прошлом годе на балу у Раевских тебя приметил, так и голову потерял. Ужо не первое письмо отцу шлет. Руки просит, скоро прибудут. Ждем. Так ты смотри, подолгу-то с дворовой девкой не разгуливай! Французским займись, плох он у тебя, да танцами. Одно ты только умеешь – музицировать.

– Пойду я, маменька, к завтраку переоденусь, – Полина поцеловала мать в щеку и скрылась в доме.

Полина чинно прошла по фойе, потом бегом пронеслась по лестнице на второй этаж, ей не хотелось привлекать своим кислым видом горничных и Савелия. Она вошла в свою спальню, где ее ждала старая нянюшка.

Полина кинулась к ней на грудь и разрыдалась.

–Что ты, что ты, дитятко? Что за слезы? Парашка говаривала, что ты все утро весела была.

– Посватали меня, – всхлипнула Поля, да не за того!

– Так ты его и не видывала еще. Может. Он тебе глянется, как там говорят – слюбится, стерпится… Не всем же по любви замуж идти. Богатый он, говорят. И влиятельный. С самим Ампиратором кажный день видится…

– Видела я его! Не выйду за него! Убегу. Не бывать этой свадьбе. Мне князь Волоховской люб. За него бы пошла.

– Что ты! – воскликнула старая женщина, прижимая узловатые натруженные руки к груди, – Князь жених твоей сестры, Марии.

– Вот и пусть за богатого идет, а я за князя, люб он мне, как гляну на него, так сердечко замирает, и дышать не могу… Да и Волоховские не голодранцы. С голоду помирать не станем. А Марии, чай, не все равно за кого? Ей бы только замуж. Некрасивая она у нас. Вся какая-то чопорная, одевается как-то мрачно и все Богу молится!

– Ой, грех-то какой! – крестится нянька.– Богу всем молиться надобно!

– А я любви хочу! Да такой, чтобы сердце замирало, как милого увидишь, чтобы мурашки по телу бежали от прикосновения любимого, чтобы детушек от любви рожать, а не от того, что надо.

– И где ж ты всего этого набралася-то? Все книжки твои поганые, аглицкие, да французские! Выбросить их все надобно и сделать так, как батюшка велит!

– Сказала, не пойду за того, кого мне батюшка выбрал, – и топнула ножкой, – только за князя, ан нет, так утоплюсь, вон оно озеро-то недалече! – кинулась на грудь к старой няньке и разрыдалась…

Полина проснулась, осмотрелась и вспомнила, что ей опять снилась та ее жизнь. Она ли это, или просто так чудные сны снятся? Дотронувшись до глаз, она почувствовала влагу. Значит, она плакала, как та Полина, которая во сне.

– Поля, Поленька, выходи! – услышала она голос Василия.

Поля встала, выглянула в окно и увидела обоих своих друзей. Они явно долго стояли под ее окнами.

– Куда собрались? – крикнула она им.

– На пикник! – ответила ей Ирина. Ирина была в красивом сарафане с тонкими бретельками, одна из которых спадала с плеча, открывая для Василия весьма соблазнительное зрелище. Ее полная грудь слегка колыхалась при движении и Полина подумала, что только инфантильный Васька не может заметить, как же сексапильна их общая подруга.

– Сейчас спущусь. А что брать?

– Попить чего-нибудь, да и те вкусные котлетки, которые вчера твоя мама нажарила, тоже можешь прихватить, – крикнул Василий.

Полина собрала маленькую корзинку с едой, благо, после дня рождения оставалось много всего, взяла бутылку лимонада, схватив сумочку и, накинув на себя легкое платье, выскочила из подъезда. Окинув взглядом ожидавшую ее пару, она еще раз поразилась тому, как они подходят друг другу. Ну, просто великолепная пара! И что Васька в ней самой нашел? Любовь у него! Глупости. Она уже знала, что ее любовь где-то далеко, затерялась – то ли во времени, то ли где-то в глубинке, а может и совсем рядом. И она точно знала, что скоро найдет ее. Обязательно найдет, иначе она не сможет жить.

– Чей-то вы в рабочий день на пикник собрались? – спросила у друзей Полина.

– А у нас же выходные. Мы ведь неделю, через неделю работаем. А у тебя?

– А я вообще могу там еще долго не появляться. Что-то там у них проверка какая-то идет, вот меня и отпустили. Сказали, если понадоблюсь – позвонят. А куда поедем?

– Сейчас на электричку сядем и в сторону Питера до Твери. Там места великолепные, пруды, озера. Тебе понравится, – сказал Васька и обнял ее за плечи.

Полина бросила взгляд на подругу и поняла, что ее это задело. Она видела, что та страдает, ревнует, мучается от неразделенной любви, но ничего поделать не могла. Ей просто надо держаться подальше от Васьки и не давать ему повода и надежды на взаимность.

Глава 6. Старый дом

Электричка была полупустая. Разложив свои пожитки на сидении вагона, Поля поняла, что погорячилась с едой, но не взяла с собой ничего теплого. Погода явно менялась, на небе начинали ходить тучки, и она рассерженно посмотрев на друзей, сказала:

–Что, в интернете не могли погоду посмотреть? Куда едем, сейчас гроза грянет или просто обложной дождь пойдет. Будет вам пикник на обочине!

– Да смотрели мы! – возмутился Васька, рассматривая в окно электрички надвигающиеся черные тучи. Все там складно написано было – солнце, дождя не обещают, давление в норме и все о`кей!

– И я смотрела. Тоже еду полуголая, – и покраснев, посмотрела на Ваську.

Васька заметил ее взгляд и тоже почему-то покраснел. И Полине показалось, что он все-таки заметил ее пышные формы, едва прикрытые тонкой тканью сарафана. Интересненько! Он что начинает на нее западать? Хотелось бы, чтобы у них все сложилось. Всем уж не по 17 лет, пора уже и семьи заводить, во всяком случае, они знали друг друга уже давно и никаких подводных камней в их отношениях быть не должно. Полина не имела в виду себя. Себя она вообще с Василием не связывала. Она искала принца, и знала, что обязательно его найдет, ну, а если нет, значит, будет век одна куковать!

Мимо неслись деревни, станции, поля и леса. Красиво цвели кустарники, посаженные вдоль железки, скоро их станция, но она не помнила, как называется, надо у Васьки спросить:

– А зачем тебе знать-то, сейчас выйдем – километров шестьдесят на автобусе и на месте. Там прекрасные озера есть – увидишь, обалдеешь! Купальники взяли?

– А ты предупреждал? – хором воскликнули девушки.

– Ладно, погода сегодня такая, что, похоже, до купания дело не дойдет.

– А жаль! – сказала Полина, в памяти всплыл ее сон. – Хотелось бы…

Она вспомнила как та Полина, из ее снов, раздевалась на берегу, как любовалась своей фигуркой, и ей тоже захотелось искупаться нагишом. И еще она вспомнила про ту коробочку от броши. Почему именно сейчас ей пришла в голову эта мысль? Там были две дырочки для серег. Значит, где-то есть еще и серьги. У кого они? Может, это их сила постоянно призывает ее и зовет – Поля, Полюшка, Полина… Может, они должны быть вместе с брошью, и… неужели они у мужчины? Эта мысль поразила ее в самое сердце. Точно. И брошь и серьги (если они существуют) обладают какой-то магической силой и должны быть вместе – одним гарнитуром. Здесь однозначно есть что-то мистическое, что-то волшебное и загадочное. И ей хотелось разгадать эту тайну, особенно если это связано с каким-то таинственным незнакомцем – мужчиной, теперь она в этом не сомневалась. Ведь звал-то ее мужской голос! Она сунула руку в сумочку, дотронулась до коробочки с драгоценностью, и ей показалось, что она стала теплой, почти обжигала руку. Странно!