Это всё к чему. Это реально мой типа “подсознательный страх повторного исчезновения”?Или запоздалая реакция на февральские события? У меня такое бывает – произойдёт какая-нибудь срань, а через несколько месяцев, а то и лет, мой мозг мне это во сны закидывает. Оч весело, люблю его.

Пока Артём спал и у меня была возможность делать всё, что только хочется, я придвинулся поближе к нему и обнял покрепче. Мы и так спали рядом, можно даже сказать, что в обнимку, но это было недостаточно близко. Нужно ближе. И посильнее его обнять. “Почувствовать, что он правда никуда не пропал”, если в романтику ударяться. Мда, это так мерзко, что пиздец. Больше не буду так делать.

Когда дверная ручка повернулась вниз, я весь напрягся. Ну, как бы, попробуй этого не сделать, ага? Когда ты знаешь, что кроме вас двоих в квартире только шесть собак, и ни одна из них чисто физически не может ничего такого сделать. Это реально крипово, блять.

Но самый пиздец был только впереди.

Как бы, логично, что единственный человек, который мог ещё оказаться здесь – это Алексей Валерьевич. Но я не думал об этом, пока не увидел его. А когда увидел, стал чисто физически не способен на сложные мыслительные процессы. У меня всегда такая реакция при его появлении в моём поле зрения, и я в душе не чаю, почему так сложилось. Просто мозг отключается, и всё. Не могу ни о чём думать. Тем более, сейчас, когда всё в разы хуёвее, чем обычно.

Судя по одежде, батя Артёма вернулся уже относительно давно, а не только что. Значит, он уже видел нас? Ну, полагается, что он уже заходил сюда, чтобы проверить, дома ли его сын, и в порядке ли он. И почему тогда я проснулся только сейчас? А не парой часов ранее от того, что меня бьют по ебалу или орут что-нибудь оскорбительное? Хотя у Алексея Валерьевича по-прежнему есть шанс. Я же всё ещё здесь. И вещи для повода имеются. Мы, блять, даже не одеты. Боже, какой стыд.. Вот надо было ему вернуться именно сейчас, именно после вчерашнего? Я ебал.

Какое-то время мы так и смотрели друг на друга. Надо ли отмечать, какой тяжёлый у Алексея Валерьевича был взгляд? Хотя он всегда так на меня смотрит. Как будто сейчас уебёт. Ну, я как-то с самого начала ему не приглянулся, хотя я вообще не представляю даже, кем надо быть, чтобы понравиться ему хотя бы немного. Он хоть кого-нибудь любит, блять? Надо будет узнать потом, как он относился к Рите. По возможности. А то мало ли, чем этот день для нас двоих закончится. Я вот многого не жду.

– Так, – наконец, заговорил Алексей Валерьевич, и я аж дышать перестал от перенапряжения, – когда проснётся, скажешь, что собак я выгулял и накормил.

Он указывал рукой на Артёма, так что вопросов особо не возникало. Один только – чё, блять, сейчас было..?

– Ага.

Это всё, на что меня хватило, вот честно. Что-то вроде – какого хуя, мать его? Так можно было? Типа..

Блять, у меня слов просто нет. Так бояться его реакции, а только ради того, чтобы потом услышать это? Что за пиздец, я ебал. Собак он выгулял, блять. Я, значит, эту хуйню в своих кошмарах видел (конечно, это неправда, но допустим), а тут это. Говно ебанное.

Артём или не спал уже до этого, или проснулся от голоса своего бати прямо над ухом, но в любом случае, когда Алексей Валерьевич ушёл, закрыв за собой дверь, он тут же подскочил, разворачиваясь в сторону той же двери. Я даже сообразить ничего не успел, да и, если честно, я всё ещё был в шоке. Что дальше, блять? У меня даже никаких идей нет.

– Чё за хуйня сейчас была?

Мне бы кто объяснил. Реакции отца Артёма я как-то больше всего побаивался, хотя бы потому, что ответочка прилетит, считай, тут же, вот прям сейчас, а не как в случае с Отто – пока он приедет сюда (если это вообще случилось бы), и там хуё-моё. Он ещё попиздеть попытался бы, возможно, а Алексей Валерьевич? Да хер там он бы стал слушать, ну правда. Набил бы лицо, и до свидания. А так он даже не разозлился. Ёб твою мать, господи, как жить теперь? У меня же все установки полетели к хуям просто. Это плохо.

– Понятия не имею.

– Чё ты с ним сделал? – развернувшись ко мне, спросил Артём.

Ты думаешь, это я виноват? Хотя господи, понятно же, что он шутит. Ну, насколько можно шутить в подобной ситуации.

– Блять, девятое же сегодня.. – Артём закрыл лицо руками и принялся растирать глаза.

Всё пиздец плохо.

Менее удивительным было бы, если бы он нас всё же отхуярил по полной. Я просто вспоминаю ситуацию с Ковальским – что тогда, и что сейчас. Тогда – спали одетые, на разных концах кровати, не лицом друг к другу даже. Сейчас – спим голые, в обнимку. Тогда – у одного разбитый нос, у другого – разъёбанное в ничто лицо. Что сейчас? Собак он, блять, выгулял. Как, ка-ак это работает?

– Ты ему настолько нравишься, что ли? – немного справившись с удивлением, спросил Артём. Скорее, у пустоты, чем у меня, ну да ладно. Мне тоже сейчас не очень-то и хорошо, так что разговаривать я не сильно хотел.

Но я не против такого расклада. По крайней мере, можно спокойно ночевать тут и не бояться, что на утро есть вероятность, что тебе пизда. Хорошо же, нет? Я полагаю. Возможно, Артём слегка по-другому относится ко всему этому. Стрёмно, наверное, когда твой батя узнаёт, что ты пидр? Я бы сдох от стыда, если бы со мной такое произошло. Я даже представить себе такое не могу. Ну, поставим в роль отца Отто. Даже с моим уровнем параноидальности не получается представить, что будет, если это всё дойдёт до него с матерью. Что тогда вообще мне делать? Только поперёк, всё. Один выход.

– Пиздец, – протянул Артём, падая обратно на кровать. Я на секунду задумался, что было бы забавно, если бы вдруг оказалось, что Алексей Валерьевич сейчас стоит под дверью и подслушивает, как мы тут сейчас оба охуеваем. Артём рассказывал, что он любит такие вещи. Внезапно врываться в комнату, если закрыта дверь, вечно ходить тут и проверять, чем Артём занят, и всякое такое. Так что, думаю, мои мысли вполне могут оказаться не такими уж и далёкими от реальности. Ха-ха.

– Он должен был приехать шестого, – вдруг заговорил Артём. – Обычно его ровно по неделям задерживают, так что я думал, что он тринадцатого только объявится.

И зачем он мне это говорит? Вину чувствует, что ли? Вот дурак.

– Ничего стрёмного не случилось, чтобы ты сейчас что-то объяснял.

– Я просто в ахуе.

А, его просто на попиздеть тянет? Ну тогда ещё понятно.

– Так, давай оденемся, ладно? – снова садясь, сказал Артём. Видимо, в планах уже вставать и отправляться делать дела. Что ж, в целом, не думаю, что есть смысл и дальше валяться. Произошедшее так хорошо всех взбодрило сразу.. Даже не скажешь, что мы спали всего-то пять часов.

– Когда ты пойдёшь? – торопливо натягивая шорты, спросил Артём.

Выгоняют меня? Уже? Так резко? Как будто нас не его батя спалил, а его девушка. Хотя шутки, тем более, такие, сейчас совсем неуместны. Но свалю это на защитные механизмы. У меня стрессовая ситуация, вот мозг и ебланит, в судорожных попытках отвлечься.

– Могу сейчас.

Конечно же, я понимаю, почему Артём это делает. Ему сейчас явно не до гостей, но.. Что-то мне не хотелось уходить отсюда. Но это чисто из соображений безопасности. Мало ли, что может случиться? Вдруг Алексей Валерьевич просто не хочет при мне поднимать разговор об этом, а я вот сейчас уйду, и в понедельник не обнаружу кого-то в школе? И во вторник тоже, и в среду.. А там и известие о смерти, и хуё-моё. Но не сидеть же мне тут сутки целые? Это как минимум странно. Как максимум, мне же неудобно. Да и Артём, кажется, сам хочет, чтобы я ушёл. Интересно, ему не страшно? Хотя он выглядит немного боящимся. Кхм.. Очень неловкая ситуация.

– Да. Будет лучше тебе уйти.

Ладно, как он скажет – так и будет. Просто понадеюсь, что всё будет хорошо, и в понедельник мы увидимся. И что тогда же в понедельник, утром, ему не нужны будут тонны тональника и всего такого. Блять.. Я хочу, чтобы он знал, что я волнуюсь. Я хочу знать, что он об этом думает и чтобы он сказал мне, чего он сам от всего это ждёт. Но не спрашивать же? Это как-то глупо.