- Ну, Виктор приходил ко мне на днях, спрашивал о ней, – она подлетела ко мне и прошептала на ухо. – Мне кажется, он в нее влюблен.

- Спасибо, Миртл, – я встал и вышел. Она в след мне кричала что-то о том, как я быстро ее покинул. Поплакался, называется. Теперь на душе еще гаже от этих слов о Викторе. Влюблен. Пф! Мне плевать, влюблен он в нее или нет. Я просто возьму и задушу его голыми руками.

Не помню, как оказался в комнате, так же как и не помню, как разбил две чернильницы. Я только помню, как неожиданно в моих руках оказался конвертик адресованный мне. Ровным, но беглым почерком были выведены мои инициалы. Почерк Блейза. Я разорвал конверт.

«Здравствуй, мой бледнолицый друг!

Ты можешь считать меня идиотом, самоубийцей и еще множеством различных эпитетов (у тебя с этим лучше, чем у меня), но я все равно буду тебя любить. Да, я тебя обманул. Мы с Панси все-таки решили сбежать, несмотря на твои и гренджеровские наставления, причитания и ворчания.

Ты можешь сколько угодно причитать на эту тему в одиночестве, в компании Поттера, Снейпа или Дамблдора. Миллионы раз произносить «ему не надо было брать Панси!» или «они подвергают себя опасности». Драко, это война, и я повторюсь, вероятно, но люди умирают каждый день. Почему я должен прятаться, пока другие ведут войну? Я бы не стал подвергать опасности Панси, но ты знаешь, ее аргументы почти всегда непоколебимы.

Задумывался ли ты, Драко, «что есть любовь»? Я вот, знаешь ли, задумывался. И так часто, что, наверное, напишу не плохую книгу и отдам в издательство. Ты прочитаешь?

Так вот, мой друг, что есть любовь? Я могу сказать, что любовь – это все. И Темный Лорд жалок, ибо у него нет человека, которого он мог бы любить, и ради которого мог бы жить. Секс – пустое с тем, кого не любишь. И иногда… Я получаю такой моральный экстаз, когда обнимаю Панси.

Знаешь, в маггловском мире есть мутанты. Такие люди, которые рождаются сросшимися какими-то частями тела. Я слышал, что довольно часто это является сердце, почки, печень или рука. Довольно часто один не может жить без другого. И мне порой кажется, что таким людям легче быть на расстоянии, нежели мне и Панси. И я знаю, что ты меня поймешь. Я знаю, что ты чувствуешь то же самое к Грейнджер.

Недавно, Панси сказала мне, что боится, что я умру первым. Она боится мира, в котором не будет меня. Знаешь, Драко, для этого стоит жить. И я готов сделать все, чтобы она не осталась в этом мире без меня. И я не позволю умереть ей. Ты бы позволил?

Малфой, когда у нас с Панси будут дети, ты будешь крестным. Да, именно ты и не кривляйся. Потому что только тебе я могу доверить своего ребенка. И я уверен Панси имеет то же самое мнение.

Я знаю, что ты не будешь меня осуждать, Драко. Потому что помнишь наш разговор в комнате Люциуса. Если я вдруг умру, то буду лежать в гробу молодым и красивым. Если я вдруг умру, я буду совершенно точно знать, что моя Панси меня любит. Как бы женщина тебя не любила, в ее сердце всегда есть место для ее первого мужчины. Только его она готова любить всем сердцем. Панси сердито качает головой, прочитав эти строки. Но мне то, лучше знать, чем ей.

Но так как умирать я еще не собираюсь, мы с тобой, мой любимый, еще не раз обмусолим эту тему. Сведем наших детей. Понянчим внуков… Мерлин, говорю так, словно уже умираю. В общем, это, до встречи, Малфой.

Твой друг,

Блейз Забини»

На душе стало паршиво. Мой друг просто взял и сбежал. И я бы понял, если бы это было сделано из-за трусости. Так нет, это все храбрость! Мне оставалось только благодарить Мерлина, что Гермиона не успела опомниться, как я оставил ее в России, и ныть от того, что я остался совсем один в гриффиндорском гадюшнике.

И пусть употреблять «гадюшник» и «гриффиндорцы» было не совсем обычно, но все же приятно. Как будто от того, что я оскорблю планету, мне станет лучше. А может и правда станет? Я попробовал мысленно унизить всех, кто на данный момент находится в школе, кроме естественно себя любимого, и на душе прям тепло.

Мне нужно было подумать. И я пошел думать в выручай-комнату. Не знаю, почему, но мне показалось, что там будет думаться лучше. Вот только выручай-комната была занята. Но мне было плевать, а потому, через двадцать минут бродилок туда-сюда, и формулирования просьб, я таки ввалился в помещение.

В помещении было пыльно, и полно всякого хлама. Мерлин мой, чего тут только не было. Просто горы ненужных старых вещей, учебников и прочего. Как там говорят? «Если не спросить, никогда не узнаешь. Если знаешь, нужно лишь спросить» – вроде так.

- Harmonia Nectere Passus, – послышался голос откуда-то справа. Что же, посмотрим, кто тут практикует заклинания. Я выглянул из-за угла. Нотт стоял возле Исчезательного шкафа, и долбил по нему кулаком, а рядом на столе сидела Флора Кэрроу и смеялась над ним. – Чертов шкаф!

- Тео, у тебя никогда не получится его починить, – сказала девушка, болтая ногами. – Гестия считает, что Малфой бы с этим лучше справился, – она подкинула вверх яблоко, которое находилось у нее в руке.

- Малфой всего лишь жалкий предатель крови! – прошипел тот, и еще раз ударил по шкафу.

- А ты в таком случае жалкий гомосек! – сказала она и собралась откусить кусок от яблока.

- Стой! – крикнул он, и выхватил яблоко. – Это нужно для проверки. И вообще, ты на чьей это стороне? Или мне написать твоему братику?

- Я ни на чьей стороне, и ты это знаешь, – сказала она. – Кстати, я когда шла сюда, видела Малфоя. Он был чем-то взбешен. Как думаешь, что произошло? Не боишься что он…

- Ну что ты замолкла? Что он узнал, что я избил ег грязнокровку? О том, что она после этого несколько дней была в отключке? Знаешь, я жалею только, что сделал это не палочкой, а руками. Она вообще никому не сказала, кто ее избил. А Малфой даже об избиении не узнал.

Меня охватил ужас и гнев. Мою беременную Грейнджер били! Они били мою Грейнджер, а я об этом ничего не знаю. Первой моей мыслью стало убить Нотта прямо сейчас, одним движением палочки. Идет война и никто меня не осудить за убийство недопожирателяя, но затем в голове начал созревать план.

- Тише, Тео! Даже у стен есть уши. А там где собирается ОД, их еще больше, – ответила Флора. В отличие от своей сестры Гести, Флора была очень проницательной, иногда даже гениальной. Она все видела и слышала. И думала наперед. Гестия же, была копией Амикуса и Алекто, жестоких пожирателей. И странно, что в свои спутницы Теодор выбрал Флору, а не ее сестру.

- Гармония Некъ ере Пасус, – снова зашептал Нотт, и я решил, что сегодня ночью определенно приведу свой план в действие. Посмотрим тогда, как эта птичка запоет. Вот только для моего плана нужен еще один человек. Был бы тут Блейз, ему бы понравилась эта затея, но Забини, мать его, сбежал. И Паркинсон прихватил, говнюк!

И я поспешил к единственному доступному для такого важного дела, искателю приключений. В самом деле, почему бы Поттеру мне не помочь. Он поможет мне сейчас, я помогу ему потом. Тем более Грейнджер его подруга, и он обязан просто отомстить за нее. Я же прав? Друзья же так поступают? Я бы за Панси отомстил!

Но я встал как вкопанный у портрета Полной Дамы. Ну вот, опять. Пароля я не знаю, а она как бы не очень-то разговорчива в прошлый раз была. Но она женщина. И к любой женщине есть свой подход. А к этой тем более. Так, Драко, быстро думай, что она любит. Петь! Ее завывания слышны даже в подземельях! Отлично!

- Миледи… – обратился я к ней, – не могли бы вы меня впустить без пароля? – она взглянула на меня лишь украдкой, и покачала головой. – А как вас зовут? – дама очумело опустила свой взор на меня.

- Я не могу тебе этого сказать.

- Миледи, я вас очень прошу, назовите свое имя. – Я расплылся в мечтательной улыбке. – О, ваш голос так прекрасен! В прошлый раз я заслушивался им, – женщина уже раскрыла рот, как у меня за спиной послышались смешки. Я обернулся. Там стоял Поттер, из-за которого я чуть не подверг опасности свои барабанные перепонки. – Поттер! – гаркнул я, и снова обернулся к Даме. – Мои извинения, но надо идти, у меня срочный разговор с этим идиотом. Поттер, пароль!