– Ты меня ненавидишь?

– Нет.

Врёт опять? Вот поди разбери, блять.

– Я люблю тебя, – склонившись поближе, сказал Артём, и тут же усмехнулся. – Я же говорил уже об этом.

Мне слегка поплохело от этих воспоминаний, и я отвернулся. Это было двадцать восьмого числа, когда я просил Артёма сказать что-нибудь. Он тогда ответил, что чтобы всё прозвучало, как мне надо, надо спрашивать во время секса. И хотя потом я ни о чём его не просил, он всё равно выдохнул “Я люблю тебя”. Это было очень не к месту и неприятно. Нет, ладно, приятно, конечно, но это из немного другой серии. Артём, конечно, потом объяснил, что это шутка, что он просто не знал, что ещё можно сказать, но всё равно пиздец. Как не вспомню, в дрожь бросает.

Артёма моя реакция рассмешила, почему-то. Нравится ему, говорю же, на нервы мне действовать.

– Покраснел, – протянул он, как будто на чём-то дико стрёмном меня поймал. Хотя да, мне стыдно. Не знаю, за что.

– Отстань.

– Всё хорошо. Не беспокойся, или чё ты там делаешь.

То есть, ты меня не бросишь через неделю?

“Через месяц тогда бросит”

Ага. Можно засекать.

- Ты так всрато людей рисовал, – на секунду подняв взгляд, сказал Артём.

- Мне было двенадцать. И не весело.

Одиноко и грустно. Единственная радость в моей жизни – препараты – запретили в стране, и я был совсем один. Мне было так плохо. Артём, не устраивай мне эту дичь снова. Я же точно тогда в депрессию уйду и сопьюсь вусмерть.

- Это галюны твои, то есть?

- Это уже потом было. Галюны, если тебе интересно, в другом блокноте.

Я осмотрелся в поисках нужного, но что-то как-то видно его нигде не было. Хм.. Не вытащили разве? Да, вроде, полка пустой осталась. Ну и что, какого чёрта? Куда он пропал?

Артём что-то вдруг внезапно решил сблизиться, и попросил меня показать ему мои рисунки. Не знаю, почему я согласился, но этим мы сейчас и занимались – рассматривали мои блокнотики. Ну, я же видел его творчество, так что почему бы и не “отплатить” ему? Справедливо, как по мне.

- В каком?

- Где-то он есть, – разбирая стопки, сказал я. Это было немного неудобно, потому что Артём сидел у меня на коленях, но я справился. В первый раз я его не нашёл из-за того, что его спрятали за собой другие. Ну, и ещё отчасти потому, что я опять в глаза долбился. Люблю это дело, знаете ли.

Артём начал просмотр с самого начала. Хотя глупо немного это выделять, потому что он всегда так делал. Ещё и всё так рассматривал. Типа ему реально интересно. Или он пытается что-то тут высмотреть. Дурак, блин. Я сейчас ка-ак начну параноить и выдумывать себе то, чего на самом деле нет. Хотя как будто это вина Артёма, что я такой аутист.

Пока он что-то там выискивал-высматривал, я залипал в стенку перед собой, наслаждаясь долгожданными прикосновениями. Почему я такой зависимый, бож.. Вот если Артём меня бросит, как я буду жить? Днём я думал, что особо ничего не изменится, но это же так, в общем. А я вот буду изводиться из-за того, что больше нельзя будет с кем-то пообниматься и помиловаться. Поспать рядом. Понятно, что я отвыкну через какое-то время, но блин. Все мы знаем, как хуёво привыкать к чему-то, к чему ты не хочешь привыкать. Артём, не бросай меня, пожалуйста. Хотя мне в любом случае придётся делать это рано или поздно, и чем раньше, тем лучше.. Мда. Сейчас надо начинать отвыкать от всего этого, чтобы потом не так хуёво было. Но попробуй, блять, отвыкни, когда это каждый день происходит. Артём и сам лезет постоянно. Безвыходная ситуация. И ладно бы, если бы нам не пришлось расставаться. Но даже если Артём не бросит меня через неделю-две, то следующим летом мы явно разойдёмся.

“До следующего лета ещё дожить надо”

Ну вот, кстати, да. Кто знает, что за эти полтора года почти произойдёт? Может, Артём меня настолько доебёт, что я его возненавижу? И будет, как у него с Аней. И о расставании я даже жалеть не буду, и потом побешусь всего недельку, и обо всём забуду. Аха-ха.

- Вот это крипово. Охуенно просто вышло.

Артём говорил с таким впечатлением, и мне даже интересно стало, что именно его так заинтересовало. Какой-то тупой набросочек страшного священника. В своё время он мне очень нравился, но сейчас как-то уже не торт. Подостыл мой интерес к таким вещам.

- Ты не думаешь его раскрасить?

- Лучше уж нарисовать заново и тогда раскрасить. Нечего память портить.

Зачем обновлять старые рисунки? Это почти как нарисовать что-то, а потом раскрасить и тем самым всё запороть. Ну и да, как память. Раскрашенный рисунок – это уже совсем не то. Это как переписывать свои давнишние записи. Да, тупо, да, тебе стыдно. Но это ценно именно как память. Нельзя её покрывать новым слоем, скажем так. Просто потому что.

- Память? – посмеялся Артём. – Но как хочешь.

Я и не надеялся на понимание с его стороны, так что даже не расстраивался. У меня настолько спидозные взгляды на вещи, что непонимание уже никакой реакции не вызывает. “М-м, кто-то не понял, что я имел в виду. Опять. Прикольно, мне похер”. Классика жизни.

- Будешь его рисовать?

- Зачем? Для тебя?

- Можешь для меня, – хмыкнул Артём. – Только потом тогда. Я принесу что-нибудь своё, чтобы листы потом не вклеивать.

М, понято. Всё схвачено, так сказать.

- А это что такое? – проводя пальцами по разрывам на бумаге, спросил Артём.

Это Арсений распсиховался немножечко. Уж можно было и самому догадаться – сам, что ли, так никогда не делал? Вот уж удивительно будет.

- Я разозлился из-за чего-то.

Не помню, из-за чего, но что-то связанное с техникой, скорее всего. Ну, или, может, у меня долго не получалось что-то сделать. У меня такое бывает – вроде бы, и мелочь, а из себя выводит неебически. Тут мы с Артёмом тоже похожи чем-то.

- М-м-м, злой Арсений, – заинтересованно протянул он, пролистывая дальше. – Даже представить сложно.

Прозвучало так, как будто он на это посмотреть хочет. Хотя, скорее всего, это опять мои влажные мысли.

- Ничего особо и не меняется.

Думаю, никто и не удивлён. Вечные шутки про моё ебало и его неизменное веками выражение. Что угодно может быть внутри, но на поверхности это никак не отражается.

- Ну ещё бы, – посмеялся Артём. – Ты когда улыбаешься или что-то ещё делаешь, у тебя мышцы не болят потом? Или у тебя на лице их тупо нет?

- Очень смешно.

- Если тебе рассказать ту шутку про французов, ты посмеёшься?

Даже знать не хочу, зачем ему оно надо. Хочет поиздеваться надо мной? Что я даже смеяться нормально не умею? Лучше бы мы вообще об этом не вспоминали сейчас. Мне так стыдно за то, что тогда произошло, и что столько людей это видело, что пиздец. Зачем напоминать о таких моментах людям?

- Нет, это только единожды работает.

- Ну да блять, – протянул Артём. – Теперь новое искать?

- Ага.

А он как думал? Что я с одной шутки дважды смеяться буду? Не-ет, мне только свеженькое подавать.

- Ладно, потом об этом.

Артёма, видимо, больше ничего особо не интересовало, так что мы молчали какое-то время. Довольно продолжительное – он добрался почти до самого конца, прежде чем снова начались задушевные разговорчики.

Сначала у меня, правда, сердце ёкнуло – я совсем забыл о том, что это здесь. Ну, иногда рисуешь какую-нибудь срань где-то, забываешь об этом напрочь, а потом случайно натыкаешься, и охуеваешь. Сейчас было примерно из той же серии

- Просто обожаю находить свои фотографии или что-то связанное со мной у людей.

Артём говорил спокойно, но я слышал какое-то “Хм” от него, когда он только увидел рисунки себя здесь.

- А что, таких много?

- Рита, Ковальский. Вот ты ещё.

Ну да, можно было догадаться. Хотя это немного странно – я думал, Артём популярнее. Хотя, может, он просто о чём-то не знает?

- Ну, хоть не что-то высокорейтинговое.

Боже, ещё бы я порнуху с ним рисовал, ага.

- Хотя было бы забавно. Берёшь блокнот своего парня, а там рисованная порнушечка с тобой.