Я сам не понимал, как у меня тогда это вышло, так что я не мог сделать так же специально. В любом случае, я старался, как только мог. Всё для любимого. Хочет себе чёрное пятно от укуса – вот вам, пожалуйста. Не факт, конечно, что чёрное, это мы завтра посмотрим, но зато от всей души.

Артём так и продолжал рассматривать свои ноги, что говорило только об одном. Но я даже поднимать эту тему не хотел, чтобы не дай бог ни у кого никаких странных мыслей не возникло. А то серьёзно прямо сейчас пойдём набивать ему какую-нибудь херь очередную, а, как бы. Хватит уже, Артём. Это время остановиться.

– Нарисуешь мне что-нибудь? – наконец заговорил он. Диалог из серии “Попытайся свести всё к более-менее нормальному исходу”, похоже.

– А сам что?

– У меня нет таких, чтобы на ноги.

– Забей и их всякими мелкими, как руки.

Таких у него дохера и больше. Я-то знаю, ага.

– Так нельзя делать.

Сам себе что-то напридумывал, и теперь ебёт мозги себе же. Типичный человек, впрочем.

– У тебя же много всяких.. Классных.

Я бы вот их использовал хоть как-нибудь. Просто там реально хорошие есть, и почему Артёму бы не заюзать их? Я могу выбрать, какие, раз его так волнует моё мнение. Хах, вот это я пошутил. Артёма моё мнение волнует. Но лучше уж я, чем всякие там бабы. Да и сейчас же он что-то хочет от меня. Наверное, задабривает так после произошедшего.

– Мне не нравятся.

Да? Отдай мне тогда тот блокнот. Мне он нравится. И будет напоминать о тебе. И там классные картиночки. Ты не знаешь, но я такое очень люблю.

– А я вот нарисую хуйню какую-нибудь.

– Ну, я же смогу выбрать. Мне не понравится, я скажу: “Хуйня, запили что-нибудь ещё”.

– И так я ничего годного и не сделаю.

Мне потом знаешь, как плохо будет? Что не смог его удовлетворить. Хах, ладно. Хотя бы я не могу удовлетворять его в подобном. Хотя, если так подумать, мы никогда не обсуждали эту сферу наших отношений. Как и какую-либо другую, пф. Но, наверное, раз Артём до сих пор сам тянется за сексом, и никаких претензий не высказывает, то всё нормально? Пожалуй. В этом, пожалуй, единственный плюс его честности. Мда, лол, честности. Хотя утаивание всяких вещей никакого отношения к этому не имеет. Можно не пиздеть, но не договаривать. Можно пиздеть, и высказывать всё. Умные мысли. Прям как и надо, когда ты бухой.

– Не прибедняйся.

– Ты любишь осьминогов?

– Я люблю их рисовать.

Хм, тогда сразу отбрасывается. Просто если пройтись по списку того, что ему нравится.. Хотя я молодец, конечно – определять такие вещи по количеству татуировок, но всё равно. Осьминоги, геометрические фигуры.. Всё остальное как-то непонятно. Вообще, похоже, можно нарисовать любую ебалу, просто в духе чего-нибудь того, что у него уже есть. Хм, если я опять персонажей из той игры нарисую, Артём оценит?

Господи, ну я и долбоёб. Он же это не серьёзно, да, всё говорил? А я опять всё близко воспринимаю. Да небось Артём сам себе всё забьёт, ещё и прям завтра, после школки. Я буду сидеть дома, ни о чём не подозревая, а он тут будет развлекаться. Иглой себе в кости тыкать, отличное развлечение.

– Время есть.

М, он уже унялся? Может, вообще тогда отодвинет эти мысли? До того же лета, хотя бы, я уже не прошу на совсем. Просто я не хочу, чтобы он страдал. А такими темпами всё именно так и закончится.

– Ты ничего не хочешь?

Можно спросить и об этом, вау. А то как-то странно – делать для человека эскиз, но при этом не спрашивать его мнения. Хотя я примерно представляю, что Артём мне ответит. И конечно же, никакой конкретики там не будет, пф, да кому оно надо.

– Хочу что-нибудь набить. А что именно – похуй.

Во-от. Это нормально, скажите мне? Артём, к врачу сходи, мозги проверь. Хотя что там проверять – и так уже показал, что ты ненормальный. Это, как бы, с самого начала было известно, но вот, Артём ещё и доказать умудрился. Похлопать можно.

– Ты знаешь, что это ненормально?

– Ой, – недовольно протянул тот, – да-да, давай, попизди мне за это.

Звучит так, как будто его уже заебали этими темами. Кто это был? Кто этот человек? Я ему въебу.

– Но правда ведь.

“Не важно что, главное – набить”. И так уже мест не осталось, всё изуродовал, и нет, ему всё мало. И, главное, ведь говоришь ему, что будет больно, а ему похуй, продолжает своё гнать. Или он с обезболивающим хочет колоть? Тогда ещё могу понять. Хотя такая излишняя любовь к себяукрашению мне не понятна. Хватит, Артём, остановись. Посмотри на часы. Это время остановиться.

“У тебя это всё время, да?”

Ну, когда происходит какая-то ебала, которая мне не нравится – конечно. У кого-то по-другому?

– Ага. Хуёлоги этому даже название придумали. Саморазрушительное поведение, ебать, – Артём смешно двинул руками, издеваясь. – Охуенно.

Хм, так он знает об этом? Класс. Это не наталкивает его ни на какие мысли? Или он думает, что он особенный? Не такой? Пф.

– Разрушаешь себя, да?

– Считаю день прожитым зря, если я немного не разрушил себя, – закрыв глаза и улыбнувшись, снова произдевался Артём.

Тут же, указав на бутылку у меня в руках, он спросил:

– Хочешь, допью залпом?

Боже, тебе всё мало, что ли? Господи.

– Тебя тогда точно вырвет нахер.

– Никакой романтики с тобой.

– А предлагать выжрать бутылку разом – это романтично?

– О-о-о, Александра-а-а, – запел Артём. – Ду а бэтрэ ан ос сандра.

Я даже не знал, что меня больше смутило сейчас – то, что Артём вот так вдруг, прям посреди разговора, запел, или то, что на шведском? Ладно, немецкий и английский – хер с ними, но это-то куда, блять?

– Откуда ты знаешь эту песню?

Это тоже странно немного. Хотя учитывая, что они тоже исполняют “национал-патриотические” песни, то ладно. Артём увлекается таким, так что вопрос снят.

– Мы с Ковальским так над Саней издевались. Хотя казалось бы. Чё там издеваться, хорошая песня.

Действительно. Хотя я без понятия, на самом деле, о чём там вообще. Но так если послушать, чё можно сказать. “О-о, Александра”, что-то там “ты”, “лучше” и “другие”. Мда, со шведским мне явно полегче – побольше похожих слов будет, ну, по крайней мере, в этой строке. Хотя Артём как-то говорил, что если язык слышится как всратая помесь немецкого и французского – это шведский. Мда, смешно.

– Хочешь спою?

– Александру?

– Не, я не знаю шведский, – Артём закинул голову назад, тяжело вздыхая. С секунду посидев с закрытыми глазами, он открыл их и развернул голову ко мне. – Можно что-нибудь другое.

Господи, какой же он пьяный. И я даже не о запахе сейчас говорю. Он же даже дышать нормально не может. Да и выглядит.. Кхм. Он сильно плохо отреагирует, если я его поцелую? Он так вкусно выглядит сейчас. Ну правда, другого слова я просто не нахожу.

– Бля, – продолжая меня разглядывать, хмыкнул Артём. – Хочу сказать, что ты очень красивый.

Я хотел ему ответить, чтобы он молчал и даже не думал о комплиментах мне, но я так сильно охуел, что даже посмотреть на него с осуждением не смог. Блять, какого чёрта? Сколько раз он был довольно пьяным при мне, и ни разу вот такого не было. А тут на, блять, Арсений, ты красивый. Пиздец.

К счастью, тема не продолжилась – у Артёма, видимо, внимание сейчас на чём-то одном конкретном вообще не фокусировалось, вот он и уходил с одной темы на другую. Ну и славно. Не будет петь и говорить мне, что я красивый. Первое бы выглядело странно, а второе смущало бы. О ч е н ь смущало бы.

– Почему такое ощущение, что я бутылку шампанского выпил?

Я даже проверил на всякий случай написанное на этикетке бутылки, которая сейчас стояла на стиральной машинке – просто чтобы убедиться. Вдруг я что-то не так понял.

– Потому что ты именно это и сделал?

– А, да? – удивился Артём и тут же рассмеялся. – Бля.

Что-то как-то сегодня он слишком странно себя ведёт. Открыто, я бы сказал. Раньше такого не было. Вот прям точно такого же. Чтобы у него внимание не фокусировалось, чтобы он всякую хуйню нёс постоянно, песни начинал просто так распевать и вот это вот всё. Хотя не сказал бы, что пил он сегодня что-то особенное или в особенных количествах.