– Да, почти.

– Сильно обожглась?

– Да, вроде, нет, – хмыкнула мать, морщась. – Принеси бинты, пожалуйста.

Я быстро сбегал в комнату за бинтами и ножницами, после чего вернулся на кухню – надо было перевязать матери руки. Ну, логично же, что этим буду заниматься я? Раз она сразу обе руки себе обожгла, ещё и полностью – что ладони, что пальцы. Ну вот надо же было так, а.

Прежде чем заняться перевязкой, я немного убрался. Поставил в духовку форму с тестом, закрыл её, убрал с пола уже остывший лист, вытер накапавшее с него. Да и надо было дать ранам немного высохнуть. Хотя какой смысл, боже. Даже рекомендуется накладывать влажные повязки, чтобы кожа контактировала с холодным и остывала из-за этого. С другой стороны, это разве не вредно? Что-то не угораю по оказании первой помощи, кх. И вот уж в жизни бы не подумал, что оно мне когда-нибудь пригодится. Хотя о таких вещах всегда лучше представление иметь, а то мало ли.. Артём как-то рассказывал, что его сестра откуда-то принесла такую херню: что если человек начинает задыхаться, то ему надо пробить горло ножом или чем-то острым, чтобы воздух поступал в лёгкие вот так. По словам того же Артёма, говорила она об этом с таким удивлением, как будто реально поверила. То, что люди обычно от таких вещей сразу умирают, Катерину, очевидно, не смутило. А теперь вот надо представить, что было бы, если бы рядом с ней кто-нибудь начал задыхаться. Понятное дело, что вот это и наш случай слегка несопоставимы, но в целом, мысль я донёс – что лучше знать, что и в каких ситуациях делать. Чтобы не прикладывать лёд к ожогам и не пробивать задыхающимся людям глотки ножом.

– Спасибо, – когда я закончил, хмыкнула мать.

– Да ладно.

Хоть что-то от меня полезное будет. Ну, ладно, за сегодня. Я не настолько долбоёб, чтобы всё, что от меня можно получить – это перевязка ожогов.

Произошедшее, кажется, сильно вывело мать из себя. Она сидела с таким грустным лицом, что мне её аж жаль стало. Наверное, стоит спросить, что случилось..? Но мне страшно. Мы никогда не были близки, а мне в целом непривычно к людям лезть, а к тем, с которыми вот такие отношения – так тем более. Да и связь у вещей тут очевидно другая. Мать обожглась, потому что была расстроена. А не “Мать расстроилась, потому что обожглась”.

– Закажи на сегодня, – вдруг сказала мать.

Я только собирался уходить, так что немного напугался даже. Это просто было неожиданно. По началу я даже не понял, о чём речь. Но довольно быстро дошло, что о еде. Говорили ведь сегодня, правда, о планах на завтра, но вот мать и просит взять что-нибудь сегодня. Видимо, совсем приуныла.

– Что заказать?

– Суши. Хочу солёного.

Так. Вот теперь точно всё плохо.

– Всё хорошо?

– Да. Сходишь в магазин за колой?

Ну вот, она расстроена, ещё и пиздец как. Что-то происходит, и мне это очень не нравится. Сначала этот ожог – это пиздец как ненормально для неё, мать никогда не ранила себя и не травмировала, теперь она просит заказать что-нибудь именно сейчас, ещё и сходить за колой. Бля, опять неловкая ситуация.

– Пойду тогда, – решил поскорее уйти я. Раз уж у меня и дела вот так внезапно появились.. Надо их сделать поскорее, мда-мда.

Охуенно, блять. Вот вам и добрый вечер. Всё хуёво.

Уже когда я обувался, мать вышла в коридор и остановилась у угла, оперевшись о стену.

– Возьми вина ещё.

– Ага.

Белого полусухого полусладкого, раз не было уточнений. Всё, как обычно, впрочем – красное матери уже надоело.

По пути в магазин я подумал, что было бы забавно, если бы я сейчас встретил Артёма, но здравый смысл подсказывал, что хер там – слишком романтично и хорошо. Может, это моя ненависть к себе? Мечтает он тут, идиот, блять, о хуйне какой-то. Хотя почему нет? На первое сентября то же самое было, и встретились же? Да и могу я побыть ванильной хуйнёй хоть чуть-чуть?

В магазине тоже пришлось подзадержаться. То пока искал более-менее подходящее вино, то пока ждал в блядских очередях. Ну, в целом, ничего неожиданного – вечер буднего дня, все идут с работы и решили зайти в магаз по пути домой. Рутина. А я просто оказался не в том месте не в то время. Хотя я бы не так горел с этого, если бы не было так жарко и душно. Бедные женщины-продавщицы. Сидят тут целыми днями. И ладно, в остальное время тут не такой пиздец, но вот ближе к вечеру? Здесь постоянно так? Ужасно.

Наконец, подошла моя очередь. Как любой школьник без паспорта, пытающийся купить бухлишко в более-менее нормальном магазине, а не какой-то дыре, я немного нервничал. Не так, чтобы можно было сразу что-то заподозрить, но сейчас мне вот прям нужно было купить это блядское вино. Интересно, если рассказать продавщице душещипательную историю про мою мамку, она согласится? Хотя было бы неплохо вердикта дождаться для начала. Вдруг не спросит? Хотя я не настолько плохо выгляжу, чтобы у меня не спрашивали паспорт в таких ситуациях.

Оглядев обе бутылки – колы и вина – женщина подозрительно меня оглядела. Я про себя приготовил ответы на оба вопроса, которые в таких случаях задают. И главное – не забывать выразительно смотреть в глаза. Почему-то люди думают, что если ты смотришь им прямо в глаза, ты непременно говоришь правду. Убедительности добавляет и моё ебало в целом – то, что у меня всегда серьёзное выражение, и я чисто физически не могу усмехнуться, или улыбнуться, или ещё что. Это классно. Иногда очень помогает.

– Паспорт?

– Дома.

– Год рождения.

– Девяносто четвёртый.

Это чтобы им даже считать не пришлось. Хотя тут всего-то два года накинуть – вот пиздец. Будет забавно, если они меня запомнят, и если после своего совершеннолетия я буду предъявлять паспорт, они такие типа “А-а-а, щенок, пиздел нам, всё-таки?”. Но это их проблемы, как бы. Они по закону должны всё проверять, и чтобы без всяких там “Ну ладно, так поверю”. Но да ладно. Верят – и пусть. Конкретно в этом случае лучше уж так, чем ярая исполнительность и законопослушность. Ребёнок, которому надо купить винишка для грустной матери. Не отказывайте, пожалуйста. Она же ещё больше приуноет, если я вернусь с одной колой, ну пожалуйста.

Когда женщина потянулась к бутылке вина, я про себя облегчённо вздохнул. Можно было и не про себя, но это слишком палевно. А мы же не долбоёбы? Не палиться до самого ухода.

Я прям так рад был с того, что у меня получилось. Ну, наверное, потому, что сегодня это имело особое значение. Этакий особенный квест. Успех выполнения которого от тебя вообще не зависит, хах, но который ты всё равно прошёл. Я так рад, так рад.

“И сейчас, короче, подскользнёшься, разобьёшь бутылку, и всё, пизда”

Конечно, ведь разбить что-то такое при падении та-ак легко. Нет, можно при желании, но если упаду на живот или на бок, скажем, то ничего страшного не случится. Так что с падением вариант не оч страшный. Ну.. Тогда на меня нападут со спины, ебанут по голове чем-нибудь тяжёлым, спиздят сумку, пока я буду охуевать от боли, и всё. Короче, что угодно произойдёт, но до дома я эту несчастную бутылку не донесу. Логично, квест тогда невозможно будет сдать, и мать расстроится. Вот это будет грустно, как пиздец.

Но конечно же, всё прошло нормально, а я просто ебанный параноик, который и дня не может прожить без вот такой вот ебалы. Мне лечиться уже, наверное, пора, хотя вот если так подумать – как такие вещи лечат вообще? Попизделками с дядей в белом халате? Хах, вот так помощь. Хотя что-то же с такими людьми делают? А как таблетками можно помочь от паранойи? Ну, наверное, они как-то угнетают мозговую активность, или что-то в этом роде.. Пф. Я немного не психиатр, чтобы разбираться в таком, мда. Хотя это правда интересно в какой-то мере. Возможно даже займусь этим, как время будет. Я же весь такой занятой, прям жуть.

Через пару часов мы уже сидели на кухне и пили. Я ещё раз перевязал матери руки, чтобы ей было удобно делать всякие разные вещи – держать стакан и палочки, например – так что проблем с этим у неё не возникало. Ещё я внезапно понял, что или вырос, или научился пить. Потому что вдруг-внезапно меня перестало трясти с алкоголя. Вау, охуеть. Всю жизнь корёбило после каждого глотка, а тут такое. Что со мной случилось? Мама, я умираю?