Раз уж мысли зашли в эту сторону, то больше ничего не оставалось, как следить за самим Артёмом. Ничего интересного, на самом деле. Просто парень. Лежит. С закрытыми глазами. Губы не грызёт, не сопит, не морщится. Вообще ничего необычного. Во время секса он как-то поприятнее выглядит, вот, что я скажу.

Но даже так, у меня всё равно появилась мысль о том, что можно сейчас дотянуться до телефона и поснимать его. Можно даже на видео. Не то чтобы это было чем-то таким охуенным, но просто как.. Не знаю. Но у меня уже и так куча его фотографий, половина которых никакого смысла не несут. Они не то чтобы какие-то особенные, просто фотографии. И это видео будет таким же. Просто видео. Ничего особенного тут не происходит, но оно у тебя есть, ты его не удаляешь. У Артёма тоже целые залежи таких фоток. Нахуя они ему? Никто не скажет. Но лежат.

Он ничего не заметил, ну, или просто решил не реагировать на мои движения. По крайней мере, глаза открывать он не стал, ну и славно – не хочу, чтобы он видел. А то решит, что я фетишист ебанный. Хотя ничего такого тут и нет, но поди объясни ему. Да и он любит надо мной издеваться. Выяснил пару тем, на которые я острее всего реагирую, и теперь вечно меня дрочит с ними. Это же так весело – задрочи своего и без того зачморенного знакомого. М-м.

Мда, что-то как-то уныло всё. У меня в голове, я имею в виду. Дичь одна какая-то, и никуда от этого не денешься. Из-за погоды, что ли? Из-за весны? А-ха-х. Все так дрочат нас, ну, подростков, что, типа, “О-о, весна, гормоны бьют, по мальчикам/девочкам уже все хотите небось, да?”. А я тут только сдохнуть хочу из-за постепенно накатывающего депрессняка. Да и как можно хотеть гулять, когда такой пиздец на улице? Пятьдесят оттенков серого, блять – вот, пожалуйста. Апрель в Сибири, холст, нахуй, масло, блять. Сука.

Из-за чего мне тут не нравится – так это только из-за этого. Всем Россия хороша, но вот эти три месяца – с марта по май – ебать, глаза б мои не видели всей этой жопы вокруг.

Блин, можно Артём уже закончит? Я хочу лечь и погрустить.

Он меня как будто услышал. Нет, он не кончил (сто раз он, блять, кончит от такого, ага), но хоть глаза открыл. Ой. Палево.

– Ты снимаешь, что ли? – с секунду порассматривав меня, спросил он.

– Да, – честно ответил я. – Убрать?

– Да похер как-то, – протянул Артём, разворачивая голову. – Только потом убери это куда-нибудь в труднодоступное место, ладно.

Что, боится, да? Отправлю Ковальскому, будет плохо себя вести. Сейчас, когда на записи оба наших голоса есть, эта запись вообще вкусной стала.

– Боже. Сними футболку, пожалуйста.

====== 2/2 – Апрель, 20 ======

20.04.14, Воскресенье

Вахта у Алексея Валерьевича закончилась восемнадцатого числа, так что на ближайшее воскресенье, то есть, сегодня, моя мать забила стрелку. Артём это так назвал, не подумайте. Его выпустили из психи ещё вчера, так что в какой-то мере сегодня даже было, что праздновать. Конечно, родителям нашим, более вероятно, похер на это, но у нас двоих будет что-то вроде персонального праздника. Опять же – всё со слов Артёма. Сам бы я такой сранью заниматься бы не стал. Не надо думать обо мне плохо.

Уже в два мы были на месте. Погода сегодня была вполне себе сносной – не облачно, не так ветрено и холодно, без дождя. В целом, уже должна понемногу наступать “нормальная” весна, и вот, это и происходит. “Медленно, но верно..”. Я рад. Сейчас сойдёт вся грязь, растает весь этот ёбанный снег, пройдёт сезон дождей (если он ещё планируется), и заживём. Е-е-е.

Я не знаю, зачем Алексей Валерьевич взял с собой всех своих собак, но как было – все шестеро поехали с нами. Довольные, до пизды просто, особенно Эрвин. Ну, я всегда говорил: держать животных в квартире – это просто насилие над ними. Никак по-другому не выразишься.

Поэтому вся животина и была рада вылазке на свежий воздух. Особенно “охотники”. Правда, пока их не спускали с поводков, и мне это немногим не нравилось даже. Дайте вы побегать животным, заебали уже. Зачем везли их сюда тогда? Чтобы они тут на привязи сидели?

– Здесь весь двор ограждён? – обращаясь ко мне, спросил Алексей Валерьевич.

– Да.

– Иди осмотри всё, – он просто отвернулся к Артёму. Тот никак не отреагировал и просто ушёл. Я правда не знал, в чём было дело, но не решился уточнять. Вообще не хотелось с Алексеем Валерьевичем как-либо взаимодействовать. Мне так страшно стало, когда он заговорил со мной.. Он точно меня ненавидит, хотя разве были эпизоды, из-за которых можно было думать по-другому? Я с его сыном сплю, алло. Он и до этого недолюбливал, если совсем уж честно, а теперь? Не знаю. Я бы парня своего сына чморил, как в последний раз. Не дай бог мой сын геем оказался бы, конечно – о-о-о, чё бы там было. Как в той новости, где мужик застрелил своего сына, после того, как спалил его с парнем. Хех.

“А вот если он расскажет моей матери?”, – вдруг задумался я.

Ладно, мысли эти были вызваны тем, что я сейчас раскладывал вещи на столе, и мне в руки попал нож. Это ненормально, да, но я просто беспокоюсь. Мать не должна ни о чём узнать. Даже если ради этого придётся кого-нибудь убить.

“Боже, Арсений. Как это будет выглядеть, по-твоему?”

“Знаете, я не хочу вас обидеть, конечно, но ваш сын.. С моим ебётся”? Так я это вижу?

“Да он наверняка даже слов для этого не знает”

А вдруг специально подготовился?

“Да, конечно, собирался такой сегодня с утра, и вдруг подумал, что будет хорошей идеей подучить пару новых слов и выражений. Верю”

Но будет лучше их одних не оставлять. На всякий случай так, да. А то мало ли, что он там ей сболтнёт. Мне потом стыдно будет. Да и матери тоже неловко. Так вот сидишь с отцом одноклассника твоего сына, а он вдруг такой тебе говорит: “Ну чё, сватья, породнимся?”. И у тебя вопросы сразу возникают, потому что как это так. Ты, вроде, сына рожала, у него, мужика этого, вроде как, тоже не дочь. Непонятно.

– Всё хорошо, – наконец, вернулся Артём. – Даже Вильгельм и Джуно не сбегут.

А-а, вот, в чём дело – они переживали, что собаки через забор прорвутся и сбегут куда-нибудь? Пнятненько-пнятненько. Не, ну тут правда есть, о чём беспокоиться – дорога ведь рядом совсем, а там, даже несмотря на качество асфальта, машины гоняют, как в последний раз. По крайней мере, пока я ходил в школу, я постоянно видел сбитых котов и собак. На дороге, на обочине.. Одно время наблюдал разложение трупа собаки. Её сбили возле остановки, и я там ходил каждый день, и видел вот это. Как мухи её объедали, и всё такое.. Там же даже её органы потом видно стало? Такое себе зрелище. А потом она куда-то пропала. Хотя, скорее, её просто отодвинули в траву или в ту канаву, что там рядом. Ну а хули она там лежит на виду у всех? Там дети, как бы, ходят. Увидят вот так эту хуйню, и потом травма на всю жизнь. Я, наверное, потому таким ебланом и вырос. Почти как с Ковальским ситуация, аха-х.

Артём тут же принялся отцеплять поводки от шлеек на собаках. Сами шлейки снимать никто не собирался, я так понял, но да и похер, как бы? Вряд ли они будут основательно мешать животным, так что пусть будут. Снимать их и надевать потом по сто раз, я думаю, вообще не прикольно.

Из-за всего вот этого я вспомнил о Бисквите. Конечно, было бы не вариантом брать его сюда, но блин. Он, наверное, тоже сейчас не отказался бы от побегать где-нибудь тут, что-нибудь поделать своё привычное. Но мы бы потом заебались его ждать, а привязывать его на шлейку, как собаку.. Это как-то дико, всё же. Коты должны гулять, а не сидеть на привязи. Да и хер бы знал, что у него сложилось с вот этими собаками. Обычно городские равнодушны к котам, но эти ведь охотники, так? Заточены на “вижу какую-то мелкую хуйню – хватаю”. Да и Бисквит в любом случае воспринимал бы их враждебно. Он же у нас простой деревенский кот. Видит собаку – кидается ей на ебло. Или залезает на ближайшее дерево и сидит там с ехидным видом, пока эти низшие твари носятся где-то там внизу. А ты снимай его потом оттуда. Сам же слезть он не может.