– Раздевайся, – и снова смех двух тупых дятлов ставит жирную точку в конце его фразы.
Сглатываю, косясь через плечо на темную воду. Интересно, насколько там глубоко? Гляжу в глаза своему детскому кошмару и понимаю, что ничего не изменилось. Он все так же меня ненавидит. Парни дразняще выкрикивают мне «давай-давай», продолжая заливаться смехом. Морев медленно поворачивается, окидывая взглядом весельчаков, и холодно бросает:
– Концерт будет для одного. Проваливайте.
– Но, Мор… – начинает скулить один.
– Я сказал, валите, – рявкает, угрожающе дергаясь в их сторону, и пареньки, поджав хвосты, пятятся назад.
Толика надежды согревает грудную клетку. Может, он сделал это, чтобы помочь мне? Может, мы все-таки выросли из этой глупой вражды и… Ледяные шипы, брошенные в мою сторону одним лишь взглядом, убеждают в обратном.
– Ты же в купальнике, замарашка, – смотрит на мою шею, вокруг которой завязаны лямки топа. – Вряд ли тебе хочется ходить в мокрой одежде остаток вечера. Один заплыв, и мы в расчете.
– Я тебе ничего не должна, – отвечаю хрипло, еле найдя собственный голос.
– Я тебя спас.
– Тебя об этом никто не просил, – говорю спокойным дипломатичным тоном. Саша Морев, тот человек, которого я всегда боялась до чертиков, но при этом принимала каждый его вызов и никогда не сбегала.
Улыбка приподнимает уголок его губ и он наклоняет голову вбок. Нехорошо. Знаю, что так он обдумывает, как сделать очередную гадость в мой адрес более жесткой. В последний раз, когда он так смотрел, я нашла десяток лягушек в своем мешочке для сменки после уроков. Бррр… До сих пор дергаюсь, как вспоминаю.
– Тогда, может, позвать их назад? А по пути еще кого-нибудь прихватить.
Бросаю на него злобный взгляд, хватаясь за край футболки. Может, он блефует?
– Эй! – кричит Саша громко, опровергая эту версию.
Стаскиваю футболку через голову, и его довольная улыбка становится последней каплей. В эту игру могут играть двое. В конце концов так всегда и было.
Ответочку за лягушек в тот раз Саша тоже получил. Правда, способ я выбрала немного иной, терпеть не могу всяких скользких водяных обитателей. Полные кроссовки старательно подготовленной мной жевательной резинки ждали его пару дней спустя в раздевалке. Как же он орал тогда…
Закусываю губу, чтобы скрыть ухмылку, вызванную воспоминаниями. Давно уже я не творила чего-то подобного. После переезда, родителей даже в школу не вызывали ни разу, а вот до… Мы с Моревым минимум раз в неделю умудрялись что-нибудь вытворить, стараясь насолить друг другу.
Быстро скидываю шорты и кладу на них свой мобильник, а затем, закрывая нос рукой, прыгаю с моста в воду. Нужно действовать быстро и убедительно, если я хочу, чтобы мой план сработал.
– Черт! Ногу свело, – кричу, вынырнув, и, хватаясь одной рукой за край мостика, вторую протягиваю Мореву. – Помоги!
Он бросается ко мне чисто инстинктивно. Видимо, человек в нем еще умер не до конца. Но даже этой его хорошей части придется сейчас немного поплавать вместе с засранцем, которым он как был, так и остался.
Ладонь Саши касается моей, и я тут же со всей силы дергаю его на себя, скидывая вниз. Хлопок за спиной означает отличное завершение моей маленькой мести. Бросаюсь к старой железной лестнице, расположенной на левой стороне пристани, чтобы как можно скорее убраться отсюда. К сожалению, вылезти по-другому сама я действительно не могу. Добравшись до спасительного подъема, хватаюсь за холодный металл, но свобода прямо передо мной закрывает свои двери. Промокший Морев, преграждая мне путь, зловеще улыбается и качает головой, безмолвно обещая скорую расправу. Видимо, ему легко удалось выбраться из воды сразу на деревянную платформу, причем гораздо быстрее, чем мне – доплыть до лестницы.
Снова оба летим вниз и устраиваем небольшую потасовку в воде. Саша почти сразу выталкивает меня на мелководье. Глубина всего по пояс, но мы барахтаемся как младенцы, не давая друг другу подняться. Его руки проворнее и ловчее моих. Он меняет захваты, при этом не забывая при каждой удачной возможности опустить меня под воду с головой, но после секундной пытки поднимает обратно. Самое странное, что мне не страшно, и не больно. Каждое его движение и прикосновение выверено настолько, чтобы быть крепким, но не причиняющим никакого физического дискомфорта.
Плеск воды смешиваются с тихим смехом, который становится все громче и ярче. И это не только мой смех. Улыбка на его лице, которую чудом успеваю заметить сквозь капельки воды, падающие с ресниц, возвращает того самого Сашу Морева, которого я знала когда-то. С кем бесилась и по-своему веселилась. Он мог быть жестким и безрассудным, мстительным и противным, но не жестоким. Он никогда не причинил бы никому вреда по-настоящему.
Так к чему этот цирк? Зачем он строит из себя хулигана? Не задумываясь о последствиях, касаюсь его щеки, пока он удерживает меня лицом к себе, схватив за талию. И мысленно задаю вопрос, ища ответ в его глазах, потому что точно знаю: вслух не смогу его услышать.
Морев замирает под моей ладонью, но завеса его эмоций становится только плотнее. Не пробиться. Пользуясь его замешательством, вырываюсь из захвата и бросаюсь в левую сторону, чтобы обогнуть «злодея» и выбраться на берег. Саша быстро приходит в себя и следует за мной, давая всего пару секунд форы. Загоняя в заросли высоких камышей рядом с пристанью, он, хищно улыбаясь, движется на меня. Мы часто менялись ролями, но в итоге он всегда охотник, а я всегда жертва.
– Кажется, твоя подружка пришла поздороваться, – говорит он, глядя чуть левее места, где нахожусь я.
Все еще чувствую ногами дно, но приходится стоять на носочках, чтобы держать всю голову над поверхностью воды. Зато Морев, благодаря собственному росту, спокойно стоит на ногах, а вода доходит ему лишь до основания шеи.
– Мореева, скажи «привет, змейка».
Ели слышно пискнув, бросаюсь вперед, подгоняемая паническим страхом. Сейчас мне абсолютно все равно, как это выглядит, главное убраться подальше от этого мерзкого существа. Впечатываюсь в крепкую и кажущуюся безумно горячей по сравнению с температурой воды грудь и, словно обезьянка, вскарабкиваюсь наверх, обхватывая руками шею, а ногами талию. Морев, быстро сориентировавшись, подхватывает меня одной рукой под ягодицы, приподнимая, но я, не обратив особого внимания на положение, в котором мы оказываемся, просто крепче прижимаюсь к нему, устраивая подбородок на плече и вздрагивая от страха.
– Такая же трусишка, – его насмешливый тон хуже ведра с помоями. Обманщик. Он меня подловил.
Собираюсь отпихнуть Морева, но шум чьих-то голосов с пристани сбивает с толку. Уже успев отклониться назад, сижу на руках у своего, можно сказать, давнего врага лицом к лицу.
– Тихо, – шепчет Саша, убирая прядь моих волос, зацепившуюся за нижнюю губу.
Слишком медленно. Слишком аккуратно. Слишком нежно. Интимность положения заставляет испытывать странный набор эмоций: смущение, немного страха, волнение, желание… Держусь за Сашины плечи, а его пальцы еле касаясь гладят мою шею, и указательный ложится на венку с бьющимся пульсом.
– Это от страха? – задает совершенно неожиданный для меня вопрос, под шум удаляющихся голосов незваных гостей нашего цирка водяных. Легкие, кажется, забывают, что после вдоха должен идти выдох.
– Да, – отвечаю сбивчиво.
Мгновенно оказываюсь скинута вниз, и теперь вода отчего-то кажется жутко холодной. Эй, кто набросал в реку льда? Оказываюсь на поверхности и начинаю отфыркиваться, так как от неожиданности наглоталась мерзкой жидкости. Морев хватает меня за подбородок, нависая сверху, и тот, кого я вижу перед собой, настоящий комок ярости и ненависти.
– Тебе стоит бояться меня больше, чем змей, – злобно проговаривает он и, резко развернувшись, уплывает, оставляя меня дрожать. Дрожать от холода и страха. Но это сковывающее чувство вызвано не змеей и не Сашей Моревым, а тем, что я ощутила рядом с ним минуту назад, пока не вырвался этот зверь.
