— Когда ты выяснил?

— Вчера.

— Молчал почему?

— Нужно было проверить. Не буду же я пустозвонить. Поехал к кроту, но припозднился. Ему уже мозги вынесли.

— То есть убийца — Моррисон. Ты её видел?

— Лица не видел — только бронежилет. Штурмовой. Бывшая собственность полиции, как и прочее снаряжение, не иначе. И нет, не думаю что это сама Сглаз. На бойца девка не тянет.

— «Сглаз»? — переспросил Ричард.

— Кличка её. Со времён банды. В любом случае, сейчас они с раненым гадом залягут. Это даст нам время выследить её и избежать новых жертв.

— Понятно. Энергетик всё-таки… нужно сделать пару звонков в начальство ФНЭ, — глава уголовного преследования сочувственно посмотрел на коллегу, — без обид.

— Да не обижаюсь, — лишь развёл руками Донован.

— Ладно, свободен.

Спецагент направился к выходу.

— Ах да, агент Голдман, вас хотел видеть агент Денвард из техотдела, — кинул ему в спину Ричард.

***

— С-спецагент Голдман, вы слушаете?

Донован мгновенно проснулся, слегка подпрыгивая на своём стуле.

— Да-да, я слушаю, — протёр глаза агент.

— В общем п-пуля сорок четвёртого калибра. Популярный в-выбор среди банд, я бы даже сказал. Затем… точно! Элементы брони. М-мы установили, что это жилет класса «3-а», подкласса п-первого. Довольно распространён у групп специального реагирования.

— Ага, это я уже понял… — протяжно зевнул спецагент, он начинал вновь засыпать.

— Л-ладно, — сжалился технический специалист над коллегой, — тогда сразу к самому интересному.

На одном из многочисленных мониторов засияла карта города с уже знакомыми красными кругами. Теперь их было четыре.

— Я в-всё думал вот над чем, — принялся живо и с интересом пояснять Майкл, — у нас есть области, где сначала камеры отключались, так?

— Так, — лениво ответил Донован.

— Н-но после преступления, рабочие камеры на дорогах, вокруг этой зоны, так преступника и не з-запечатели, при этом новые камеры там не отключались. Я всё думал и думал и выяснил п-почему! — многозначительно отметил сотрудник технического отдела. — П-преступник, точно знал, где камеры, и объезжал их по переулкам. Но лабиринты. Они не б-бесконечные, — загадочно проговорил он.

Майкл щёлкнул мышкой, и на схематичном изображении мегаполиса проявился рад мелких синих окружностей.

— Рано или п-поздно, если тебе нужно куда-то доехать — из переулка ты выедешь. И преступник был в-вынужден дворы время от времени покидать, чтобы въехать в другие, п-понимаете? И вот в момент своего в-выезда он отключал камеру рядом. Секунды на две-три. С-сейчас мы обрабатываем данные по работе камер за первые три эпизода. Д-думаю, мы вполне выследим его… скоро.

Донован выслушал новость со смесью скепсиса и облегчения. Вполне вероятно, что рано или поздно они, таким методом, обнаружат, где скрывается Сглаз. С другой стороны, какова вероятность, что после ранения своего дружка она будет сидеть на одном месте? Нет, его работа ещё не завершена. Мелкая дрянь вновь сделает ход, пускай и в одиночку. Нужно вновь прошерстить папку с делом. Найти новую нить.

— Спасибо, Майкл.

Спецагент похлопал парня по плечу, встал с насиженного места и молча побрёл к своему офису. Денвард слегка оторопел, но он был очень вежливым, а потому замечания коллеге не сделал.

Сев за рабочий стол, заваленный кипой бумаг, Донован опять открыл папку банды шакалов. Полистав её минут пять, он потянулся к стакану с бурбоном, однако так и не успел его пригубить. Из кабинета специального агента зазвучал громовой храп.

========== VII ==========

VII

Помятый кусок свинца со звоном упал на стальной поднос. Тугие кожаные ремни вдавливали Джин в хирургический стол, а в её правом подреберье зиял широкий разрез. С каждым судорожным вздохом из багровой дыры выливалась порция чёрной-пречёрной крови, стекая по животу и сливаясь в единое озеро на блестящей поверхности. Палач наклонилась над раной, собираясь вынуть вторую пулю. Тонкие острые щипцы медленно вонзались в печень, нанося в разы больше вреда, чем огнестрельное ранение. Ногти несчастной впились в ладони, и на металлический холст упало несколько алых капель. Не выдержав истязаний, Джин сорвалась, и истошный вопль прозвенел в заброшенном здании. Тут же её дыхание сбилось, а горло сомкнулось, похоронив вскрик в недрах лёгких. Внезапный недостаток кислорода привёл к судороге, и хирургический инструмент оцарапал нутро измученного органа. По животу полноводной рекой растеклось тёмное месиво.

— Тс-с-с… — ласково шепнула ведьма.

Щипцы входили всё глубже, одно небрежное движение, и они пронзили печень настежь. Пуля прошила орган навылет, и ведьма решила вытащить снаряд таким изуверским образом. Несчастная и билась бы головой об стол, но десятки ремней не позволяли шевельнуть и мускулом. Ручки сомкнулись, и орудие обхватило вторую пулю. Вскоре металлический элемент, что чуть ранее застрял в десятом позвонке, присоединился к своему товарищу на подносе. Ногти Джин, тем временем, вошли глубоко в мясо.

Окончив медицинскую процедуру, палач заглянула в изорванную рану, почти вонзаясь в нутро носом, словно гриф. Некоторое время она неподвижно рассматривала кровоточащие внутренности.

— Долго, — холодно отметила ведьма.

Джин прикрыла глаза, восстанавливая дыхание в перерыве между истязаниями. Боль спадала, судороги унимались. Отворившиеся веки позволили правому глазу засвидетельствовать, что над ним теперь висело остриё невероятно длинной иглы массивного шприца. Мышцы глазного яблока словно парализовало, обездвиженный зрачок стоял на пути инъекции. Игла принялась опускаться и медленно вошла в склизкий орган. Секундой позже по глазному белку, вокруг зрачка, словно от порванного сосуда, разлилась чёрная смесь. Мгла заволакивала видимое пространство, оставляя Джин частично слепой. Подавляя приступ паники, она вновь вонзила ногти в ладонь. Шприц и не думал останавливаться — плавно и быстро он прошёл дальше, достигая мозга. Глубже и глубже, пока остриё не очутилось в центре. Ведьма выпустила внутрь остатки смеси. Тьма ширилась — несчастная полностью ослепла.

Прошла минута, и Джин почувствовала, как две ладони обхватили голову, с двух сторон вдавливая уши в череп. Где-то глубоко, там, в центре, Сглаз ощутила жжение. Несчастная подумала, что начала терять рассудок, ибо чувство показалось ей приятным. Мышцы расслабились, пробоина в печени перестала ныть. Бесконечная чернота таяла — спустя тридцать секунд зрение восстановилось. Однако что-то было не в порядке. Комната казалась светлее, словно огромное окно пропускало внутрь ясный день, а свет хирургических ламп, внутреннее свечение этих ламп, наоборот, потускнело. Над ней возникло лицо палача — бледная тень также предстала в ином качестве. Алебастровая кожа чуть заметно искрилась, силуэт, который, как ранее представлялось, являлся сосредоточием тьмы, наоборот, источал блеклое свечение.

— Прекрасно, — ведьма бесцеремонно коснулась ногтем указательного пальца глазного яблока, будто пытаясь пронзить его, — хочешь взглянуть, Джин?

Ведьма достала крохотное зеркальце и поднесла его к жертве. Дыхание несчастной участилось. Из отражения глядели два сияющих кошачьих глаза. Нежно-голубой преобразился в ярко-фиолетовый. В белках, глаз, если их можно было так назвать, была разлита какая-то дрянь. Словно спрут, чёрное пятно неясной природы расходилось от деформированной радужки к краям глазного яблока.

— Нужен был мозг, — бубнила под нос ведьма, — всё это время.

Палач отошла от стального холста, скрываясь в тенях. К лицу вернулась чувствительность, Джин поняла — простреленные щёки заросли. Она прошлась слабым языком по зубам. На месте.

— А теперь, Джин, — лицо непреклонной мучительницы вышло на свет, — раз ты так хочешь, чтобы у тебя в животе был металл.

Над головой несчастной завис огромный стеклянный кувшин. До краёв сосуд заполняла тягучая серебристая жидкость, обладавшая сильным металлическим блеском.