Не знаю, откуда узнал о дружбе с бывшим полицаем отец или кто ему стуканул, но недели через две, вечером он задал вопрос: – Это правда, что ты дружишь с Сазоновым?

Молча кивнул головой, ожидая осуждающих слов, но отец снова спросил.

– Я, конечно, понял если бы ты подружился с нормальным молодым парнем, который старше тебя. А что тебя с ним связывает? И что это за дружба такая?

Я молчал, не зная как ему объяснить, долго и мучительно подбирал слова.

– Пап…, ну там всё нормально. Я книжки у него беру… Ты тоже их читаешь. В столярке у него он меня учит, как правильно строгать, пилить. Мне с ним интересно. Я его спрашивал про войну, он признался, что служил в полиции и сказал, что это для него очень тяжёлая тема и он искупил свою вину – вольную и невольную…. А что нельзя что ли с ним дружить? – Совсем уже потерянно спросил.

Отец устало улыбнулся и поерошил мои волосы: – Чёрт, служба…., засосала. Совсем с тобой мало общаюсь, вот тебя и потянуло к взрослому мужику. Да нет, можешь дружить, но между нами…., – отец значительно поднял указательный палец вверх, – я тут по своей линии пробил его. Действительно, служил у немцев в полиции с самого начала и пока не освободили их район. То ли сам сдался, то ли ещё что, тут непонятно, но под арестом он не был. Значит, крови на нём нет. Так…, только служба, хотя таких тогда сажали, расстреливали и не жалели. Отец его матёрый белогвардеец и его старшие братья тоже. Так что, наверно, у меня есть повод сходить к нему и познакомиться….

Отец сходил и действительно познакомился и как это не удивительно, они даже подружились и частенько посиживали вечерами за рюмочкой, а я рядом, слушая их взрослые разговоры. В комсомол тоже вступил без трудностей. Одноклассник Андрей в это время безнадёжно влюбился в девчонку из параллельного класса и от безнадёги совершенно забыл о моей дружбе с бывшим полицаем, да и забросил свои комсомольские дела, за что его отстранили от комсомольской должности.

Время шло, закончил школу и в последний день перед уездом в училище пришёл прощаться с дядей Тимофеем и тётей Агашей. Уже стоя у калитки, после дружного чаепития, он положил обе руки на мои плечи, лёгонько встряхнул меня и, наклонившись к моему лицу, заглянул в глаза.

– Сергей, я вижу ты очень волнуешься и сомневаешься, что сможешь поступить в военное училище, тем более в московское и такое престижное. Знаешь, возраст и жизненный опыт дают возможность заглянуть в будущее. Например, твоё. Хочешь, я расскажу о твоём будущем? Так вот

Поступишь ты в своё училище и всё у тебя будет потом нормально…., – дальше он в течение десяти минут очень подробно расписал мою будущую жизнь вплоть до полковничьих погонов.

Я тогда это всё слушал в пол уха. Какие там полковничьи погоны!? Дай бог поступить…. А вспоминая сейчас, в который раз удивился – ведь он предугадал мою судьбу, вплоть до мелочей. Даже места и время службы и работу после увольнения в запас. Вот интересно – Как? К сожалению, это была последняя наша встреча.

Я ехал в свой первый курсантский отпуск, предвкушая, как буду дяде Тимофею и тёте Агаше рассказывать о своей новой интересной и насыщенной жизни, а приехал на похороны. Дядя Тимофей и тётя Агаша накануне моего приезда банально угорели, закрыв рано трубу и отравились угарным газом. На поминках дочь дяди Тимофея Дарья обняла меня и, заливаясь слезами, всхлипывая, произнесла: – Серёжа, очень они тебя ждали. Вообще, отец насчёт тебя какие-то планы строил…. Тут совсем недавно, выпил, размяк и обронил – Вот пройдёт лет десять, Сергей послужит, повзрослеет и тогда у нас с ним состоится очень серьёзный разговор. Очень много ему надо рассказать… Мама тогда фыркнула и говорит – Ты что, Тимоша, десять лет это рано. Вот даст бог нам здоровья, тогда лет через пятнадцать, двадцать, когда станет матёрым мужиком – тогда можно рассказать и подготовить его… Отец тогда помолчал – Да неплохо конечно, а вдруг что с нами случиться и Серёга, как в ледяную прорубь ухнет. Предупредить его надо…. И вот такая нелепая смерть. Ведь им жить да жить. Крепкие и здоровые были…, – и Дарья ткнулась мокрым лицом в моё плечо.

– А насчёт чего они хотели предупредить? – Успокаивающе поглаживая её по волосам, спросил когда она перестала всхлипывать.

– Да не знаю, – Дарья отстранилась и платком стала вытирать глаза, а помолчав немного, продолжила, – знаю, что есть какая-то семейная тайна и связана она с войной. Больше ничего не знаю.

Не знал ничего и младший сын дяди Тимофея. Он был на сверхсрочной службе и долго добирался с Камчатки и мы встретились лишь в последний день моего отпуска. И вроде бы прошло уже почти пятьдесят лет. Похоронил отца, мать. Тоже горевал. Но вот всю свою жизнь ощущал некую связь с дядей Тимофеем и даже его давняя смерть не могла прервать эту незримую связь. И сказать, что я очень часто его вспоминал, было бы неправильно – я всегда помнил его.

Вот и сейчас…. Даже не понятно, с чего, так ярко вдруг вспомнился тот период жизни. А может быть он незримо мне всю жизнь как-то помогал с того света?

– Ну…, Серёга, сейчас додумаешься чёрте о чём? – Подколол я себя и печально вздохнул, – и всё-таки мне его всю жизнь не хватало. Отец – это отец, а вот душевно я мог поговорить именно с ним. И сейчас бы тоже неплохо было сесть за стол, налить в чашки крепкого чая и просто посидеть и неспешно разговаривать, как это было тогда….

Отец мой умер в начале нулевых и вот тогда, незадолго до своей смерти вспомнил прошлое: – Слушай, Сергей, совершенно из головы выпало. Помнишь, ты в детстве дружил с полицаем…? А потом я с ним сошёлся. Тимофей ведь его звали!? Памяти совсем не стало…. Так вот, два года назад ездил на лечение в наш ведомственный санаторий и случайно встретился там с давним своим товарищем. Вот ему то я тогда и отправил просьбу найти личное его дело в архивах. Но тогда, сам понимаешь, время такое было, всё было засекречено, по телефону особенно не поговоришь, поэтому он лишь в общих чертах мне информацию передал. А тут, сидели, немножко выпивали и он вспомнил ту давнишнюю мою просьбу. Личное дело Тимофея… Чёрт, фамилию не помню…. Так вот оно состояло из двух частей. Секретная часть и общая. К секретной части, хоть тогда у него и должность и высокая в Москве была, у него допуска не было и естественно ему не дали почитать, а из общей он сумел выдернуть некоторые странности. Его когда в Белоруссии арестовали, как только их район освободили. Вернее, он сам сдался. Так вот его сразу отвезли в Москву. А потом его освободили и место своей ссылки он выбирал сам. Там в личном деле лежало собственноручное его заявление, что он просит направить его на место ссылки именно в наш посёлок, куда мы переехали….. ??????

….Из-за плавного поворота вывернула фура и коротко мигнула, предупреждая о засаде ГИБДДэшников. Я поднял руку в знак благодарности и в этот момент навстречу, из-за громадной машины, неожиданно выскочил чёрный джип.

– Чёрттттттт….!!!!! – Ни уйти в сторону, ни совершить манёвра ни у него, ни у меня времени уже не было. На какую-то долю секунды, перед встречным ударом, я встретил загнанный взгляд водителя джипа, ещё успел напрячь руки на руле и две машины, сминая капоты в беззвучной тишине, встретились лоб в лоб…..

Часть первая

Глава первая

Очнулся в темноте и практически сразу пришёл в себя, мгновенно вспомнив последний взгляд виновника аварии. Безуспешно таращил в глубокую темноту глаза, пытаясь понять – Где я и что со мной? То ли уже на том свете, то ли ещё на этом? Боли к удивлению никакой не было, а была только сильная слабость и ещё голова ощущалась чугуниной, как в известном анекдоте про Чапаева, здорово саднила и как-будто была сдавлена. Осторожно начал поднимать руку, ежесекундно ожидая оглушительную боль в поломанном теле, даже от такого лёгкого движения, но ничего не произошло. Лишь рука в конце ткнулась в шершавую марлевую повязку на голове, отчего там плеснулась боль совсем небольшой волной.