05.02.14, Среда

– Блин, я так хочу есть! – обнимая себя за живот, протянул Ковальский.

По звукам, исходящим от него, грех было не догадаться об этом, но, кажется, ему было необходимо обозначить это. Ну ладно, что уж там, поныть – это у нас святое.

– Иди поешь, – предложила ему Рита. Рационализм и логика, ничего не сказать.

Всё так просто у неё. Что-то же происходит, так? Если бы Ковальский мог поесть, он бы уже пошёл и поел, вместо того, чтобы стоять тут и жаловаться.

– У меня денег нет.

И куда он их потратил? Раньше же всегда были? Хотя это не моё дело немного, не доёбывайся.

– А дома что?

А дома у него родители уехали. Он говорил об этом недавно, кажется, в том же разговоре упомянул, что скоро ему будет нечего есть, потому что он не рассчитал и проебал всё на вкусняшки и кое-что плохое. Без понятия, что значит последнее, но как будто мне не похуй. И раньше-то дело не особое было, а сейчас я вообще пиздец в апатию впал. Всё Артём, мразь ебливая, всё он. Плохой человек.

– Дома готовить надо.

Ужас. Твоим родителям пора призадуматься над своим поведением. Бросают ребёнка на произвол судьбы, как можно.

– Что-то, вроде, есть, но блин, – Ковальский поморщился. – Не умею в это.

А зря. Ну, впрочем, если такое не часто происходит, то всё нормально. Насколько там его родители смотались? На две недели? Зато вкусняшек привезут, да, Илья?

– Давай я тебе что-нибудь приготовлю, – предложил я.

Помогу по доброте душевной. Да и раз уж мне всё равно делать нехуй, то чего бы не провести его с приятным человеком? Мда, самому сейчас смешно стало, но это ладно – я уже просто соскучился по общению с людьми. Хуёво немного, когда ты вот так с кем-то сближаешься, привыкаешь к нему, а потом он куда-то пропадает, и всё, конец. Хотя обычно у людей больше знакомых, а не один, но просто как-то так вышло. У меня всё как-то через жопу происходит, кхм, мда.

– Чё, правда? – обрадовался Ковальский, аж в ладоши хлопнул. Неужели так рад? Это правда странно.

– Да.

– Блин, класс! После уроков пойдём тогда.

Отлично. Может, удастся что-нибудь про Артёма выяснить? Если речь зайдёт, спрошу. Хотя Ковальский рассказал бы, если бы что-то знал, наверное, хотя с чего ему это делать? Кроме меня тут вряд ли кому-то ещё есть дело до него, а зачем говорить о том, что никому не интересно? Хотя раньше это Ковальского не сильно останавливало, но это только иногда. Конечно, он создаёт о себе впечатление ебанутого сталкера и фанатика, который только и может, что говорить об объекте своего воздыхания, но это не так. Так что вполне возможно, что он знает, куда делся Артём, просто никому ничего не говорит. Никто же и не спрашивает, как бы, ну так и зачем ему что-то рассказывать? Вот именно.

*

Спускаясь по лестнице на первый этаж, я уже в который раз за год заметил, как компания из четырёх девушек смотрит на меня, при этом что-то обсуждая. Я особо не вслушивался, так что расслышал только “О, боже”, и в силу моей параноичности мне показалось, что что-то им во мне не понравилось. А это не они, случайно, в ту субботу тут же вот так же стояли, и смотрели на меня? Может, и тогда, осенью, с Артёмом мы их же встретили? Ну хуй знает, бля – как будто я их запоминаю. Да и что тут запоминать – они все одинаковые, блять – тупые пёзды. Ладно, хватит. Какие-то четыре тяночки как-то не так на меня реагируют, вот ебать, а. Умереть теперь только остаётся. Да и как будто такое впервые.

Ковальский обычно всё делал быстро, так что сейчас ему пришлось ждать меня – пока я сниму эти ботинки, пока надену зимние (летние сейчас выполняли роль сменной обуви для школки), пока зашнурую их. В целом, это время он провёл, прощаясь с остальными, так что никто особо не страдал. И славно – а то он бы мне все мозги выел. Он и раньше возмущался, типа, “Вот вы ёбнутые, ещё неудобнее ничего не нашли?”, а сейчас ему надо ждать одного меня (а не Артёма, ага), ещё и в такой жаре. Никогда особо не понимал, какое ему нахер дело. Не нравится ждать – ну так не жди. Артём не маленький, сам до дома дойдёт. И уж ни с кем не потрахается по дороге до дома, за это тоже можешь не переживать.

К данной ситуации это мало как относилось. Я пообещал приготовить ему еды, так что Ковальскому в любом случае надо было меня ждать и идти со мной вместе. Ну, это банальная вежливость. Хотя, может, Ковальский не возмущается потому, что я вызвался ему помочь? Ну, тип, он сейчас мне что-нибудь не то скажет, я, как пиздень тупая, обижусь и пойду домой. Ну мало ли. Кто знает, как Ковальский меня видит? Хотя вряд ли всё настолько плохо, но.. Как бы, похуй.

Только мы вышли с внутреннего двора школы, как Илья потянулся к карману – как позже оказалось, за пачкой сигарет. Ну, чего бы и не покурить? Вроде как, нельзя это делать на пустой желудок, но это не точно. Мне тем более неоткуда знать.

– Так, давай местами поменяемся. Или иди вперёд.

Он дал мне обогнать себя, но мне всё равно пришлось ждать, пока он закурит. На ходу это делать, по-видимому, неудобно, раз они все постоянно останавливаются ради этого дела? Ну, я по Артёму и Илье сужу, мда.

– Давай закурим, товарищ, по одной, – запел Ковальский, прикуривая. – Давай закурим, товарищ мой. Знаешь эту песню?

– Нет.

– Сейчас узнаешь, – затягиваясь, многообещающе сказал Ковальский. Я чёт сильно сомневался, что он реально начнёт сейчас петь, но чем чёрт не шутит, да и это же Ковальский, господи – от него чего угодно можно ждать.

Сунув сигареты и зажигалку обратно в карман, он снова заговорил:

– Ладно, шучу. Как-то не очень такие песни на улице распевать. Ладно ещё, на девятое мая, но так.

Это ещё и что-то военное? Что ж, это причина поискать это. Займусь этим дома.

“Доберись до туда для начала”

Ой, да ладно. Мы как будто в какие-то подземелья спускаемся, блять. В Храм Пхасумандир, ага.

– Не хочешь начать? – показывая мне сигарету, спросил Ковальский.

Головой подумай, блять. Или это такой тонкий намек на то, чтобы я поскорее себя выпилил? Ха.

– Нет.

Думаю, моё здоровье мне спасибо не скажет за это. И без этого проблем хватает, не надо мне больше.

– А жаль, тебе бы пошло.

Чё, блять? Как может идти “курить”? Типа.. Я даже не понимаю этого.

– Чё?

– Это эстетика, – с умным видом проговорил Илья, махнув рукой в воздухе.

Не понимаю, в чём смысл начинать курить только потому, что ты как-то по особенному будешь выглядеть в процессе. Нет, ну правда, что ли? Кто-то так делает? Пиздец. Нет бы научиться отжиматься сто раз, или пресс отжать столько же. Это мы не будем, это сложно. Мы начнём курить. Это вот прям доктор прописал.

Не знаю, почему мы пошли по длинному, назовём это так, пути, но кто я такой, чтобы за что-то осуждать Ковальского. Ну хочет пройтись человек. Может, он хочет побольше времени со мной провести? Или на светофоре постоять. Или с бездомными собаками столкнуться. Всякие люди бывают, у всех свои заёбы. Я не могу их винить в этом всём. Хотя можно ещё включить своего внутреннего долбоёба-параноика, и подумать о том, что Илья хочет пройти мимо дома Артёма. Надеется на встречу? Хах, блять. Хотя будет реально смешно, если это произойдёт сейчас. И разыграется какая-нибудь драма дохуя. Артём упал, ему отшибло память, и он не помнит последние пару лет. Ха-ха, блять, Арсений. Ты мудак тупой.

Когда мы проходили мимо подъезда нашего пропавшего друга, Ковальский резко остановился, недовольно уставившись на дверь. Я никого, кроме какого-то парня, там не обнаружил, так что не понял слегка, что смутило Илью. Он же не думает, что это Артём, да? Он бы не стал в красных джинсах ходить. Даже с потерей памяти.

Только я хотел узнать, что случилось, как Илья сам направился к подъезду, ближе к тому парню.

– Э, Катюха. Хуй те в ухо, ты хули тут забыла?

Катюха? Стоп.

Парень, нервно содрогнувшись, повернулся к нам, и я понял, что нихуя это не парень. Хотя фигура у неё совсем не женская, так что у неё почти получилось. Это не сестра Артёма, случайно? А то её тоже зовут Катя, как я помню, и он как-то говорил, что она у него педовка. Собственно, то, что я сейчас вижу. В чистом виде.