– Я понимаю.

– Тогда, видимо, наш мир связан именно с вашим. Получается, что все люди отсюда должны напоминать тебе кого-либо, раз ты связь Лесара. Как его окружение, по крайней мере.

– Чего?

Вот теперь половину слов не понимал я. Но звучало это просто пиздец как не хорошо, и мне это не нравилось. Что он имел в виду сейчас вообще? Кто-то из моих знакомых является связями Сената и его самого? Блять, ну это уже реально стрёмно. Я таких мудаков и пидоров не знаю, ни одного. Или за все эти полтора года я просто не замечал ничего? Да ну нахуй. Быть не может. Вообще ни одного не могу найти, кто мог бы быть хоть чем-то похож на кого-либо из них. А, может, и не надо. Меньше знаешь, лучше спишь, как говорится.

– Ладно, хуй с ним. А нормально будет, если я буду тут так долго находиться?

Не знаю, почему меня это волновало, хотя Эльнедил же и сам пиздел что-то за то, что кому-то там это может не понравиться, и всё такое. Да и раз уж мы связаны с Лесаром, то не может ли эта связь странно реагировать на то, что мы так близко находимся? Ну, просто мало ли. Вдруг.

– Тебе это кто-то сказал или ты сам это придумал сейчас? – Эльнедила почему-то мой вопрос в прям дикое удивление ввёл. Я даже оскорбился слегка.

– Я даун, по-твоему?

– Кто?

– На вопрос ответь, пожалуйста, – отмахнулся я, но потом решил пояснить. – На первый.

А то вдруг не поймёт.

– Ну, – протянул Эльнедил, – на самом деле, нет. Ваша связь с Лесаром может усилиться и неизвестно, что случится тогда.

– В смысле?

Из-за его усмешки я уже успел испугаться, что он сейчас откажется объяснять и это, но он, всё же, заговорил:

– Миру не нравится то, что здесь находятся два одинаковых человека. Если всё зайдёт слишком далеко, он попытается избавиться от одного из вас, а, так как ты не можешь умереть, он сделает это с Лесаром.

М-м-м, дорогой Лесар под угрозой? Ну, всё понятно, из-за чего он переживает.

– Пока не страшно, да? – улыбаясь ещё шире, спросил Эльнедил. – Но дальше только лучше. Для Лесара, как для человека с великим будущим, написано много ходов, которые он просто обязан сделать.

Лесар? А он сам знает об этом? А то, чувствую, у него к своему предназначению такое же отношение как к тем бумажкам, которые он сжигает теперь постоянно. Как не появится – от него дымом воняет, господи, все волосы уже пропахли им, пиздец.

– Но если с ним что-то произойдёт, эти ходы придётся делать кому-то другому.

Эльнедил смотрел на меня, ожидая, что я сам догадаюсь, но я по-прежнему нихрена не понимал. Хотя закрадывались у меня смутные догадки. Но я не особо хотел в это верить.

– Миру будет лень распределять это между его потомками или другими людьми, так что он просто свалит это всё на тебя. Тогда ты уже не сможешь вернуться в свой мир. Вообще никак и никогда.

Хах, так вот к чему это все вело. Блять.

– Это никому не нужно. Ни нам, ни тебе, я правильно понимаю? Поэтому нельзя допустить, чтобы Сенат провели свой обряд. И чтобы с Лесаром что-то случилось.

А разве в результате выйдет смерть Лесара? Не, ну это уже слишком.

– Это в твоих же интересах. Я правильно понимаю?

Но раз всё так и обстоит, то он прав. Просто пиздец как прав, блять, я не хочу вставать на место Лесара. Что за тупая система вообще? Миру лень, блять. Он не охуел, нет? А в моём мире? Хотя я-то не такая важная хуйня, как Лесар, да и вряд ли я могу играть какую-то важную роль, но это не повод заменять мной кого-то другого.

– Вот так, – довольно хмыкнул Эльнедил, потирая руки. – Теперь ты хотя бы понимаешь, что происходит. Думаю, тебе нужно время всё обдумать. До свидания.

Ага, уёбывай. Не сдохни там нигде. Теперь я оценил сполна твою значимость для сюжета, так что в моих интересах, чтобы тебе никто не навредил. Пизди хоть поменьше. А то реально же заколят где-нибудь за углом, и кто мне тогда поможет?

========== 3. Мечты о мелководье ==========

День проходил подозрительно спокойно. Никто ни с кем не ругался, даже не разговаривал, все вели себя спокойно и очень миролюбиво. Хотя я бы больше отнёс это к трауру, когда чисто почтение к усопшему не позволяет неподобающе себя вести. Я был как-то удивлён такой неожиданной смене настроений и всё гадал, что же случилось. Весь завтрак все молча сидели за столом, только иногда поглядывая друг на друга, а Лесар и вовсе не появился, беспредельник. Обычно он всегда был здесь, так что можно было заволноваться, ещё и связать это с тем, что Эльнедил такой бледный и грустный, и вообще все такие смирные сегодня. Вдруг случилось что? Вдруг он умер? Он же там чем-то болен был, ну вот – вдруг он откинулся сегодня утром, непредвиденно так? Всякое же могло случиться. Жаль, что невежливо спрашивать о таком. Хотя мне бы рассказали о случившемся, если бы это было серьёзно? Или я типа слишком фу, чтобы держать меня в курсе событий? Да ну нахуй, не мог же Лесар и правда умереть, что за бред. Мне так не кажется, по крайней мере. Ещё вчера жив был, ходил, что-то делал, а тут умер внезапно. Нет, не катит. Хотя так оно обычно всё и происходит, ха-ха.

Хартл и Акдель молча стояли у дверей, подглядывая. С утра они ещё выглядели нормально, но сейчас тоже начали волноваться, видимо, подхватили от Сената и Эльнедила. Хотя они оба выглядели больше напряжёнными и “явно что-то подозревающими”. Если я спрошу у них, что тут происходит, они расскажут?

– Что-то случилось? – спросил я, честно, ни на что даже не надеясь.

Хартл посмотрел на меня и потом перевёл взгляд на Акделя, как бы узнавая разрешение.

– Ну, – тот тоже явно не был готов к такому вопросу.

– А можно ему рассказывать? – шёпотом спросил Хартл.

Не знаю, либо он думал, что я такой глухой, либо мне можно было это слышать. Но его слова меня очень заинтересовали. Мне нельзя знать об этом, значит? Ну и что за дела? Вот так, то есть, да? Я к ним со всей душой, а в ответ вот это. Ну я понял.

– Ну, вообще, да, но нет.

Ясно, Акдель, спасибо.

– Короче, – не обращая внимания на своего седого боевого товарища, Хартл повернулся ко мне и прошептал. – У Лесара, кажется, снова был приступ. Они всегда себя так ведут, когда с ним что-то случается.

Приступ? Лол, ебать, а вот это уже интересно. И чем же таким интересным Лесар болен, что при его приступах такой траур включается? Сердечник? Или эпилептик? Забавно было бы, но не то. Вон, как все переволновались, так что тут что-то другое. Из-за обычного инфаркта или припадка так бы никто не волновался. И что это за болезнь такая, и что за приступы? При каких болезнях они ещё бывают вообще?

Реакция стражников мне тоже не нравилась. Мне нельзя знать об этом, да? Эльнедил же тоже тогда выёбываться начал, что “ничего серьёзного, всё с ним в порядке”, и что получается? С ним самим бы сейчас всё в порядке было, а то у него такое лицо, как будто он сдохнуть от горя собирается.

– А что за приступы?

– Спроси у Эльнедила. Нам запретили рассказывать тебе об этом.

Да ебись оно всё конём, блять, почему опять надо с ним говорить? Сука. Как же заебали все эти стрелки. “Я знаю, но не знаю, можно ли тебе говорить об этом, так что иди, найди кого-то там, и узнай всё у него”. Заебало, блять.

А этот пидр сам ничего не захотел рассказывать, ещё и другим запретил. Мразина, блять. Всё равно же доебусь, он о чём думает вообще?

Когда мы вернулись, остальные были уже пьяными, некоторые даже спали. Прям вот с утра, да. Только Марвит, как обычно, сидел в углу, недовольный, и наблюдал за всем этим со стороны. Бору и Малсен были ещё в сознании, хотя довольно относительно. И когда они только успели так нажраться? Мы уходили – всё нормально было, вернулись – всё: трезвый только Марвит и то, только потому, что он в принципе пьёт мало и редко.

Но, конечно же, когда и нам предложили выпить, отказываться никто не стал.

*

Проснувшись, я сначала долго таращился в потолок. Я люблю потолки когда пьяный, не знаю, чем вызвано такое отношение, но я очень благодарен себе, что это именно потолки, а не стены или полы. Вспоминая нашего одноклассника, в котором обычно просыпается любовь к асфальту или деревьям, я очень радуюсь тому, что мой объект воздыхания такой недосягаемый. Это пиздец как хорошо.