Короче, Питеру он не понравился.

Он очень быстро завоевал доверие девушки. Они вместе танцевали, вместе тренировались, выступали, ели, пили, переодевались, гримировали друг друга. Всё делали вместе. И в какой-то момент Авроре показалось, что она влюбилась.

Начались подарки, скромные сначала ухаживания. Потом объятья, поцелуи. Очевидно, что рыжая очень много пропускала, не желая задеть чувства Паркера, и показывала только основное.

Однако где-то на шестой месяц их знакомства парень стал настойчивее, хотя, как догадался Паук, и так уже получил всё, что можно было взять. Постоянный контроль, злость, если встречи не получалось, агрессия на всех, включая Аву, если во время танца ей выпадал другой партнёр.

Маска дружелюбного парня таяла, обнажая то, что было внутри.

Оуэн стал одержим Авророй. И логично, что она попыталась отделаться от него. Сначала были просьбы отстать, потом решительное «нет» на любой контакт. Дело почти дошло до суда, когда блондинчик сделал ход конём.

Он ударил её по голове, когда в очередной раз подкараулил у школы, и очнулась она уже на том самом предприятии, где во сне побывал и сам Паркер. В наручниках, прикрученных к какой-то батарее.

Оуэн знал о том, что она боится уколов, и по первости просто поигрывал ими у неё перед лицом, требуя взаимности. Даже тогда Ава могла согласиться на что угодно, лишь бы выжить. Но парень усмотрел в этом неискренность.

Он быстро потерял интерес к их «любви». Для него эти пытки стали приобретать иной смысл и превращаться в занимательную игру под названием «Сломай Аврору».

И шприцы начали вкалываться в руки, ноги, плечи… До живота он добраться не сумел, да и не старался – а ну как попадет куда-нибудь не туда и игрушка его загнётся быстрее, чем он от неё устанет?

Но и тут маньяку оказалось мало. Шприцы использовались по назначению – по чуть-чуть каждый укол выкачивал из неё кровь. Болотные глаза в такие моменты подёргивались дымкой безумия и жажды, и Ава невольно старалась почти не разговаривать, не шевелиться, чтобы лишний раз не провоцировать.

Игра носила характер чисто моральной пытки. Садиста не интересовала сексуальная сторона вопроса, к тому же, он «уже попробовал это с ней, расхотелось». Куда занимательнее было ломать «эту гордую неприступную суку, тоже мне наследница шотландских королей!»

Оуэн продержал её там неделю, и всё это время ей нужно было что-то есть. В туалет он отводил её сам, раз в день или два – «если малышка вела себя хорошо». Но за продуктами приходилось отлучаться. Однако психопат был продуманным сукиным сыном и перед своим уходом неизменно накладывал ей на лицо платок, пропитанный хлороформом.

И однажды Ава просто притворилась. Задержала дыхание, послушно обмякла и повисла на цепи наручников. Оуэн ушёл, а девушка, чей страх перед мучителем переплавился в звериную ненависть, которую Питер чувствовал всем нутром, принялась за дело.

За неделю она хорошо изучила помещение. Наручники позволяли двигаться по одной стене комнаты, возле которой и стояла батарея, к трубе которой её пристегнули. У трубы той было крепление – обычная гайка, открутив которую она сможет снять цепочку. Нужно было только найти, чем открутить.

Простая квадратная пряжка на пояске джинс не подходила, но была лучшим – и единственным, к слову – вариантом. Ава сбила все пальцы в кровь, пока проржавевшая насквозь гайка сдвинулась хоть на миллиметр. Но где один, там и два, и скоро окрылённая близкой свободой девушка уже расшатывала трубу в креплении, чтобы вытащить её из пазов.

План удался, рыжая стянула цепь с трубы и была частично свободна. Предприятие, на котором её держали, было старым, и инструменты, которые она нашла под каким-то древним станком, были не новее. Однако кусачки по металлу, несмотря на свой непрезентабельный вид, перегрызли цепь наручников как игрушечную.

Бежать-бежать-бежать, билось отчаянное в голове, когда снаружи хлопнула дверь.

Оуэн вернулся.

Девушка заметалась по цеху, не зная, куда спрятаться и что делать. Если он найдет её, тогда точно убьёт.

«Женщина слабее, золото моё, - учил дед Тормонд. – Поэтому не стесняйся. Если готова – бей».

Аврора Маклауд была готова.

В последнюю минуту до того момента, как блондин оказался в цеху, за которым и была комната, где он её держал, Ава успела найти какой-то огрызок металла. Короткий и тонкий, но достаточно острый, чтобы оцарапать и выгадать время.

Спрятавшись за дверью, девушка сжала в руке свое нехитрое оружие. Оуэн по-хозяйски громко подошёл, специально предупреждая о своем приближении, чтобы она успела испугаться, и распахнул створку. Шагнул внутрь, заметил её отсутствие…

«Давай. Ты не сожрал – тебя сожрали. Второго шанса не будет. Не сбежишь сейчас, он изобьёт тебя до смерти за попытку. Давай!»

Они двинулись одновременно. Он обернулся, она вышла из своего укрытия. Но то ли парень не вовремя отшатнулся, то ли Ава сделала слишком широкий замах, однако металлический осколок перерезал незащищённое горло, как масло.

Из артерии хлынула кровь и прямо на рыжую. Оуэн схватился за шею одной рукой, второй пытаясь достать свою жертву, которая в одночасье превратилась в охотника.

Аврора же не могла пошевелиться.

Она убила его. Просто взяла – и убила…

- Теперь ты знаешь всё, - проговорила девушка уже в реальности.

Питер проморгался, привыкая снова к одиночеству в своей голове, и заметил, что по щекам у рыжей текут слёзы. Что делать с плачущими женщинами, Паркер усвоил от тети Мэй и поэтому без колебаний обхватил Аву руками и притянул к себе.

- Он заслуживал этого, - уверенно сказал шатен в макушку Маклауд. – Он заслуживал смерти. Он убил бы тебя.

Однако психика девушки решила, что хватит с неё. Самое время порыдать, благо, есть в кого.

Майка у Питера быстро промокла насквозь и немного холодила, но он не жаловался. Паркер чувствовал, что ей просто нужно проплакаться хорошенько, чтобы перезапустить нервную систему. Она слишком много пережила за последнее время, не всякий мужчина выдержит.

И пока Аврора плакала, её постепенно отпускало.

Когда слёзы закончились, девушка принялась спешно их утирать, после чего и вовсе ускакала в ванную. Вышла оттуда спустя несколько минут красная, но спокойная.

- Я бы предложил тебе посмотреть фильм, но думаю, что будет лучше… – начал Питер.

- Согласна на фильм, - мгновенно выбрала Ава.

Человек-паук улыбнулся про себя – вот и снова: никакой неловкости, никакого смущения. Она слышала его мысли, в которых он не только не осуждал её ни за совершенное, ни за проявленную, как девушка думала, слабость, но и искренне поддерживал её. Она слышала, что он раскаивается, что подверг её сомнению, куда честнее в мыслях, чем на словах скажет любой человек.

Она слышала – и, кажется, с каждым его жестом влюблялась всё сильнее.

- У нас ещё «Сокровища Нации» недосмотренные, - улыбнулся Паркер. – Надеюсь, в этот раз ты продержишься дольше, чем десять минут от начала.

- Ну знаете, у меня тут нервные напряжения всякие, между прочим… – пробурчала рыжая, с ногами забираясь на кровать парня и закутываясь в его одеяло, пока он возился с ноутбуком.

- Ага, да, конечно, - усмехнулся Человек-паук, включая фильм.

Маклауд фыркнула, но гостеприимно поделилась половинкой – меньшей – одеяла и, обхватив руками предплечье парня, прижалась к нему.

Надо признать, в этот раз она продержалась значительно дольше – Бен Гейтс уже успел умыкнуть Декларацию независимости, когда благодарная зрительница умилительно засопела в плечо Паука.

***

- О-о-о, Пепс, ну ты только глянь!..

- Тони, это не смешно уже, сколько можно?!

- То есть вместо того, чтобы стряпать тортики такому замечательному мне, она спит с карапузом! Вот неблагодарное поколение! – патетично воскликнул брюнет.

«Твой благодетель зовёт», - мысленно фыркнул Питер, даже не пытаясь открыть глаза.

Зачем, когда она уютно сопит ему в шею… сложив на него все руки и ноги, спеленав ими, словно… Да как паук муху!