– Выбирай, – хмыкнул Алексей Валерьевич, всё так же спокойно. – Либо едешь со мной сейчас, либо остаёшься с ними, и потом ждёшь меня.

Но вы же даже связаться никак не сможете, алло, какого хера? Совесть-то имейте.

Блин, что-то куда-то не туда всё ушло. Нужна мать, чтобы она пришла и всё разрулила. Мама, где ты?

Она меня как будто услышала – я так обрадовался, когда боковым зрением заметил жёлтое пятно у входа во двор.

– Что случилось? – подходя сюда, спросила она.

– Мы решаем, что делать.

Мать очень выразительно свела брови. Вот ты ещё надо мной поиздевайся, ага, давай. Чего тебе стоит.

– А что делать?

– Надолго вы здесь? – спросил у неё Алексей Валерьевич, и я уж прихуел слегка. Вот уж неожиданно было слышать от него немецкую речь. Пошутить бы про их предка, но не будем, это плохо. Просто правда странно. Даже если он учил немецкий в школе, очень часто встречается такая хрень, что “Да я уже не помню ничего”. А тут какой-то мужик нормально так разговаривает. Прикольно, блять.

Мать тоже такого не ожидала, так что с секунду просто молча его разглядывала.

– Вы хотите нас забрать?

– Я бы хотел забрать его, но он хочет остаться тут, – Алексей Валерьевич указал на Артёма. – Но если так получается, то и вас можно будет.

Аха-ха, какой строгий и заботливый отец, как мило, аж за душу берёт. Но мне интересно, что у него за заёбы такие. Почему Артём не может самостоятельно добраться до дома? Если мы все доедем на такси, это вас успокоит, нет?

– А сколько времени вы там будете? – подумав немного, спросила мать.

– Часа четыре или пять.

Мать вскинула брови и вздохнула – ей явно идея не понравилась. Ну, при том, что мы изначально должны были провести тут максимум час-полтора, а сейчас, в худшем случае, половину оставшегося дня тут всрём. И всё из-за меня, боже, какое я чмо..

– Я могу сходить куда-нибудь, как мы закончим, – наконец, хмыкнула мать. – А эти двое где-нибудь тут побудут.

Так, женщина. Без шуточек, я попрошу, я же и неправильно воспринять это всё могу. Потом будут у всех проблемы. Ладно, я просто понадеюсь, что она говорила это без какого-либо скрытого смысла. А то что-то это не смешно совсем.

Я, честно говоря, ожидал какой-нибудь не такой реакции от Алексея Валерьевича, типа он как-то ухмыльнётся или что-то в таком духе. Типа “А-ха-х, вы не знаете, наверное, но они-то побудут. Вдвоём. А-ха-ха”. Но ничего не было. Он даже бровью не повёл. Ну и ладно. Нечего матери даже просто повод для подозрений подавать. Я, конечно, не думаю, что её простая усмешка на не те мысли натолкнёт, но хвалёная логика женщин, и хуё-моё там. Короче, не важно.

И я не понял, она предлагает нам четыре часа где-то тут сидеть, что ли? Ладно, я сейчас за полчаса со всеми делами тут справлюсь, а потом что делать? Хотя если мне разрешат побыть в той комнате, которая раньше была моей, ну, поностальгировать, всё такое. То так и быть, уговорили.

– Хм.. В общем. Или он, или они оба будут тут.

А ничего, что мы оба всё ещё тут, слышим вас и понимаем? А то так говорят, будто вообще похуй, кто и что из нас двоих хочет.

– Так что как закончите, приезжайте сюда.

– Договорились.

Как всё просто у людей происходит, я уж удивлён сейчас немного. Как они это делают? Это особый скилл взрослых? Если взрослеть, то только ради этого – чтобы не трястись от простого разговора с человеком. Мда, нашёл причину.

На этом всё и закончилось – Алексей Валерьевич тут же вернулся в машину, а мы все втроём двинулись к входу во двор. Я уже сейчас захотел поскорее попасть домой, ну, не в этот, куда мы приехали, а в нашу квартиру. Заебало меня всё, мне нужен отдых.

– Твой отец не обидится? – как только мать ушла достаточно далеко вперёд от нас, тихо спросил я.

– Ты думаешь, ему не похер?

Вот ещё я буду думать о чём-то таком. Я же так хорошо знаю его отца, до пизды просто. Хотя вот это выставление условий выглядело немного подозрительно. Хотя и не так, что его батя прям так серьёзно хотел ставить его перед выбором и потом как-то это использовать, но всё равно. Походило на что-то не очень хорошее.

– А вдруг нет?

Я бы вообще предпочёл свести наше общение к минимуму при его отце. В смысле, чтобы Алексей Валерьевич даже подозревать не мог о том, что Артём у меня или со мной, или что мы где-то поблизости друг от друга. Просто не надо.

– Он и без меня прекрасно справится.

Я пожал плечами. Артём, правда, уже не смотрел – отвлёкся на другое.

Мы обошли гараж, и теперь стало видно баню, возле которой относительно недавно запилили пристройку для собаки. Сама собака сейчас была на свободе – носилась по участку между той же баней и погребом, привязанная к тросу у неё над головой. Помнится, когда-то там висела верёвка для белья.. Сейчас уже всё поменяли, да. Оставили дом, пустили сюда каких-то людей, и вот, года не прошло, а уже всё по-новому. Мать говорила, они поменяли пол в моей комнате и всё там подвигали. Я должен хотеть руки им поотрывать за это? Наверное, нет – это как-то ненормально. Да и теперь у меня другая “моя комната”. Теперь я её люблю, а не ту, в которой жил раньше. Так что пусть там делается что угодно, мне похер.

– Собака? – заметив животину, заинтересовался Артём. Так сразу оживился. Как мало надо людям для счастья и пробуждения интереса. Вот бы тоже найти себе хоть что-нибудь такое – что ты видишь, и тебе уже хочется, не знаю даже, чего. Подойти поближе, рассмотреть, это реально вызывает у тебя хоть какой-то интерес. Но я даже не представляю, как другие люди с этим живут. Что уж там говорить про отсутствие у меня таких вещей.

– Я могу её потрогать?

Может, рассказать ему про всякие гадости, которые можно подхватить от какой-нибудь шавки, или не надо? Просто одно дело – няшкаться с городскими собаками, которых прививают, и хуё-моё, и другое – с деревенскими. Я бы не стал, по крайней мере.

– Как хочешь. Но лучше спросить у хозяев.

Мы как раз подошли к крыльцу, когда из дома вышла Лена – собственно, наша съёмщица. С мужем живут тут, да.. Только вот его что-то не видно. Может, уехал – он работает, насколько мне известно, и всякое такое. Ну, а может, он где-то дома. Кто бы знал.

Поздоровавшись с матерью и сказав ей оставаться подальше, Лена пошла к собаке и загнала её в вольер. Ну, всё, как надо – нечего собак на свободе держать, когда во дворе посторонние люди. Это может быть опасно. При том, что стоять планируется в зоне её досягаемости. Даже если она не кусается, то явно любительница попрыгать на людей. Матери это явно не понравится – с её-то светлым пальто. Да и я не фанат. Не люблю собак.

Зато Артём не забыл о своих планах:

– А можно собаку потрогать?

Я аж опешил немного. Я не думал, что будет так откровенно, быстро и резко. Это даже как-то нагло, что ли? Поздоровался бы хоть, что ли.

– Она не кусается?

– Не-ет, – протянула Лена. – Спокойное животное.

И тем не менее, вы её заперли, да? В любом случае, без разницы. Пусть Артём делает, что хочет. Ему потом будут уколы об бешенства ставить, не мне. Хотя, кажется, слегка неуместно говорить о бешенстве. На вид вполне себе здоровое животное. Не важно. Не то чтобы я знал, как выглядят бешеные собаки.

Артём подошёл ближе к вольеру и тут же полез руками через щели между балками к животному. Его счастье, что пространства там было достаточно, и можно было погладить собаку, даже не выпуская её. Но если он сейчас наловит себе заноз, будут его проблемы.

Собака и сама тянулась к рукам, хотя что-то мне подсказывалр, что дело только в том, что ей интересен запах нового человека. Хотя, может, ей нравится, когда её гладят. Или, ещё вполне возможно, что от Артёма пахнет их собаками. Тогда этой собаке он ещё интересен и этим.

– Бля, она охуенная, – поглаживая её по голове, протянул Артём, когда я подошёл ближе к нему. Его эмоций я не разделял, и куда больше меня сейчас волновало, как бы он себе руки не расцарапал. Ну, он просто держит руку между двумя ни разу необработанными деревяшками, и его запястье нормально так туда вписывалось. Мда, я просто переживаю. Даже излишне, можно сказать. Артём не маленький, всё вытащит, если надо будет. Если это вообще произойдёт, конечно.