– Рита, я тебе ещё весной объявлял: “К Сене приезжает де-вуш-ка”. В уши не долбись.

Можно быть и повежливее с дамой, окей? Хотя да, это как-то странно. По-моему, я ещё тогда удивлялся, как Рита не может знать об этом, если Артём с Ковальским вечно мне мозги ебут с этой темой и подъёбывают меня. Никто на неё не гонит, конечно, с чего она вообще должна помнить что-то о каком-то там левом хере с горы, но блять, серьёзно. Об этом же реально говорили уже. При Рите и прямо. Что непонятно.

Так забавно, когда у меня что-то спрашивают обо мне же, но отвечать за меня берутся другие люди. Прям обожаю. Типа я могу вообще ничего не делать и ни с кем не разговаривать, просто сидеть и быть охуенным, а со всякой челядью за меня поговорит другая челядь. Круто же.

В конце концов, было решено подоёбываться теперь до Риты. Благо и повод был. Даже несколько.

– Ты чего такая красивая сегодня?

– Всегда нужно быть красивой, – Рита расправила плечи и махнула рукой, откидывая назад волосы.

– Прям такая тумблер-гёрл. Все будут смотреть на нас и думать, что такая красивая девушка забыла с двумя такими чмошниками.

С двумя? Алло, блять, а меня куда опять дели? Или что там Ковальский имеет в виду. И в чём вообще проблема. Мы все выглядим вполне одинаково отбито. И великолепно. Да и никто из нас на внешность чмошником не является. Но это только на внешность.

После напряжённой паузы, Ковальский добавил.

– И Арсением.

– Я, два чмошника и Арсений, – протянул Артём. – Отлично.

Рита зачем-то полезла в свой рюкзак, ну и конечно же, Ковальский никак не мог не подглядеть, что у неё там лежит. И не огласить это. Как же это.

– По магазинам ходила, да?

– Ну, пока поднималась, решила зайти в парочку. По-быстренькому.

И по-быстренькому потерялась где-то там на два часа, да? Ну, ладно, окей, это Рита ещё быстро пришла, на самом деле. Ходить за шмотьём – гиблое дело. Особенно когда ты девушка. Не хочу, конечно, быть сексистом. Но типа принято считать, что они тратят на это дохера времени. Да-да.

– Всё никак не могу нарадоваться, – решила поделиться с нами Рита, – что у нас так рядом появилось столько хороших магазинов. Хоть где-то теперь одеться можно нормально, не мотаясь по городу.

– Ты же сама шьёшь, нет?

– Шью, – согласилась Рита. – Но часто бывает, что я вижу в магазине что-то классное, а потом шью себе такое же. Эм.. Почему я говорю с вами про тряпки.

А в чём проблема? Это потому, что мы парни, да? Ну понятно, Рит. Всё хорошо, м-м.

– А что ещё ты там купила? – заглядывая к ней в рюкзак, спросил Ковальский. Везде надо парню залезть, по-другому не успокоится.

– Труханы? – почему-то сразу засмеявшись, спросил он. Но ладно хоть, что тихо. А не на всё помещение, как Ковальский умеет.

– Отвернись.

Я не то чтобы сильно разглядывал, мне с моего ракурса вообще видно ничего не было, но, судя по тому, как Рита покраснела, Ковальский был прав. Мда, и вот ну никак нельзя было промолчать? Хотя Рита всегда казалась мне, ну, такой.. Не сильно стыдливой дамой, и то, что её смущает то, что её одноклассник увидел её нижнее бельё, это как-то странно. Не характерно для неё, м. Хотя кто знает. Может, как раз это в её понимании вещей реально стрёмно.

– С зайчиками? – всё так же посмеиваясь, спросил Илья.

– Да уйди ты, блин! – закрывая рюкзак ещё плотнее и отворачиваясь с ним вместе, прикрикнула на него Рита.

– Ты просто завидуешь.

Я повернулся к Артёму, выжидая пояснений. Чему Ковальский должен завидовать? Трусам с зайчиками?

– Мне-то что? – Илья тоже не понял, но Артёму не дали пояснить.

– Кстати, а правда, вам не обидно? – Рита очень нехорошо усмехнулась, глядя на Ковальского. – Ну, что вы не можете покупать себе милые труханы.

Даже Илью такой вопрос в ступор ввёл. Даже. Хотя меня больше потрясло то, что кто-то вообще думает об этом. Типа, нет, серьёзно? Это же бред.

– Не-е.. Сказал бы, что это серьёзная проблема. Вот за носки обидно, это да. И то можно спокойно пережить.

– Можно же женские купить, если так уж будет нужно.

– Не, – остановил Артёма Ковальский. – Жать в яйцах будут.

Рита с Артёмом выразительно на него уставились, а я просто слегка прихуел. У меня появились вопросы, ответы на которые я не хочу знать.

И разве Артём не говорил про женские носки? Типа, можно купить женские носки, если так уж хочется. Хотя что остановит от того, чтобы купить и женские трусы, тут без вопросов, но блять.

– Я не хочу знать, откуда ты знаешь об этом, – отчеканила Рита, разглядывая что-то у меня за спиной.

– А вы ник.. А, да. Тут только у Артёма старшая сестра есть.

Ой, ёб твою мать, Илья. Лучше бы ты молчал сейчас.

– Господи! – выплюнула Рита, отворачиваясь и морщась.

– Или у матери ещё можно.

А-а-а..

– Рит, ну правда, – с осуждением протянул Ковальский. – Неужели не было такого?

– Нет, ты просто больной мудак.

Да и Рите-то это зачем? В смысле, речь же идёт о том, что парням неудобно носить женское бельё. А девушке какие проблемы будут даже мужское надеть? Им-то похуй. Не в чём жать.

– Ну, это как девушке покупать мужские брюки, – внезапно Рита втянулась. – Сзади всё утягивает, а спереди топорщится.

– Или как с рубашками, – продолжил Ковальский. – На ваших есть выточки для груди, а на наших нет.

– А ты хотел себе женскую рубашку купить? – тут она даже заинтересовалась, и настолько, что развернулась к Ковальскому обратно лицом. Хотя, возможно, это делалось только ради того, чтобы он увидел её усмешку.

– Да, – произдевался тот. – Розовую такую, с фиолетовыми бабочками.

– Хочешь я тебе сошью?

– Сшей, – хмыкнул тот с вызовом.

И только я подумал, что сейчас он просто обязан будет пошутить про трусы, как именно это и произошло.

– А трусов ты можешь мне нашить? – Ковальский сам не мог не смеяться, но Рита вот шуток не оценила.

– Да пошёл ты нахуй, – снова заплевалась она. – Я не буду это делать.

Это правда так существенно? В смысле, я её понимаю, в какой-то мере, но если так посмотреть, то какая разница? Работать ведь надо с чистой тканью, которую до тебя никто не трогал даже (ну, почти). Ну и в чём тогда проблема? В осознании того, что потом с этим будут делать? Господи, Рита, тебе же не пять лет.

– И ты правда таскал у своей сестры нижнее бельё?

Зачем спрашивать, господи. Все же мы знаем, что после его ответа будем орать про себя. Или даже вслух. Тут по мере возможностей каждого.

– Один раз померил. Или два.

Или три, да? Как всё плохо.

– Господи, – прошипел Артём, закрывая лицо руками. Я почему-то вспомнил, что у него до сих пор дома лежат некоторые вещи Кати. Хотя никто не обозначал, что там есть нижнее бельё. Но чулки и юбки точно есть. И я лучше не буду думать об этом. Дома. Вечером. Если долго не смогу уснуть, ага.

– А мы сидели с тобой за одной партой.

– Да вы и сейчас со мной за одним столом сидите.

Было бы забавно, если бы мы сейчас все втроём разом подскочили и ушли, но, кажется, я один об этом подумал. Или Рита с Артёмом просто решили не паясничать и не страдать хуйнёй.

– И вообще, я тоже с далеко не адекватными людьми общаюсь.

Это уже твои проблемы, как бы. Тебя никто рядом с ними не удерживает. И вообще, как говорится, скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты.

– Про Артёма и говорить нечего. У этого целый рюкзак таблеток с собой.

И где тут неадекватность, скажи мне? Это же не антидепрессанты, не какие-то психотропные вещества. Алло, блять.

– У этой, – он повернулся к Рите, усердно выискивая, до чего доебаться, – трусов.

Как бы, Рита их только что купила, ага? Или она должна была домой сбегать, оставить их там и вернуться? Хотя смысл наезжать сейчас. Ковальский просто доебался для галочки, и нет смысла делать это в ответ. По сути, самые ебланы здесь – это всё равно они с Артёмом. А мы с Ритой хорошие. Что бы там ни таскали в своих рюкзаках.