– Она видела самопожертвование в.. Во всём этом? – уточнил я. Он правда думает, что должен оправдывать её, или мне кажется? Но это правда тупо. “Я тут извожу тебя, как только могу, но ты должен быть мне благодарен и ценить это”. Я ебал просто.

– Она говорила об этом как о помощи, так что.. – Артём развёл руками.

– Какая ещё, нахуй, помощь? – меня его ответ почему-то выбесил, так что говорил я чуть ли не на повышенном тоне. То есть, она ещё и прикрывала себя благой целью? Охуенно. Он ужарил ей напоследок? Если нет, то я расстроюсь.

– Выбраться мне из моего состояния. Не вникай, – сразу же предупредил меня он. – Если я нихуя не понял, то и до тебя не дойдёт.

И правда что. Какое ещё, блять, состояние? Артёму чёт не сильно дело до этого есть, похоже, м?

– Ну вот, – продолжил тот. – Я вообще по-другому на всё это смотрел. Как оказалось потом, да, но вот правда, сука – кто из нас в это больше времени и других средств уебал? Мне-то заняться было больше нечем, как мотаться к ней, как ходить на эти уёбищные вписки, как ехать, блять, на Каштак ей за сигаретами, как постоянно ездить к ней самой, потому что ей, блять, хочется увидеться. Я уж молчу, что она мне кучу денег должна, чтобы никто не подумал, что я мелочный уебан, это ладно, пусть себе оставит и подавится, нахуй.

Ясно, они просто въёбывали в это разные ресурсы, которые ещё и ценили по-разному. Артём отдавал время и деньги, а Аня.. Что она отдавала? Свои чувства? Хуювства, сука, это даже не ресурсы, блять, с чего она вообще взяла, что имеет право ебать кому-то мозги со своей хуйнёй? Ой, блять, бабы эти – вечно свой внутренний мир в центр мира ставят.

– Вот ты говорил про систему ценностей, и вот сейчас я немного просёк, почему всё так вышло.

Что по-разному воспринимался смысл вклада в отношения? Или, может, проблема в том, что вы были плохо знакомы, и что отношения с ебанутыми – это сомнительное удовольствие? Может, стоило сблизиться для начала, узнать, кто и что будет ждать от всего этого, и потом уже решать – подходите вы друг другу или нет? Или по системе “Стерпится да слюбится”? Плохая система, если что.

Блять, там же даже чувств не было никаких. Да, Аня что-то там затирала про любовь, но Артём же к ней нихуя не чувствовал. Хотя он же сказал, что по первой поре считал её классным человеком, но потом-то? Господи, ничего не понимаю в этой жизни.

– Может, стоило нормально сблизиться, прежде чем начинать это дерьмо?

– Наверное, – пожал плечами тот. – Ай, да и хуй с ней, мне похер. Пусть насилует там своих подружек, так же бухает и проёбывает жизнь, её проблемы и дела.

Вот, вот это правильно.

– То, что ты постоянно об этом говоришь, не сильно вяжется с тем, что тебе похер.

О-ой, психология подъехала? Хотя уже по одному голосу Сани было понятно, что она стебётся, хотя шутки тут вполне обоснованы. Это как “Мне настолько похуй, что я буду кричать об этом на каждом углу, ух, как же мне похуй”. Правда, я всё равно не уверен, что сейчас та ситуация. Хотя почему нет? Хотя почему Артём просто не хочет рассказать нам о крайне бесячей самке? Нормально же. Да и не так уж много он о ней говорит, к тому же, предыдущая тема сама свелась к ней, а не так, что Артём её с потолка взял. Не надо тут пиздеть.

– Нет, Сань, – на удивление спокойно заговорил Артём, – ты не права, мне похеру. Ты это к теме, что отношения и людей обсуждают только несостоявшиеся быдланы, у которых нет других, более высоких, – он тоже сейчас издевался, – тем? Ты же сама так не считаешь.

– Не считаю, но просто..

У неё даже слов не было, хотя Артём, похоже, и так её понял.

– Разве это не к тому, что если бы тебе было реально похуй, ты бы меньше о ней говорил?

– Господи, – фыркнул Артём. – Я хочу рассказать вам охуитительную историю, и чтобы вы поддержали меня в моей ненависти к ней.

Вот о чём и я.

– Всегда приятно, когда люди, которые тебе нравятся, перенимают твою ненависть к человеку, которого ты ненавидишь.

И ему нормально говорить нам об этом, да? Хотя, вот если по сути, что такого?

– Просто признайся, что других тем для разговора у тебя нет, – снова произдевалась Саша.

– Сань, я тебе сейчас ебало набью, и не посмотрю на то, что ты девушка.

Фу, сексист вонючий. Что за двойные стандарты? Как бить парней – так пожалуйста, а как девушкам ебало набить – так это нельзя? Ужас, Артём, двадцать первый век на дворе, а ты такие вещи выдаёшь.

– Ща уясним.

Звучит как угроза, на самом деле.

– Ты сейчас, типа, топишь за то, что людей обсуждают скучные и неинтересные люди, у которых нет других увлечений или вещей, которые можно обсудить с их друзьями?

Кто-то так говорит? Пх, хотел бы я послушать, о чём они со своими друзьями говорят. О чём они беседы ведут в своих не-быдланских кругах? О заумных книжках, о которых вычитали в каком-нибудь раковнике? Или, может, обсуждают, какое вино с чем хорошо заходит или рассказывают о рецептах, которые испробовали в последнее время? Рыба по-гречески, блять, нахуй. Или говорят про охоту с собаками? Про самих собак? Артём мог бы, кстати, но сейчас не о нём. Что, о чём они говорят? Эти таинственные не-быдланы. В жизни не поверю, что с подобными “нетакими” интересно вообще всем. Хотя тут ещё способ подачи важен, но то другое совсем.

– Да мне похуй, я просто агрессирую.

Артём приоткрыл рот и недовольно закатил глаза.

– Я говорил, что вы очень похожи? – спросил он, и я развернул голову к нему. Было понятно, что он обращался к Саше, но про что он вообще? Так говорят родственникам же, да? Он о ком-то из родни Саши? Я просто понять не могу – давно соседи столько друг о друге знают? Я понимаю, если вы в деревне живёте – там вся улица друг друга ещё по пра-родителям знает, но в городе? Разве так работает?

– Да, и дохуя раз.

– Так вот, сейчас скажу ещё раз – вы похожи, и оба заебали уже. Вот говорят, в семье не без урода, где не урод в вашей семье?

Это даже немного смешно вышло. “В семье не без нормального человека”. Это вот у Артёма, похоже, правда, где нормальный человек?

– Наши родители ничего такие люди.

– А из вашего поколения если?

Саша растерянно на него посмотрела и пожала плечами.

– Долбоёбы, блять, – презрительно фыркнул Артём. – Но вернёмся к баранам. Давайте думать, о чём теперь говорить. Если личную жизнь обсуждает только днищенское быдло, надо найти что-то высокое. О чём пиздеть будем, комрады?

О высоком? О чём высоком могут поговорить три долбоёба? Двоим по шестнадцать-семнадцать, и ещё одна четырнадцатилетняя девочка. О чём мы вообще можем поговорить? Ну, так, чтобы всем было нормально и более-менее интересно. Хотя я не знаю, как Сане сейчас – вдруг её доебали уже эти истории? Она их слышала уже, и хочется чего-нибудь новенького. Или ей не интересно, хотя вряд ли. Покажите мне человека, которого не будет интересовать личная жизнь других людей, тем более, вот такая. Да и не она ли говорила, что ей нравится, когда люди кого-то ненавидят и рассказывают о своих чувствах к ним? К тому же, это бесценный опыт. На чужих ошибках учатся, и всё такое.

И с чего ради он нас так называет? Хотя он развеселился, похоже. Ещё бы было понятно, почему.

– Так я продолжу? – уточнил Артём, и тут же произдевался. – Жаловаться и ныть.

– Да пожалуйста, – хмыкнула Саша.

– После того, как мы расстались, она выебала какую-то свою подружку, потом ещё одну, вроде, и вдруг пишет мне, типа, вот, я тут пробую отвлечься, но не могу, плез, вернись, я тебя умоляю.

Он, конечно, говорил об этом, но сейчас мне стало как-то по-особенному мерзко. Типа, что за херня, блять? Зачем это делать? Не знаю, Артёму вообще нормально было видеть такое? И дело не в том, что это его бывшая ему пишет, а именно в сути. Ну, типа.. А, я даже думать об этом не буду. Вырвет ещё, будет не круто.

– Почему ты тупо её не заблокировал?

– Принципиально. Я никогда никого не блокирую.

Вау, надо же, благородство какое. Зато молчит месяцами, да?