Я какое-то время тормозил, но потом дошло. Просто у меня не вяжется слово “теория” с такими вот глупостями. Теория – это о чём-то нужном, важном и полезном. А не о голубях, господи, ну что за бред.

– И как по внешнему виду парня определить, на какой остановке он выходит – на университете или ТЭМЗе.

Почему-то мне кажется, что тут система такая же, как с девушками и ЦУМом. Но как знать, как знать.

– Ну, про парней понятно, – кивнул головой Артём, – в ТГУ одни мамкины модники и пидорасы, в политехе понатуральней, а с голубями что не так?

– Короче, – Ковальскому самому не терпелось им всё рассказать, видимо. – Если среди голубей много покоцанных, однолапых и прочих инвалидов – ты где-то в районе Каштака и тех земель. Лазо, Авангард, хуё-моё.

Я посмотрел на остальных слушателей, пытаясь понять, как им заходят такие теории. Я как-то не особо рассматриваю голубей, надо признать, да и по городу не сильно часто шатаюсь, тем более – по разным его районам. Кто-то здесь может подтвердить эту “теорию”?

– Если голуби все здоровые, жирненькие такие, общительные и наглые, это центр, причём, по Ленина голуби жирнеют от Нахимова к центру. Если голуби ебанутые в большинстве своём и имеют суицидальные наклонности – это, вот, конец Ленина, где Дальнеключевская и соседние улицы.

– Хуёвая теория, – снова влез Артём. – А какие голуби в районе кольца, которое на Южке?

А мне нравится. Я не знаю, о ком речь, и кто это придумал, но сколько же этот человек катается по городу и смотрит на голубей, если успел выявить закономерности в их поведении и внешнем виде? Это охуенно.

– Скорее, такие же, как здесь – не сильно общительные и доверительные, но хотя бы здоровые. Она там не часто бывает.

– Нет, скажи мне, ей заняться нечем, что ли?

– Наверное, да.

– А что, полезная теория, – заговорил Денис. – Вот напился ты, проснулся, где – не понятно.

– Ага, а посмотрел на голубей, и даже спрашивать у людей не надо – сразу ясно, что ты на Каштаке.

– Да.

– У вас вся семья такая, что ли? – не унимался Артём. – Вот серьёзно, блять. Что Саня, что ты, что Кирилл.

– Ну, моя сестра не такая уж и приёбнутая.

– Ну не скажи.

– Поступить на платное, заставлять родителей платить дохуя денег и не ходить на занятия.

– Она, по-моему, ещё более ебанутая, чем вы трое, все вместе взятые.

У Ковальского есть ещё один брат..?

“Сколько же дебилов на Земле”, – восхитился я.

А вообще, это странно. Сейчас что, у каждого второго есть двоюродные родственники, я не понимаю? Хотя что здесь не так. Как шутят в тырнетах: “Твоя прабабушка – двенадцать детей, твоя бабушка – шесть детей, твоя мать – два ребёнка, ты – аборт и собака”. Так что всё нормально. К тому же, у меня тоже должен быть двоюродный кто-нибудь там. Просто Отто что-то тянет и тянет с этим, и что-то непонятное происходит. Может, у Марции какие-то проблемы со здоровьем. Это и не моё дело, как бы..

*

День обещал быть спокойным. Обещал, да.

По пизде всё пошло с четвёртого урока. Не знаю, как и почему я опоздал на начало драки, но стать свидетелем развязки конфликта я не успел. Когда я подошёл и рассмотрел из-за толпы учеников, что происходило в центре, скажем так, Артём был уже с разбитым носом, а повреждения Елисеева мне оценить не удалось. Но крови на нём было меньше – это факт.

Я не понимал, как такая толпа народа может просто стоять и смотреть на происходящее, ещё и подстрекать своими криками, но потом понял, что мне самому стыдно вмешиваться, так что просто перестал строить из себя героя и отвернулся. По-хорошему, стоило уйти отсюда, чтобы не смотреть на весь этот пиздец, но я хотел быть в курсе событий. Как-никак, Артёма бьют. Ну, и он тоже бьёт, да, но что-то пока он явно не выигрывает.

Заметив Ковальского невдалеке, я пошёл к нему. Не то чтобы это было чем-то необходимым, но так хотя бы со знакомым человеком рядом постою.

“Интересно, каково ему сейчас?”

Чью сторону он принимает в этом конфликте? Своего родного двоюродного брата, или же нежно любимого человека? Глубокий нравственный конфликт. Хотя, судя по ухмылке Ковальского, не так уж и сильно он переживает. Я слишком утрирую его образ.

– Пиздец, да? – спросил Ковальский, когда заметил меня.

– Никто не хочет их разнять?

– Не гони, – хватая меня за руку, Ковальский улыбнулся. – Да и Кирилл сказал не вмешиваться.

Кирилл, значит.. Хм, я запомню.

– Вот я и стою. Хотя я бы и так не полез.

Действительно. Но если они не остановятся.. Хотя что может случиться? Учителя прибегут. Но я без понятия, как женщины в возрасте будут разнимать двух молодых парней, у которых ещё и крышу уже сорвало совсем. Им бы завязывать. А то придётся потом у ТВхи в кабинете сидеть, рассказывать, что произошло. Уж не знаю, будут ли из-за такого в школу родителей вызывать, но я бы не стал хуйнёй страдать ещё и поэтому. Моей-то матери похуй, ладно, но у других детей родители могут и не так похуистично к вещам относиться. Уж постеснялись бы.

Тем более, все мы знаем, как Татьяна Викторовна любит гордиться своими достижениями в области работы с учениками. Сейчас поставит целью помирить Артёма и Елисеева, задрочит их обоих, те сдадутся, лишь бы она от них отъебалась, а она потом будет выёбываться на каждом шагу: “Ух, какая я молодец, двух врагов помирила, да мне памятник надо ставить, как великому миротворцу”. Фу, сейчас блевану нахуй.

– Устроили тут брачные игры, блять, – проворчал Ковальский, и я хотел узнать, из-за чего всё началось, но тут произошла какая-то хуйня, так что я даже рта открыть не смог.

Артём довольно зря позволил Елисееву накинуться на него со спины. Как бы, какой вообще мудак поворачивается к противнику спиной без уверенности, что тот мёртв? Артём явно не часто дрался, так я посужу? В любом случае, он поступил глупо, хотя тут с какой стороны посмотреть. Когда на тебя кидаются со спины, отличной мыслью является перекинуть противника через себя и попытаться скинуть его с себя и освободиться. И съебаться. Потому что есть такая хуйня – драться до первой крови, а тут кровь уже явно не первая, и давно пора уже заканчивать, при том, что локация совсем не для драк. И где же только все учителя ходят, когда они так нужны? Хотя нет, не надо. А то этих двоих тогда потащат к ТВхе, а это то ещё счастье.

И вот неужели всем всё равно?

Артём, как я и думал, перекинул Елисеева через себя, но тот не разжал руки, так что задумка не удалась. Я в эту секунду по каким-то причинам засмотрелся на ноги Артёма с мыслями о том, как же они, блять, восхитительные. В данный момент это было совершенно неуместно, хотя моё счастье и так длилось недолго: Артём как-то непонятно подался вперёд, падая всем телом на Елисеева, и тут же впечатал своими ногами ему по коленям. Я поёжился – это наверняка было неприятно.

– Охуенный же приём, да? – воскликнул Ковальский, которого это всё, почему-то, дико развеселило. Я просто не понимал этого. Хотя в чём проблема. Многим нравится смотреть на страдания. Не знаю, из чего я это вывел, конечно.

Вообще, во время драки лучше не оказываться на полу – это может плохо закончиться. Артём, судя по всему, об этом не знал, ну.. И закономерно поплатился.

Елисеев как-то смог занять верхнее положение, и сейчас бил Артёма головой об пол. Зрелище было не из приятных, надо сказать, но Ковальскому было совершенно нормально, судя по всему. А мне нет. Хотелось влезть и им обоим по ебалу надавать – вдруг мозги на место встанут, будут оба меньше хуйнёй страдать? – но что-то меня останавливало. Здравый смысл, может быть? Елисеев и так меня недолюбливает, нечего отношения с ним усугублять. А Артёма такое оскорбит. Типа, “Ты чё, блять, думаешь, я сам не могу с этим справиться? Ты охуел?”. И в итоге он же меня потом и отпиздит. Нет, я лучше тут постою.

Как ни странно, драка закончилась без постороннего вмешательства – этого я вот совсем никак не ожидал. Елисеев просто остановился – замер, вжав голову Артёма в пол, склонив голову вперёд и тяжело дыша. Устал, бедный, наверное. Такое напряжение.