В том кейсе, видимо, хранились всякие штуки для татуировок. Краска, станок со всеми своими прилагающимися, ватные диски, перчатки.. Было немного странно видеть такие вещи в таком, обычном, помещении. Как-то не сходилось это всё у меня в представлении. Таким ведь надо в салоне заниматься, но никак не на дому. Хотя не Артёму о таком волноваться. Кому он там язык в подъезде прокалывал? Мудак, блять.

– Кто тебя учил это делать?

Я правда понятия не имел, зачем спросил это, но я слишком поздно задумался над тем, стоило ли это делать. Ха, вот дурак. Который это уже раз, когда я сначала несу какую-то хуйню, а потом жалею? Второй, похоже. Надо внимательнее следить за собой. Хотя я себе это уже говорил, и что-то ничего не изменилось. Кх.

– Это важно?

– Мне интересно.

– Нихуя себе, – Артём аж замер от неожиданности, повернувшись ко мне с ошарашенным выражением лица. Боже, ну неужели настолько удивительно? Аж самому странно стало.

– Ладно, на самом деле, не так уж, – я быстро передумал. Хотя “передумал” тут не совсем уместное слово. Скорее, осознал, что мне не так уж и сильно нужна эта информация. Да и чего уж там – Артём либо в интернете что-то где-то высмотрел, либо этот Кирилл непонятный как-то подсобил. Ну, я имею в виду его соседа. Не Елисеева.

– А я уже подумал, ты заболел.

Хорошая болезнь, мне нравится. Если бы Лихорадка Отчаяния существовала в реальном мире, то, наверное, таким я бы и стал – вечно всем интересующимся и лезущим, куда не надо. Но нет. И слава богу – мне бы потом было стыдно.

До меня только сейчас дошло, что татуировка, которую мне надо будет закончить, находится на ноге, и не на какой-нибудь там голени, а на бедре. Ёбанном бедре. Аж немного жарко стало, если честно. Артёму вообще нормально будет раздеваться передо мной?

“Господи, да ты серьёзно?”

После двадцать восьмого и сегодняшнего мне должно быть не нормально думать о подобном. Пиздец, блин. Да и что такого? Просто парень в трусах. Как будто что-то новое. Ну, он же не будет и их снимать? Хотя ничего такого в этом нет, господи, извожусь, как школьница какая-то. Стыдно должно быть.

Хм, а ведь люди, которые работают в салонах, тоже ведь должны таким заниматься? Ну, им за это хотя бы платят. Зная, сколько сейчас стоят такие услуги, можно подумать, что туда включена цена за моральный ущерб. Хех.

Артём вскоре закончил со сборкой станка, и тут же принялся готовить всё остальное – сначала унёс все подушки с кровати к креслу и скинул их на него, потом пододвинул сюда стул, видимо, для меня, и перетащил ноутбук, поставив его к стене у изголовья кровати. Очевидно, для себя – будет хоть, чем заниматься всё это время.

По каким-то совершенно неведомым мне причинам у меня участилось сердцебиение, и это было даже как-то стыдно, блять, что ли. Нет, ну а что за херня? Распереживаться из-за такого, серьёзно? Ещё и когда ничего даже не началось? Стыдно должно быть, Сень, очень стыдно. Хотя мне и так не очень было от осознания такого факта. Типа, ну блять, чел. Тебе шестнадцать. Ничего такого пиздец стрёмного не происходит даже, а у тебя вот такая реакция. Я бы так не относился к этому, если бы для меня такие вещи были чем-то нормальным. Со мной должно происходить что-то пиздец дикое, чтобы переживание начало выражаться вот в таком виде. Это большая редкость. А тут случается из-за какой-то хуйни. Обожаю себя, блять.

– Пошли, поможешь изображение перенести, – закончив со всеми делами, сказал Артём, направляясь к двери. Я про себя выругался, но выбора особо не было – пришлось идти за ним.

Я не знал, почему надо было делать это в ванной, а не в комнате, но говорить ничего не стал. Да и всё равно же вода нужна? Да и смущало меня только малое количество свободного пространства. Ванные в некоторых квартирах такие маленькие.. В нашем доме, конечно, тоже была небольшая, но там никто по двое и не сидел. А тут надо. И это не очень, по правде говоря. Мало места, и меня триггерить начинает. А если меня опять зажмут? Мда, я уже понемногу превращаюсь в ветерана вьетнамской войны. Триггеры и флешбеки сплошные.

Было всего два куска бумаги для переноса с уже готовыми рисунками на них, так что много времени этот процесс не занял. Разве что нужно было хорошо всё примерить, чтобы не было сдвигов, но это совсем уж просто. Из-за того, что у меня даже был небольшой заёб на такие вот дела, мне немногим даже понравилось. Самая приятная часть за сегодня.

Как Артём и говорил, это был осьминог, и как я сам догадывался, он был нормальным таким по размерам – охватывал почти на всё бедро. Кусков не хватало вверху, уже, считай, на ягодице, и на внутренней части бедра, и работы было относительно немного, что не могло не радовать. Ещё то, что не придётся ебаться с объёмом и всем таким. Это прилично так сокращает время работы, что хорошо, безусловно. Да и давайте честно. Мне не стоит доверять подобное. Контура ещё можно. Но не цвет.

Признаюсь честно, мне было немного стыдновато прикасаться к Артёму, так что я изо всех сил старался не контактировать с голой кожей слишком долго. Не знаю, что меня смущало, тем более после всего того, что тут было, но что-то такое было. Я немного дурачок. И пуритан, да. Всё же, путь превращения в нормального человека долог и сложен. Но мне дадут по ебалу, если я с него сойду.

У меня в голове появилось глупое сравнение с Древней Русью, христианством и Владимиром, но я быстро его отбросил. В таком случае думать о том, какие же у Артёма, всё-таки, классные ноги, да, опять, казалось очень даже нормальным действом. Кстати, надо будет спросить про “укусить”. Он обещал, что даст. По крайней мере, я полагаю, что это было сделано, хоть и негласно. Только бы ещё время подобрать?

– Всё? – рассматривая своё бедро, спросил Артём.

– Вроде.

Изначально я хотел сказать “Вроде, нормально”, но передумал и оставил только “Вроде”. Не знаю, почему. Тяжело быть мной.

Я поднялся с пола, еле воздерживаясь от того, чтобы не броситься мыть руки. При том, что раковина и мыло были в моём поле зрения, это было тяжко. Вообще, я старался заверить себя в том, что ничего такого тут нет, и, вроде как, у меня получалось. Нет, а что вообще за отношение? Ну нога. Ну потрогал немного. Ничего страшного.

– Вымой руки. Я сейчас перчатки принесу.

Е, перчаточки. Ну и да – е-е, мыть руки. Что-то я забыл совсем, что их надо мыть перед сеансом, хотя вернее будет сказать, что я вообще не знал об этом. Ну а нахера? Всё равно же в перчатках работа ведётся. Но я не возражаю, ни в коем случае.

– Мне с соблюдением стерильности надевать или можно как обычно? – спросил я, когда Артём вернулся.

Ну, мало ли, вдруг ему это важно? Мне просто стрёмно. Вот я сейчас начну как обычно надевать, а Артём мне потом пизды даст. Или начну, как надо – и Артём издеваться начнёт. Я правда не знаю, что делать.

– А ты умеешь с соблюдением стерильности?

И что за пренебрежительный тон? Он что, в моих способностях сомневается?

– Ну да.

– Ну ебани.

Что-то мне подсказывало, что ему больше хотелось посмотреть на это, а сама чистота его не так уж сильно и ебала. Ну что ж.

– Заверни у одной край.

Я бы сам это сделал, но у меня уже руки чистые. Как бы, я могу помыть их потом ещё раз, но зачем, когда можно другого человека попросить? Хотя обычно я нахожу это унизительным.. Но ладно, окей. У нас сегодня всё как-то не так идёт, так что можно разок себе позволить и вот такое.

– Так надо?

Ну, в этом и суть – что чистыми руками прикасаться только к внутренней стороне перчатки, а внешнюю не трогать ни при каких обстоятельствах. Стерильность-хуильность.

– Я уже руки помыл.

Артём помотал головой, но, всё же, сделал, как просили. Я аж удивился немного, когда он не стал выёбываться или что-то мне предъявлять. Или это нормальная реакция, и это то, чего мне следовало ожидать? Так прикольно удивляться самыми обыкновенным вещам.. Хотя мне неоткуда знать, какие они – обыкновенные, или нет. Может, Артём просто не хочет меня бесить? Как знать.