- Спасибо.

Чуть позже пришлось отойти, чтобы выкинуть этот кусок салфетки, но ничего особо важного я не пропустил – разговор начался только когда я вернулся обратно.

- На флюорографию же потом ещё сходить надо, – задумчиво проговорил Ковальский, прозаично уставившись в стену перед собой.

Я про себя аж разозлился немного – ну а что за блядство? Я уже обрадовался (немного), что скоро пойду домой, а тут ещё эта грёбанная флюорография вылезла. Сразу нельзя было об этом написать?

“Не бомби. Раз бесплатно и вместо уроков – чего бы и не сходить?”

Всё равно же вернусь домой раньше, чем если бы я шёл со школы, так что всё равно. Да и кто знает, вдруг полезно будет? На самом деле, не думаю. Уж с чем, с чем, а с лёгкими у меня в самую последнюю очередь что-то не так будет, вот серьёзно.

“А потом ты сдохнешь от их рака”

Я очень позитивный человек. Но если объективно, с чего мне умирать от такого? Вот Ковальский вполне может.

- Там ещё девушки не прошли, – махнул рукой Данил.

- Ну отлично, – фыркнул Ковальский. – До двенадцати точно тут пробудем.

- Как будто что-то новое, – прокомментировал Артём. – Каждый год так.

- И вот нахера это всё?

Рассказать тебе? Чтобы все твои проблемы, если они у тебя есть, выяснились уже сейчас и чтобы ты смог их исправить, пока ещё есть шанс, и пока ты молодой, и твоё тело может быстренько со всеми расправиться. А не так, чтобы ты узнал, что у тебя какие-то проблемы, когда тебе уже под сорок, или пропустил сеанс той же сранной флюорографии, и в итоге проебал возможность узнать, что у тебя какое-то опиздохуительное заболевание, и было бы славно, если бы ты занялся им раньше, но сейчас уже всё потрачено, и пиздуй к нотариусу, парень, заверять завещание. Удачи.

Ладно, все мы знаем, что по большей части никто ничего такого охуенного о себе не выяснит. Ну, может, пара показателей в анализе крови будет ниже нормы, может, эндокринолог скажет, что у тебя щитовидная железа съехала влево, ещё там что-нибудь.. Все мы так же знаем, что все забьют на это хер и не будут этим заниматься, пока не начнутся проблемы, хотя с хера ли заниматься эндокринной железой? Питайся нормально, и с ней всё будет хорошо. А вот если что-то в лёгких, то это уже серьёзно. Или с головой, например, не знаю. То же ЭКГ, да? Не думаю, что у подростка могут быть серьёзные проблемы с сердцем, но если есть хоть что-то, лучше позаботиться об этом сейчас, чем позже, когда тебе уже сорок лет, и ты страдаешь от какой-нибудь хуйни.

Ладно, похуй. Чёт я разошёлся.

Как только Денис вышел, мы тут же пошли к кабинету хирурга. Мне снова стало интересно, что вообще этот хирург делает, но я решил дождаться приёма – судя по всему, это должно было быть совсем скоро, тогда вот и выясню. Спрашивать всё равно не у кого, да и что за бред вообще. Спрашивать о чём-то у кого-то – фу.

Кабинет хирурга располагался рядом с кабинетом флюографии, так что невольно получилось присутствовать при инструктаже. Очень кстати подошли, надо сказать.

Женщина, судя по всему, была или медсестрой, или кем-то таким. Прикрикнув на всех присутствующих, чтобы они заткнулись, она быстренько рассказала, что и как делать, после чего зашла в кабинет, пригласив за собой двоих человек. А сказала заходить по одному.. Кх.

- Ебал я их всех, – вздохнул Ковальский, и уже громче добавил. – Кто последний из нас?

Громов (пожалуй, единственный, кто услышал вопрос) пожал плечами.

- Кто как зайдёт.

Заебись. Ну, по крайней мере, это не надолго. В смысле, тут только мужская часть класса, и хотя это большая половина, это вряд ли будет долго, даже если придётся пропустить перед собой всех. Что там – постоять пару секунд возле рентгена, и всё. Совсем не сложно. Вообще не понимаю, почему всё остальное требует так много времени. Пишут врачи, вроде, не медленно. Разве что какие-нибудь особо разговорчивые личности начинают им жаловаться на всё подряд.. Тогда ещё понятно.

- Ну-ка разошлись нахуй.

Знакомый голос, м-м.

Я стоял спиной к лавочкам, так что чтобы увидеть, что там происходит, надо было развернуться. В целом, не так уж и сложно, да и я и без того догадывался. Елисеев, как истинный босс, кроющий оба класса, согнал пару дам из нашей параллели, выбив место себе и заодно своим друзьям, которые весь день сегодня ходили с ним. Конвой, бля, ну, впрочем, лишним это не назвать. Вряд ли, конечно, в больнице что-то будет не так, но да ладно. Они, как бы, всегда рядом с ним вьются. Латвия, Литва и Эстония, блять. Компания у них, конечно, побольше будет.. Но да не важно.

Дамам ничего не оставалось, как освободить ему место, как бы недовольны они этим не были. Артём тоже был недоволен – он с таким выражением лица смотрел на Елисеева, что если бы Кирилл видел это, думаю, точно бы захотел на него наехать. Ну, если бы он ещё в состоянии был, да.

- Чё с ним, блять? – недовольно спросил у Ковальского Артём, продолжая кривить рот.

- Его вчера неплохо отделали. Ты был прав, он таки допизделся, – Ковальскому, почему-то, было весело. Хотя, я так понял, он как Сабатон – сохраняет гордый нейтралитет. – Но ничё, ничего серьёзного. Просто пока ему нельзя долго стоять и всё такое.

- Его в ногу пырнули? – Артём почему-то сразу догадался. Не скажу, что меня это не напрягло, но потом я подумал, что параноить об этом – глупо немного, так что перестал. Хватит нам нервов и так.

- Да. Вот такая хуйня, пиздец просто, – Ковальский показал размер раны на пальцах, и что странно – довольно чётко. – Я, конечно, понимаю, он не из приятных людей, но не так же радикально.

А Ковальский с Елисеевым, похоже, в нормальных таких отношениях? Или как тогда ещё объяснить, что Елисеева только вчера задели, а Ковальский уже сегодня знает об этом, ещё и какая рана по размерам? Ладно, он мог подослать того парня, но узнать масштабы проблемы это уже слишком. Не иначе Елисеев сам ему об этом рассказал. Значит, и правда нормально общаются? Слабо в это верится, на самом деле, ну да ладно. Нечего предвзято о них судить. Вон, Кирилл, оказывается, совсем не ебливый гопник, каким кажется поначалу. Ковальский тоже, если будет вести себя нормально и не лезть, куда не просят, нормальный человек. При том, что они двоюродные братья – чего бы и не общаться? Не воспринимаю, правда, что родственники, вообще какие-либо, могут иметь нормальные отношения между собой, но в последнее время столько всего происходит, у меня все шаблоны нахуй рвутся просто. Не люблю, когда такие вещи происходят, но что уж тут поделаешь?

Артём странно на меня косился, так я понимаю, это было как-то связано с Елисеевым. Всё ещё злится на него из-за произошедшего? Бож, да даже мне похуй, а он бесится почему-то. Мудак тупой. Думаю, не было бы тут Ковальского, да и других людей, он бы опять на меня наехал, типа, хули я такой чмошный уёбок, и до сих пор не отомстил. Мда. Интересно, что было бы, если бы он узнал о вчерашнем? Даже не знаю, когда и как расскажу ему об этом. Хотя с чего ради я должен? Необязательная для разглашения информация. Артём и сам чёт не сильно разбежался по поводу откровенности со мной, так что нахер это всё.

Вскоре от хирурга вышла предыдущая группа, и можно было уже заходить и нам. По той причине, что из кабинета вышли сразу четверо, я задумался – то есть, и заходят, и выходят люди вместе? Типа, врач осматривает сразу четверых? По очереди, или врачей там тоже четыре? Ещё интересовало, сколько это будет по времени. Ну, я просто уже успел узнать, сколько здешние врачи осматривают хотя бы одного человека, а сколько они будут четверых проверять – это же пиздец? Учитывая местную медленность. Хотя какая разница, боже. Если всё равно ещё на флюорографию идти. Спешка уже потеряла смысл в любом случае – пока там пройдут все наши одноклассники, пока ещё чё.. Похуй, пляшем.

Стульев было всего два, и их заняли Денис с Артёмом, мы же остались стоять. Делать это надо было у двери, как будто мы прокажённые какие-то, дожидаясь, пока женщина заполнит какие-то там свои бумаги. Медсестра забрала у нас карты, отнесла их к главной, так сказать, и уселась за второй стол, типа, всё, это вся её работа на сегодня. Заебись, наверное. Тоже так хочу.