Майкл МУРКОК

МЕЧ ЗАРИ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Сорвав Красный Амулет с шеи Безумного Бога и оставив

себе этот могущественный талисман, Дориан Хокмун,

последний из герцогов Кельнских, вместе с друзьями

Хьюламом д'Аверком и Оладаном с Булгарских гор вернулся в

Камарг, осажденный старым врагом Хокмуна - бароном

Мелиадусом Кройденским. Граф Брасс, его дочь Иссольда и

философ Богенталь с нетерпением и тревогой ожидали их

возвращения. Хорошо защищенный Камарг мог пасть со дня на

день - столь могучей стала Темная Империя. Барон Мелиадус

не знал пощады... И лишь при помощи древней машины,

способной высвобождать огромную энергию и проходить сквозь

пространство и время, друзьям удалось спастись. Они нашли

убежище в другом измерении Земли, в ином Камарге, где не

существовало ужасной Гранбретании. Но если чудесная машина

будет разрушена, они вновь окажутся в своем мире... А пока

дни летели беззаботно, и ничто не напоминало о той

страшной участи, которой они избежали. Однако Хокмун все

чаще задумывался о судьбе, постигшей его родину, все чаще

вспоминал данную им клятву...

Из "Истории Рунного Посоха"

1. ПОСЛЕДНИЙ ГОРОД

Зловещие всадники пришпорили коней и, кашляя от едкого черного дыма, поднимающегося из долины, помчались по слякотному склону холма.

Солнце клонилось к западу, их фигуры отбрасывали длинные причудливые тени. В наступающих сумерках казалось, что коней оседлали исполины со звериными головами.

Каждый из шести всадников в одной руке держал выцветшее за время боевых походов знамя, в другой сжимал рукоять меча, иссеченную множеством зарубок - в память о поверженных врагах. Лица их были скрыты под металлическими масками зверей, усыпанными драгоценными камнями, а тела защищены исцарапанными, запятнанными кровью доспехами из стали, серебра и бронзы, украшенными гербом владельца.

Добравшись до вершины, они спешились, стреножили коней и воткнули древки знамен в землю. Полотнища затрепетали в порывах горячего ветра словно крылья степных птиц.

Воин в маске Волка повернулся к воину в маске Мухи, Обезьяна посмотрела на Козла, Крыса бросила горделивый взгляд на Собаку. Потом они обратили свои взоры на горящий город, раскинувшийся у их ног, откуда доносились крики и мольбы о помощи. Исчадья Темной Империи, предводители многих тысяч воинов, глядели на долину и на море, виднеющееся за горами.

Солнце скрылось за горизонтом, огни пожаров стали ярче. Отблески играли на масках владык Гранбретании.

- Итак, господа, мы покорили Европу, - сказал барон Мелиадус, магистр Ордена Волка, Главнокомандующий армии завоевателей.

Худой, как скелет, Мигель Хольст, эрцгерцог Лондры, магистр Ордена Козла, глухо рассмеялся:

- Каждая пядь этой земли принадлежит нам. Вся Европа и большая часть Азии! - В рубиновых глазах его маски сверкнул отсвет пожара.

- А скоро мы завоюем мир, - прорычал Адаз Промп, магистр Ордена Собаки. - Весь мир!..

Бароны Гранбретании, хозяева континента, искусные полководцы, бесстрашные и неутомимые воины с черными душами и черными мыслями, властелины, не знающие морали и справедливости, ненавидящие все, что еще не превращено в руины, с мрачным ликованием смотрели на последний город Европы, охваченный огнем. Это был очень древний город, и назывался он Афины.

- Да, весь мир... - сказал Йорик Нанкенсен, магистр Ордена Мухи, и прибавил: - Кроме уцелевшего Камарга.

Барон Мелиадус в ярости сжал кулаки. Повернувшись к нему, Нанкенсен насмешливо поинтересовался:

- Разве не достаточно того, что мы изгнали их, мой господин?

- Нет, не достаточно! - проревел Мелиадус.

- Они не причинят нам вреда, - донесся из-под маски крысы голос барона Вреналя Фарно. - Ученые установили, что наши враги скрылись в ином измерении. Мы не можем добраться до них, они не могут добраться до нас. Так давайте же не будем омрачать победу мыслями о Хокмуне и графе Брассе!..

- Я не в силах забыть их!

- А может, другое имя не дает тебе покоя, дружище барон? - поддел Мелиадуса Нанкенсен - всегдашний его соперник в любовных делах. - Имя красавицы Иссольды? Может, тебя сжигает любовь - нежная и сладостная?

Некоторое время Волк молчал, сжимая эфес. Но затем самообладание вернулось к нему, и он почти равнодушно ответил:

- Месть, барон. Вот какое чувство гложет мое сердце.

- Ты очень чувствительный человек, - сухо отозвался Нанкенсен.

Внезапно Мелиадус освободил меч от ножен и выдернул древко знамени из земли.

- Они оскорбили нашего императора, нашу страну... Они оскорбили лично меня! Я, конечно, развлекусь с девчонкой, но о нежных чувствах не может быть и речи.

- О, разумеется, - пробормотал Нанкенсен с оттенком превосходства в голосе.

- И с остальными я славно позабавлюсь... в подземной тюрьме Лондры. Хокмун, граф Брасс, этот умник Богенталь, нелюдь Оладан, предатель д'Аверк - все они будут страдать много лет... клянусь Рунным Посохом!

Позади послышалось какое-то движение. В зареве пожара они увидели, как дюжина пленных афинян тащит в гору портшез, в котором развалясь сидит Шенегар Тротт - граф Суссекский.

Граф редко носил маску - он не любил этот обычай; но если того требовал этикет, то он надевал серебряную, карикатурно повторяющую черты его собственного лица. Шенегар Тротт не принадлежал ни к одному из Орденов, при дворе его терпели только из-за несметного богатства и почти нечеловеческой храбрости в сражениях. Глядя на его украшенные драгоценностями одежды и ленивые телодвижения многие думали, что граф непроходимый тупица. Однако это впечатление было обманчивым: граф частенько давал советы императору по некоторым щекотливым вопросам, и, судя по всему, пользовался доверием монарха - даже большим, нежели Мелиадус.

Шенегар Тротт, очевидно, услышал обрывок разговора и добродушно проговорил:

- Страшная клятва, барон! Вы подумали, что может произойти, если не сдержите ее?

- Не сомневайтесь, граф. Я найду их.

- Собственно, я здесь не для того. Император сгорает от нетерпения услышать из наших уст приятное известие. Известие о том, что вся Европа лежит у его ног.

- В таком случае я немедленно отправляюсь в Лондру! - вскричал Мелиадус. - Заодно встречусь с учеными чародеями и выясню, как обнаружить наших недругов. До встречи, господа!

Он сел на коня и помчался прочь.

Некоторое время соратники смотрели ему вслед, потом вновь повернулись к пожарищам.

- Его безрассудство погубит нас...

- Подумаешь! - усмехнулся граф Тротт. - Ведь вместе с нами погибнет мир...

В ответ раздался взрыв дикого хохота. Ненависть к целой Вселенной слышалась в этом безумном смехе... ибо секрет могущества Темной Империи заключался в том, что ни к кому на свете ее властелины не испытывали теплых чувств, даже к самим себе. Всю жизнь они посвятили войне, и только в битвах, грабежах и пытках находили свое счастье...

2. ТАНЕЦ ФЛАМИНГО

На рассвете, когда стаи гигантских пурпурных фламинго покинули свои камышовые гнезда и, поднявшись в небо, закружились в причудливом ритуальном танце, граф Брасс стоял у болота и задумчиво разглядывал темные лагуны и коричневые островки, кажущиеся ему иероглифами какого-то древнего языка.

Контуры этого пейзажа, возможно, скрывающие тайну бытия, всегда притягивали его внимание. Брасс был уверен, что наблюдая за полетом птиц, всматриваясь в очертания лагун и тростниковых зарослей, он сможет найти ключ к тайнописи ландшафта и понять наконец, откуда возникает это постоянное чувство опасности, истощающее его душу и тело.

Вставало солнце, заливая побережье тусклым светом.

Услышав стук копыт, граф Брасс обернулся. Его дочь, златовласая Иссольда мчалась к нему на рогатом камаргском жеребце, белом, как снег, и улыбалась - словно ей была известна тайна, которую граф тщетно пытался раскрыть. В облаке развевающихся на ветру голубых одежд она напоминала сказочную фею лагун. Брасс попытался избегнуть встречи с девушкой и пошел вдоль болота, но Иссольда уже была близко и махала ему рукой.