Вообще, это странно, что он спал так долго. У него нет с этим проблем? А то вдруг он не досыпает дико. Конечно, это не моё дело, но я так типа волнуюсь о людях – мне надо, чтобы они запилили себе нормальный режим дня и жили, соответствующе ему. Ну, хотя бы ложились спать в одно и то же время, и так, чтобы высыпаться. Мне такая херня по состоянию здоровья положена, но и здоровым людям такие вещи никак не помешают. Тем более, что спать – это прикольно, а высыпаться не только два раза в неделю – это вообще охуенно. И почему люди отдают предпочтение другому? Мне искренне непонятно.

– Привет.

– Доброе утро.

– Ещё восьми нет, Арсений уже убирается, – переворачиваясь на спину, протянул Артём.

– Отъебись.

Шутить он тут ещё будет надо мной. Сходи-ка ты нахер.

– Нахера ты повесил сюда часы? – Артём указал на стенку возле своей головы.

У меня и правда висели там часы, да, прямо внизу, у самой кровати. Если спать лицом к стенке, они будут прямо перед тобой, и я считаю, что это очень удобно. По крайней мере, не надо искать телефон, не надо садиться или вставать, чтобы увидеть циферблат.. Может быть, кому-то покажется, что всё это хуйня, но я бы посмотрел на них во время блядских приступов. Когда кнопка разблокировки экрана на телефоне никак не нажимается, а тебе тяжело даже просто голову поднять, я уже не говорю про сесть или встать. А надо же как-то узнать, сколько тебе страдать ещё? Ну вот. Открыл глаза – и узнал. А не так, что “нашёл телефон – полчаса пытался включить его – узнал”. И не “сел – задрал голову – чуть не сдох – узнал”. Нет, идите нахуй.

– Это удобно.

Скажи спасибо, что они не тикающие. Хотя я бы сам не выдержал, если бы такие висели у меня прямо над ухом – это же вешаться каждую ночь можно. Не знаю, какие-то сатанисты привыкают ко сну под разговоры, или под какие-то другие звуки, но у меня так не работает. Я к другому привык – что нужна полная тишина, всё, никак иначе. Наверное, жизнь в частном доме сказалась, хотя вот Артём, например, да? Всю жизнь жил в квартире, с сестрой в одной комнате, или даже тремя сёстрами, уж не ебу, какое у них там распределение было, но тоже не терпит шума по ночам. Ну, он ещё летом об этом говорил просто, вот я и запомнил. Прямо как большую половину сказанного им, мда.

– Я могу поубираться тоже?

Такая заинтересованность показалась мне странной, хотя я примерно понимал, почему он предлагает помощь.

– Если хочешь порыться на полках, просто ройся.

Предельно очевидно же, что не мне одному интересно вот это рытьё в личных вещах. Не таких уж и личных, ладно, но при желании можно найти что-нибудь из серии.

– Ладно, – поднявшись с кровати и подойдя к шкафу, сказал Артём.

Бля, даже отрицать не стал. Но мне почему-то с этого только смешно, не знаю, это нормально, или нет.

– Не, я тут подвигаю тоже что-нибудь. Только скажи, куда.

– Просто расставь всё поаккуратнее.

Когда речь идёт об уборке в моей комнате, подразумевается, по большей части, именно это – просто всё разложить поаккуратнее, чем было. Всё.

– Понято, – протянул Артём.

Почему-то его привлекла полка с таблетками. Хотя я от него многого и не ждал. Ну, или я вообще всё происходящее переоценил, и Артёму похуй, просто он реально помочь хочет. Хотя он же сам подтвердил мои мысли об этом? Ну и ладно, похуй. Не думаю, что что-то серьёзное может случиться. Названия таблеток ему вряд ли о чём-то скажут, листочки с информацией у меня хранятся в другом месте, да и даже если он их найдёт, то не станет же он читать это всё, верно? Эти листочки не интересуют даже тех, кто эти таблетки пьёт, а человек, которому это в хер не упёрлось, как будто, будет это делать. Ага, сто раз.

– Что это? – показывая мне какой-то стандарт, спросил Артём.

– Не знаю. Может, это матери. Как бы принято, что все таблетки в доме – мои, может, она на автомате их сюда принесла.

Просто информирую. Да и это часто случалось. Матери, конечно, не так часто надо что-то пить, но если случается, и после курса остаются таблетки, она тупо тащит их мне. Привычка, что уж тут – у меня тут пиздец залежи препаратов, конечно. Витаминки, ноотропы, ещё всякая ебанина.. Для желудка куча средств есть, да. Были в моей жизни не лучшие периоды, хотя это я просто долбоёб тупой, и обожрался грецкими орехами, попутно съев кусочек перегородки, но чш, это секрет. Конечно же, у меня были проблемы с желудком – хули, с тем количеством колы, что я выпиваю. Да-да, точно говорю.

– Может, это противозачаточные?

Ага. Моя мать, типа, Дева Мария, чтобы у неё просто так дети появлялись?

– У людей не оч развит партеногенез.

Мы недавно эту хуйню на биологии обсуждали, так что я надеюсь, что Артём помнит, и потому позволяю себе повыёбываться своими познаниями.

– А откуда ты знаешь? Ты же дома не бываешь большую часть времени.

С хуя ли большую? И начал я уходить, вообще-то, только в этом году, ага? Да и если бы моя мать решила бы снова переделаться из асексуалки в нормальную женщину, я бы об этом узнал, уж можешь быть уверен в этом.

– Откуда ты вообще знаешь, как выглядят противозачаточные?

Вот это вопрос так вопрос. Ты, как бы, не должен быть осведомлённым по этой части. Как и вообще любой подросток твоего возраста – не важно, парень или девушка. Что за хуйня, Артём?

– Моя мать их пила.

Эм. Это типа, чё? Нормально знать, что твоя мамка пила таблетки? Такие, тем более. Блять, а.

– Откуда? – повторил я.

Ответом это, всё же, не является. Откуда он знает, что это были именно противозачаточные? Пиздит он мне тут, пёс.

– Я прочитал там на обратной стороне потом.

– На обратных сторонах пишут, что это за таблетки?

Чёт ни разу такого не видел. Пишут название, максимум – компанию, и всё, хватит нам.

– На тех писали. Или я на бумажке прочитал? – Артём нахмурился, уставившись перед собой. – Короче, не знаю, как я узнал, но это точно были противозачаточные.

Пиздец. Это как сказать ребёнку, что ты аборт делала. Хотя, возможно, я преувеличиваю. Как бы, какая нахуй разница? Мне вот было бы поебать. Да и Артёму, я думаю, тоже до пизды такие вещи. Всё лучше, чем четвёртая сестра.

– У меня, видимо, могла быть четвёртая сестра. Или уже есть? – он внезапно нахмурился, но тут же успокоился. – Хорошо, что меня это уже не касается.

– А раньше касалось?

И так было понятно, да и мы уже говорили об этом, но надо с ним поговорить о чём-нибудь. Да и мне интересно, как у людей это выглядит. Ну, уход за младшими родственниками, или чем они там занимаются? Пиздят друг друга постоянно?

– Конечно, – протянул Артём, так, будто это было очевидно. – Знаешь, как заёбывало? Три бабы в доме помимо мамки, это такой пиздец. Потом ещё кто-то удивлялся, почему я дома не появлялся.

– И где ты жил?

Это интереснее, чем их взаимоотношения с семьёй.

– Подумай. У Ковальского.

М-м. Я смотрю, они были довольно близкими друзьями раньше? Ну, Рита же и говорила о чём-то таком. Что Артём.. Нет, там было не так. Она сказала, что Артём многое ему позволял, что Ковальский неправильно воспринял, и вот. Ну, кто бы знал, что у них там происходило, когда Артём жил у него. Хах, это смешно. Вот, мой новый ОТП будет. Раз Ян/Елисеев не удалось, будет Ковальский/Артём.

– Что написано на обратной стороне?

Может, удастся вспомнить? А то я смотрю, Артёма это всё слишком заволновало.

– Пирид и гидрох.

Я любил резать, так что обрезал все стандарты, оставляя только нетронутые капсулы. Особо это не мешало, хотя бы потому, что даже по вот такой вот хуйне можно было определить, что у тебя в руках.

– Это витаминки.

Пиридоксина гидрохлорид. Витамин В, цифру я не помню, но что-то там связнное со здоровьем кожи и всего такого. У меня по весне и осени нехватка начинается, так что приходится держать при себе. Да-да.

– Витаминки, – проворчал Артём, продолжая рыться в коробке. – Ты уже не пьёшь его?

Сейчас он имел в виду аскорутин – судя по тому, что сейчас он показывал мне стандарт именно его. Я помнил ещё с лета, что ему не нравилось, что я принимал их, но я так и не разобрался, что не так с этим. Может, Артём в целом плохо относится к медикаментозному лечению? Потому и не принимает лекарства, которые ему врач-психиатр прописал. Хах.