– Был бездарен по этой части… – усмехнувшись, объяснил Антон. – Наверное, мог бы быть только барабанщиком.

На самом деле этот мальчик показывал удивительные результаты и в музыке, и в математике. Известно ведь, что музыка – это мир цифр и чётких формул. Но его американский отчим – математик Бьёрн Хаслунд направил стопы своего талантливого пасынка в Гарвард – в мир цифр и расчётов. Засох парень…

Антон продолжал вспоминать:

– Вот здесь, я хорошо помню, в переулке была их уютная квартира. Как он теперь называется?

Антон стал разглядывать номер на доме.

– Шведский, два… Меня часто отправляли сюда ночевать. И мама приходила сюда за алиментами… Или элементами…

– За какими «элементами»?

– Не знаю, – пожал плечами Антон. – Я запомнил это странное слово… Но никогда их не видел… И даже не представляю, как они выглядят.

Кадр из «Семейной кинохроники» 1985 г. – «Застой»

…Народная артистка Софья Николаевна Кречевская пощупала пульс своей бывшей невестки Ольги:

– Плохо выглядишь… Прими ванну с бадусаном… Или заведи любовника.

– Есть.

– Значит, хорошего заведи.

– Вроде хороший…

– Вот тебе «элементы», как говорила покойная Дуня.

– Тут не много ли?..

– Твой бывший, наконец, получил за свой учебник…

Катя и Антон подошли к дому, вошли в подъезд. Там сидела охрана.

– Нас интересует квартира известной балерины Софьи Кречевской, – начал Антон.

– Геморрой? – переспросил охранник.

– Не понял…

– Вы пришли в «Центр израильской медицины „Сан-Клиник“», – вежливо объяснил чоповец…

Уже на улице Антон продолжил:

– Жила здесь и моя двоюродная сестра Алиса по той, польской линии. Но где она – я не знаю… Может быть в Польше… Глупо как-то…

Теперь они сидели на лавочке возле Пушкина.

– Пушкин очень похож на моего бывшего одноклассника в Дюнкерке.

– А не наоборот? – наставительно сказал старший брат.

– Как называются у мужчин волосы на висках?

– Бакенбарды. Это голландское слово… Хиппи любили «бачки».

– Элвис Пресли, – припомнила Катя. – И мой Мохамед…

– Куда всё это делось? – задумчиво спросил Антон у сестры. – Альбомы, книги, мебель, гравюры, бабушкины туалеты?.. У антикваров?.. В комиссионках?.. На свалках? Удивительно… Бездонная дыра, чёрная бездна. Прямо космос какой-то! За то короткое время, что мы с тобой живём на этом свете, исчезла целая страна…

– Почему исчезла?.. Вот она…

Катя обвела рукой вокруг себя.

– Вот мама, действительно, куда-то исчезла… – на глазах Кати слёзы.

Она вытащила из сумки журнал «Вторичка».

– И вокруг дома нашего началась какая-то интрига… Только ведь мама знает, где все документы и застрахован он или нет.

– А разве дом может быть не застрахован?

– …Не застрахован!.. Эх, американец!.. У нас во Франции юристы – самые известные в мире жуки и комбинаторы ещё с наполеоновских времён… Антон, я боюсь!

– А отец твой, дядя Вадим, успел переписать всё на тебя или нет? – спросил Антон. – Это должна знать мама…

– Где она?

– Сначала в офис симпозиума. Перед вечерним заседанием…

Две уже известные нам дамы – Светлана Евгеньевна и Юлия Ивановна пили послеобеденный кофе, который принёс им «грум» и буфетчик в индийском наряде усатый дядя Костя.

Дамы сидели возле круглого столика в кабинете хозяйки гостиницы.

– Кто же делал эти фотки, если не дорогой наш Аркадий Савельич? – задала вопрос Юлия Ивановна, перелистывая пухлый журнал.

– Кому-нибудь заказал…

– Он что – дожидался смерти Вадима?..

– Всё может быть… Он и на кладбище был слишком оживлённый… – предположила Светлана Евгеньевна.

– И на поминках он тоже был какой-то. А ты – я забыла – была на поминках?

– Нет, – ответила Слоник. – На поминках я, как ты понимаешь, не могла быть…

– Прямо атака какая-то началась… – в голосе Юлии Ивановны проснулось любопытство. – Психическая атака!.. А про родительский дом в Приозерске Бруевич не интересовался?

– Юличка, видела я когда-то этот дом, – засмеялась Светлана Евгеньевна. – Ещё задолго до того, как занялась недвижимостью. Такое Бруевича не интересует.

– Когда успела? – удивляется Юлия…

– Вот успела… Давно продан… Купили «двушку». Там, кажется, живет её брат, Витькой зовут…

– Всё крутится вокруг жилья!.. – развела руками Юлия Ивановна. – Покупают-продают… А я по-прежнему загниваю в своей старой рухляди, несмотря ни на некогда высокие советские чины, ни на обещания интригана Сергеева, ни на свою древнюю вельможную фамилию…

Темпераментный монолог Юлии Ивановны прервал сигнал её же мобильного телефона.

– Алё! – она включила гаджет. – О-о-о!.. Бонжур, месье Али!

Далее короткий разговор по телефону Юлия Ивановна вела на корявом французском языке.

Слоник была чрезвычайно заинтригована и, как только загадочный разговор был закончен, немедленно спросила свою гостью:

– Кто это?

– Некоммерческая контора из Франции. Они мне помогают по кошачьим делам.

– А кто такой Али?.. Азиат?

– Хусейн ибн Али… Милый дядька, врач-ветеринар… Интересовался, нет ли у меня больных животных.

– Всё ясно, – успокоилась Слоник. – А где они находятся?

– В Удельном парке. Серьёзная контора… Настоятельно приглашал в гости…

Хозяйка приюта «Мяу!» встала, бросила в кресло глянцевый журнал:

– Спасибо за кофе… Вкусный… Я поехала… Прав был мямля Дашков – детей надо было заводить… А не кошек!

Ещё с детства маленький Антон был известен своим упрямством, но и настойчивостью, что было явным признаком польских кровей. Это проявлялось и русском детском саду, и в американской школе, и в Гарвардском университете, откуда он вышел двадцатипятилетним профессором.

Вот и теперь он добился своего – не обратился в здешнюю «сомнительную» милицию-полицию в поисках собственной матери, а дождался вечернего заседания симпозиума.

…Антон вошёл в просторный офис возле зала заседаний в Конногвардейском Манеже.

– Я – профессор Хаслунд… Здравствуйте… Я из Соединённых Штатов…

Перед Антоном сидела возле компьютера строго одетая девушка – очочки на носу, ноль косметики, в петлице – эмблема симпозиума.

– Чем могу быть полезна?

– У меня пропала мать… – заявил Антон.

– У вас?! – изумилась девушка. – Вы с ней приехали?..

– Нет. Она, как мне кажется, здесь в Петербурге живёт. Вероятно, с весны.

– Кажется?.. С весны? Её имя?

– Ольга Кречевская-Хаслунд.

– Я свяжусь с полицией…

– С полицией?

– Да… Слушания начинаются… Я вас найду…

…Антон сидел в полузаполненном (полупустом) зале, слушал чей-то доклад на английском языке, делал пометки в дорогом делегатском блокноте, зевал, менял позы в неудобном кресле… Томился.

– Профессор Хаслунд… – услышал он девичий голос, обращающийся к нему по-русски.

Он встал. Перед ним была девушка из офиса.

– В полиции спрашивают – есть ли у вашей матери телефон…

– Да, конечно… Но он не отвечает.

– Это неважно. Телефон американский?

– Нет… Вероятно, французский.

– Напишите номер.

– Но он не отвечает.

– Это неважно… Они его будут пеленговать… Это потребует времени.

Антон переписал из своего айфона номер матери, вырвал листок из делегатского блокнота…

– Профессор, у меня к вам есть ещё одно дело… Точнее – просьба…