– Опять с девочкой своей чатишься? – подходя ближе ко мне и заглядывая в экран телефона, спросил Ковальский.

Что за выражения..? Господи, фу, блять. “Девочка”, а-а-а..

– Заебал уже. Тогда весь вечер в телефон залипал. Чё вы там так долго обсуждаете?

Рассказать, нет? Да пора бы уже, мне кажется – Кристина ведь хотела с ним познакомиться? Так что пусть Илья жопу-то готовит.

– Что будем делать, когда она приедет.

Ковальский сразу отодвинулся, уставившись на меня большими глазами. Что, неожиданно, да? Я тоже охуел, если тебя это успокоит.

– Так, стой, чего? – он аж запинался. Я наскоро понял, что, наверное, для него это по-особенному странно. Ну, в смысле. Если он знает, что мы там с Артёмом что-то воротили. А тут я говорю, что Кристина приезжает. Типа, зачем ей ехать сюда просто так, без особой на то причины? Хотя в чём проблема съездить к другу? Другое дело, что Ковальский знает, что мы немного не друзья. Блять, а, почему я понимаю это только сейчас? Как вообще Илья на это смотрел? А-а, теперь он будет думать, что я урод какой-то, который одновременно с двумя зависает, пользуясь тем, что одна живёт далеко, и не может контролировать, что тут происходит. Как неловко получилось..

– Она приезжает? Сюда?

– Да. В начале июня где-то.

Ковальский так и продолжал разглядывать меня очень ошалело. Нет, реально? Происходящее настолько странно для него?

– Это ты её позвал?

Прозвучало с упрёком. На меня гонят, я не понял сейчас?

– Я предложил.

А почему нет? Она же уезжает там куда-то, надо встретиться напоследок, потому что хер его знает, когда в следующий раз возможность такая будет. Не то чтобы я так остро нуждался в этом, но вот Кристина сама хотела. Ну, как. Ей надо встретиться со мной потому что ей что-то там от меня нужно. А я и не против. Ну и всё.

– И она согласилась? А чё ты сам к ней не съездишь? Тащишь девушку в эту дыру, совсем долбоёб?

Ковальский тараторил с таким возмущением, что мне аж втащить ему захотелось.

– Если бы она не хотела, она бы не поехала.

– Ой, блять. И чё она тут будет делать? Горелые дома на центральных улицах разглядывать?

Нормальное времяпровождение, чё ты гонишь мне тут? И что вообще за пиздец? Илья, а не сходить ли тебе нахуй?

– Я ей уже сказал, что у нас тут кроме ебливой архитектуры смотреть не на что. Ей похуй.

Ну, как. Она сказала, что ей и КФС хватит, а остальное поебать. Ну и всё. Моя душа спокойна.

– Святая она у тебя какая-то. Познакомишь нас?

– Да. С тобой она сама хотела поговорить.

Ковальский вскинул брови, усмехаясь. Такой классненький.. Кристине понравится.

– Вот это поворот. Откуда она вообще обо мне знает?

А ничего, что ты сам ей рукой махал тогда? Хотя вряд ли он помнит, конечно.. Когда это было-то ещё? В сентябре аж. Пиздец, как быстро время летит.

– О таком человеке в первую очередь рассказывать.

Ковальский польщённо заулыбался, приложив руку к груди. После этого он потянулся ко мне, чтобы обнять, или что-то вроде того, но тут же со смачным шлепком ему прилетело по ладони, и он одёрнул руки. Рите что-то, похоже, принципиально важно стало, чтобы мы общались как можно меньше? Или что происходит? Почему нам нельзя даже просто обняться? Рита?

– К Сене девушка приезжает, – поделился с ней Ковальский. У него был такой радостный голос. Совсем не как в начале, когда он чуть ли не убить меня хотел за то, что я, урод такой, тащу Кристину в эти болота. Какие мы непостоянные.

Рита развернулась ко мне, тоже не очень-то и.. Безразличная? Бля, почему все так удивлены и недовольны? Хотя, возможно, последнее я додумываю сам, но серьёзно. Зачем так лицо хмурить? Это уже напрягать начинает.

– У тебя есть девушка?

– Да, Арсений, – тут же начал издеваться Ковальский. – Какие девушки, ты же чмо ебанное.

Ну, как бы, Кристину моей девушкой ты объявил. Хотя это же с подачи Артёма случилось.. Короче, ладно, не будем углубляться, откуда это поползло. Но прикол в том, что это вы двое начали, а не я. Хотя он же шутит, так что похер.

– Я не об этом, – фыркнула Рита. – А о том, что никто никогда это не обозначал.

Да разве? Да пиздите вы, дамочка. Знали вы всё, просто забыли. Или прослушали, когда речь об этом была. Не-ет, я никого сейчас не виню, но об этом явно была речь, и Рита должна была об этом знать. Учитывая, как Ковальский с Артёмом одно время издевались надо мной из-за этого. Я-то всё помню.

– Как её зовут хоть?

– Кристина.

– С чего немку зовут русским именем?

Хех. То есть, то, что моя дама немка – это Рита знает, а то, что она у меня есть – нет? Как-то неправдоподобно вы врёте нам, подруга.

– Кто тебе сказал, что Кристина – это русское имя? – тут же заагрился Ковальский. Я аж ему уебать захотел. Ты кто такой, чтобы на Риту бычить, скажи мне? Не охуел ли ты?

– Завались, а? Ты можешь нормально с людьми разговаривать?

Вот да.

– Ладно, всё, не злись, – притягивая Риту к себе и обнимая её, сказал Ковальский. – Просто реально тупой вопрос был. У нас в классе кого ни возьми, нет никого, у кого было бы русское имя. Хотя зуб даю, что знаю парня, которого зовут Радомир.

Рита нахмурилась, уставившись на меня. Типа, “Ты слышал, бля..? Радомир??”. Хотя это реально странно. Кто так извращаться-то будет над детьми? Пиздец, люди ебланами бывают.

– Эх. Я прям так возбуждён сейчас, – поделился с нами Илья, и Рита сразу начала активно-интенсивно вырываться из его объятий. Буквально восприняла, что ли? Оло, бля, он про эмоциональное состояние говорил, а не про физическое. А даже если и про физическое, то в чём проблема? Как второклассница себя ведёте, товарищ Волынкина.

– При себе такие вещи держи, пожалуйста, – вырвавшись, она отошла ко мне.

– А чё случилось? – Ковальский её не слушал. – Сидела себе спокойно, а тут решила приехать?

– Сказал же уже, я ей предложил.

Ковальский склонил голову на бок, с усмешкой глядя на меня. Это то, о чём я думаю? Типа “Ты чё, мудак, блять. Там с Кристиной воротил, а тут с Артёмом? Совсем дурак?”. Хотя чем это хуже того, что Артём делал со мной? Мы с ней даже не виделись. В отличие от того, чем они тут с Ритой занимались.

– Не думал, что у вас всё настолько серьёзно.

Я тоже, вот ей-богу, Илья. Ты не поверишь.

**

Вернувшись на место, Денис, видимо, обнаружил у себя в тетради что-то, что там не должно было быть. Реакция была не то чтобы бурной, но учитель всё равно заметил. И почему-то Юлия Геннадьевна решила обсудить этот вопрос. Ну так, в мирном ключе.

– А у вас тоже в классе когда кто-нибудь выходит в туалет, ему письку в тетради рисуют?

Может, не стоит так выражаться? Хотя господи, в чём проблема? Хотя учитель биологии мог бы и другое слово использовать. А то как в детском саду, ну правда.

– Ну да.

– Ну, у кого что болит, тот то и рисует.

Интересно. Что можно узнать про большую часть мужской половины нашего класса по этой системе? У нас тут все нацисты, комплексующие по поводу своих половых органов, ну, или просто геи, и имеют какие-то странные заскоки насчёт гусей. Ну, типичные русские школьники, впрочем.

– Ну, вот человек страусов рисует, – указывая на Саню, сказал Денис. – Я не знаю, что у него за проблемы.

– У нас обычно гусей рисуют, – объяснил учительнице Ковальский. Видимо, то, что Денис назвал страусом, было, всё же, гусём. Страусы – необычное явление для этих земель, да-да. Ну, или у кого-то руки из жопы растут.

– Или свастику, – послышался тихий голос Димы с задней парты.

Привет, Данил.

Когда в классе поднялся какой-то ажиотаж, пришлось отрываться от залипания в пустую страницу и даже вытаскивать один наушник. Хотя как потом оказалось можно было и так догадаться, в чём было дело – просто у нас тут снег пошёл. Ну, за окном, да. Снег пошёл. Шестнадцатое мая. Снег. Да. А вы чё думали? Что раз солнечно с утра, то всё, весна началась? Да? Дебилы, блять.