– Прошу, госпожа, положите деньги в чашку для подаяний того монаха, – взмолилась Юния. – По медной монетке за каждого из нас. Плата богам за вход в подземный мир.

– У нас и так мало денег, – насупилась сестрёнка, изучая сидящего у ворот, скрестив ноги, типа в грязной набедренной повязке. Нечёсаные лохмы свисали ему до пояса, прикрывая впалую грудь и втянувшийся, кажется, до спины живот. Сухая рука сжимала короткий посох с навершием-чашей. – Юнка, меня терзают смутные сомнения. Наши деньги точно попадут богам, а не этому бомжу?

– Что вы такое говорите, госпожа?! – в голосе дриады звучал неподдельный страх. – Он служитель богов. Без его благословения вошедшего в Нижний Город постигнет неудача.

– Дай-ка угадаю: тебе так сказали родители? А ты не думала, что это суеверие?

– Лиль, дай ему несчастную горсть медяков, не обеднеем. – Благодаря охотникам на рабов наши кошельки пополнились парой золотых, десятком серебряных и кучей медной мелочи. Негусто, но кто берёт, допустим, в поход в лес много денег? Для охотников прогулка по берегу тот же поход. Покупать они ничего не планировали. – Мне вот интересно, какие боги почитаются в Ластириосе, где официальная религия – ангелианство?

– Дом Латахинэ, владеющий городом, поклоняется ангелам, господин. Можно так вас называть?

– Ладно, – сдался я. – Что там с богами, Юния?

– В пустыне молятся всего одному ангелу – ангелу солнечного света Хасмиалу. Шунтальцы не забыли некоторых древних богов, почитавшихся в эпоху Калорского царства. Дом Латахинэ строит в оазисах святилища, посвящённые божествам.

– И не ругают эльфов эладарнцы за такое, – хмыкнула сестрёнка.

А толку от скандалов? Заставить отвергнуть старых богов всё равно не получится, попробуй, повоюй в пустыне, насаждая правильную веру. Да и зачем конфликтовать? Высокорожденные в подавляющем большинстве не фанатики, кто бы о них что ни думал. Они вполне прагматичны и не развяжут заведомо проигрышную войну. Эладарнцы насаждают ангелианство через сотрудничество с богатейшим домом Шунталы. Тихо, спокойно, уверенно действуют и, в конце концов, рассчитывают на победу в дальней перспективе.

Я достал из-за пазухи, из холщового мешочка, золотой самородок размером с фалангу мизинца, повторяющий формой человеческий череп, и бросил в чашку посоха. Монах вздрогнул, свободной костлявой рукой развёл космы, явив нам запачканную грубую физиономию, взял самородок, оглядел и быстро спрятал в висящую на груди суму.

– Благослови тебя Амигулэ, добрый путник, – на ломаном аллири поблагодарил он. Моих скромных познаний эльфийского языка хватило, чтобы понять его. – Идёшь в Нижний Город? У Химета Кашевара самая вкусная и сытная еда, постели без вшей, здоровые девушки. Он честный человек, отмеченный Бессмертными. Остановись у него, коли хочешь отдохнуть.

А Химет популярен. Выдающиеся у него способности, раз его рекламирует служитель богов.

– Горсть медяков, да, братик? – легонько толкнула меня локтем в бок Лилиана. – С каких пор золотом разбрасываешься?

– Да так, знакомый посоветовал не жмотиться, проходя мимо монахов у ворот в Нижний Город Ластириоса. Не бери в голову.

– Опять твои секреты, – насупилась сестрёнка.

– Потом расскажу. По пути в оазис Нейситил.

Нижний Город представлял собой огромную пещеру в скале, разделённую на несколько этажей. Добрую половину, а то и больше, площади занимали каменные пустотелые образования, к ним ютились хлипкие и не очень пристройки из дерева и песчаника – склады, лавки, хижины. Освещались улицы бессчётным количеством светильников, обычных и магических, прицепленных к малейшим выступам стен, переходов.

На узких улочках не протолкнуться. Толпа текла в разных направлениях, поражая разнообразием. Смуглые нечистые в богатых халатах и при изогнутых мечах важно вышагивали в окружении охраны из полуголых рабов, расталкивающих простой люд, мелькали воины в кольчужных и пластинчатых доспехах, жрецы и маги с причудливыми жезлами и посохами. Основную массу составляли бедняки в набедренных повязках и горожане в длиннополых одеяниях. Солнечные эльфы сюда, видимо, не захаживают, в толпе я не увидел ни одного из них, зато наткнулся взглядом на бледнокожих субъектов, кучкой идущих по своим делам. Воронёная сталь пластинчатой брони резко контрастировала с короткими белыми волосами и водянистыми светло-голубыми глазами тёмных эльфов.

Не нарваться бы на демонопоклонников. Они же натурально бешеные, хуже эладарнских жрецов. Те хотя бы не устраивают бойню в густонаселённых городах, заметив меня. Складывается впечатление, что тёмным плевать на всё, кроме приказа божества. Они с радостью пожертвуют собой ради того, чтобы утащить с собой в Бездну побольше разумных. На Исилант первыми напали они, храмовники прилетели на крылатых единорогах позже. В Марадро высшего демона призвали тоже они, ну или приспешники-люди с их помощью. В ту памятную ночь погибли тысячи мирных жителей и наёмников. В Спящем лесу нас атаковали колдуны тёмных эльфов. Впрочем, вот там они действовали аккуратно, оградили кусок леса барьером и призвали внутрь орду демонов. Хм, аккуратно. Нет, в городе они бы сделали то же самое, только обрадовались бы возросшему числу жертв. Может, конечно, тёмные эльфы бывают и нормальные, но мне попадались безбашенные фанатики. Дабы не сталкиваться с бледноликими, я свернул в боковую улочку.

Язык до Киева доведёт, говаривала моя покойная бабушка. Нас он довёл до заведения Химета Кашевара. Его заведение располагалось на втором этаже Нижнего Города, в нише пещеры. К нему протянулись подвесные мосты, налаженные между башнями вздымающихся пустотелых скал, и каменный карниз-тропа. Сложенная из кирпича-сырца красная стенка таверны отличалась от желтушных стен соседних зданий. Над овальным входом – двери не было и в помине – прибили железную табличку с нарисованной синей черепахой, несущей на себе кристаллический панцирь. Надо полагать, так представляют себе жители Ластириоса кристальную ящерку.

В полупустом трапезном зале за порядком следили двое дюжих парней с дубинками и ножами. У очага что-то громко обсуждали девушки в более чем откровенных нарядах, у углового столика на противоположной входу стороне плотный бритоголовый усач в нарядном халате общался с компанией бандитской внешности мужчин. На оголённом плече одного из них вставал на дыбы белый единорог – татуировка, сделанная в Марадро. А парень-то из школы Единорога, и в нём течёт эльфийская кровь, пусть он и мало похож на Высокорожденного. Среднего роста, одноглазый, с перебитым носом и выпученными зенками, он смахивал на обыкновенного человека. Хотя почему бы и нет? У «единорогов» недобор из-за инцидента с призывом высшего демона, разрушившего, по слухам, половину Марадро и унесшего жизни примерно четверти жителей включая бойцов школ. Вот и берут к себе тех, у кого в жилах хотя бы капля эльфийской крови.

Высокорожденные в той катастрофе обвинили меня и Смуглянку. В некотором смысле они правы. Не приди я в Столицу Наёмников, ничего не случилось бы. Демонопоклонники имели зуб на меня, а пострадал город.

Я спросил у вышибал, с кем договориться о еде и ночлеге, те указали на лысого усача. Заметив нас, он прервал беседу и направился к нам, приветствуя желтозубой улыбкой.

– Добро пожаловать в «Кристальную ящерку»! Принести вам поесть, выпить, покурить? У старого Химета курительные и нюхательные снадобья на любой вкус, от третьеглаза до хрустального порошка. Покормить ваших собак? Сырое мясо, с кровью, ночью блеяло. Присаживайтесь за стол, какой нравится, и заказывайте!

Безупречный общеимперский. Или у сего крючконосого субчика талант к языкам, или он родом из империи.

– Нам чего-нибудь вкусненького, – опускаясь на табурет, высказал я пожелание. – Да побольше. И сырого мяса для волков. Во сколько нам обойдётся переночевать?

Химет обвёл нас взглядом и уточнил:

– Комната на всех?

– Если найдётся настолько просторная, чтобы вместить нас.

– Найдётся, – закивал хозяин. – Достаточно большой кровати для всех нет. Постелем на полу – ковры пушистые, толстые, тёплые, сверху шкуры и одеяла. Устроит? Золотой империал за ночь.