Еще год назад такое показалось бы Поттеру невозможным, но к этому моменту он уже смирился с тем, что члены у слизеринцев были ничуть не хуже, чем у гриффиндорцев, так же как и доступность девушек не зависела от того, на каком факультете они учились. Хотя насчет девушек сложно было все определенно сказать. Мысль Гарри по этому поводу и в этот раз, как всегда, так и не успела оформиться полностью. Малфой, до этого двигавший рукой под юбкой вставшей на четвереньки Джинни и по-хозяйски похлопывавший ее другой ладонью по попе, слегка отстранился от нее и распахнул свою мантию. Через пару секунд в свете немеркнущих огоньков, круживших вокруг парочки, Гарри увидел его член: идеально прямой, достаточно толстый, с яркой головкой и внушительный по длине. Это зрелище заставило дыхание Поттера участиться. Пожалуй, впервые он так четко соотнес действие, вид органа и человека, которому тот принадлежал. Да, такой член Гарри не против был опробовать и своей задницей. Эта мысль вынудила его стянуть брюки пониже и, по-быстрому выдавив себе в руку немного лубриканта, при этом стараясь не сильно отводить взгляд от окна и следить за событиями на площадке, ввести в себя палец – резко, чтобы почувствовать небольшую боль, ослабившую накатившее штормовой волной возбуждение, от которого перехватывало дыхание.
А тем временем Малфой приподнял край юбки Джинни, забросив его ей на спину, и прошелся еще раз рукой по ее телу: от поясницы вниз между белыми кажущимися перламутровыми ягодицами, задержался на несколько секунд, шевеля пальцами в завитках волос, тем самым заставив Джинни расставить ноги пошире, затем вверх, лаская упругие половинки, и снова вниз. Гарри почти никогда раньше отождествлял людей, занимавшихся сексом, за которыми он подглядывал, со своими знакомыми. Поэтому сегодня восприятие разворачивавшейся за окном сцены произвело на него невероятно сильное впечатление, словно он впервые наблюдал за эротическими играми, а все, что видел там раньше, стало походить на блеклые страницы затасканного журнала для мужчин.
Он не отводил глаз, следя за тем, как Малфой резким движением головы откинул челку с лица в сторону, чтобы не мешала ему следить за собственными действиями. Джинни оглянулась, подарив Драко милую улыбку, и что-то ему сказала, облизнув губы, отчего тот, усмехаясь, потряс головой и часто задышал через рот, явно сдерживаясь от немедленных действий. Гарри смотрел на покрасневшие губы Малфоя, на призывные жесты Джинни, и ему до умопомрачения хотелось оказаться рядом с ними, чтобы и ему перепало хоть немного от этих неприкрытых искренних эмоций и желаний. Драко притянул Джинни к себе ближе, и край так и не снятой им мантии прикрыл от взгляда Гарри подробности проводимых манипуляций. Поттер от досады даже вздохнул и подумал: «Не мог Малфой другой рукой работать? Лишил самого интересного». Но и без детального рассматривания соития член Поттера стал уже каменным, а в анусе двигались два его пальца, скользя все быстрее и резче. Мантия-невидимка, прижатая плечом к стеклу, норовила соскользнуть, и Поттер отвлекся на то, чтобы ее поправить, оставив для этого на несколько секунд без внимания жаждавший разрядки орган. Зато взгляд прикипел к тому, как выгнулась спина Малфоя, как размеренно двигались его ягодицы, толкаясь в Джинни, которая уже одной рукой потянулась к собственной промежности, скорее всего, энергично помогая себе достичь вершины удовольствия.
Гарри, убедившись, что мантия-невидимка хорошо держится и не слетит, если он немного активнее примется удовлетворять свои желания в стремлении достичь оргазма, уделил максимум внимания парочке под окном. Малфой ухватил Джинни за талию двумя руками и теперь размеренными толчками входил в нее. Он запрокинул голову и зажмурился. Невольно приоткрытый рот красноречиво демонстрировал, насколько ему приятно то, что сейчас происходило с ним. Джинни тоже выглядела потерянной в своих ощущениях: лицо покраснело от притока крови, рука, не участвовавшая в процессе удовлетворения, намертво уцепилась в край наколдованного коврика. Их общие движения становились быстрее, чаще, резче.
Гарри казалось, что он сейчас захлебнется от собственного возбуждения, его сердце колотилось с удвоенной скоростью, тело уподобилось натянутой тетиве лука, ладонь без устали скользила по члену, а дыхание стало прерывистым и сбивающимся. Вот Малфой в очередной раз притянул ягодицы Джинни к своему паху и замер, прижимая ее к себе, еще сильнее выгнул спину и откинулся назад, а затем мелко задрожал, закусывая губу, словно с трудом сдерживаясь от крика удовольствия. Под ним задергалась Джинни, видимо, тоже достигнув кульминации ощущений и теперь волнами получая разрядку сексуального напряжения. Гарри, казалось, только и ждал этого момента, чтобы и самому испытать оргазм, ему в руку тут же ударили белесые вязкие струи спермы, сопровождая лавину острого наслаждения.
========== Глава 3 ==========
Поздно вечером, лежа в постели, Гарри пытался понять, что же с ним произошло? Такого фееричного оргазма у него не случалось даже с Алексом, который был весьма виртуозен в искусстве обольщения и сексуальных удовольствий. И это все случилось лишь оттого, что он подглядывал за половым актом Джинни Уизли и Малфоя. Того самого Малфоя, с которым не прекращал противостояния на первых курсах. На четвертом Гарри стало практически некогда обращать внимание на провоцирующие выходки Драко, а после того он, казалось, вообще никого не замечал, поэтому следующие три года прошли как во сне. И вот сегодня… Да-да, именно сегодня у Гарри словно пелена упала с глаз, будто у него открылось второе дыхание, он снова почувствовал себя живым.
«Странно… – думал Поттер, рассматривая бархатный бордовый полог, плотно задвинутый вокруг кровати. Он давно выработал в себе привычку тщательно отгораживаться на ночь, независимо от того, холодно в комнате или нет. – Странно, почему я не чувствовал ничего подобного, когда Алекс проделывал со мной такие вещи, только от воспоминаний о которых, мой член тот час же заинтересованно поднимается? Был бы я магглом, то решил бы, что это какая-то извращенная любовь, но я-то понимаю, что все дело в магии. Притягательность подобных сексуальных игр – это только проявление и требование магии. Это некая необходимость для юных волшебников, желающих стать сильными колдунами». Так и не придя к конкретным выводам, Поттер уснул, по-прежнему оставаясь дремучим невеждой в тонкостях традиций Поиска. Лишь в одном он был, безусловно, прав – в этом мире очень многого можно было добиться, разбираясь в магии секса. Даже некоторые магглы подсознательно это понимали, двигаясь вверх по лестнице успеха, удачно манипулируя людьми со слабой сопротивляемостью к приятным эротическим утехам.
***
Утро привычно встретило Поттера стояком, требующим к себе внимания.
Если еще на прошлом курсе с такой ситуацией Гарри, как и остальные ребята в их комнате, разбирался в закрытой кабинке туалета, то сейчас прятаться не было причин. В тех книгах, которые все же удалось отыскать в библиотеке, говорилось, что сразу после полного формирования магического ядра волшебник должен постоянно сбрасывать сексуальную энергию, чтобы это не мешало накоплению магического потенциала. Да и сам секс служил той же цели. Во время оргазма вся магическая система волшебника была задействована, впитывая из окружающей среды свободную магию. Когда ядро только сформировалось, оно способно вместить в себя много магической субстанции, постепенно привыкая все к большим объемам и уже не снижая своих завоеванных позиций. Но со временем ядро становится как бы менее эластичным, застывая на достигнутом уровне, и тогда, сколько бы волшебник ни старался, лишняя магия просто утекала мимо, не насыщая его систему сверх установленной меры – сильнее маг уже не станет. Мудрее, опытнее – да, но не сильнее.
Вот и не отказывали себе в удовольствии все, кто достиг возраста Поиска. Уже через два-три года излишества в сексуальных играх перестанут приносить существенную пользу. Половые акты постепенно превратятся в элемент поддерживания нормального функционирования всего организма: как физического, так и магического. И это понимали все «поисковики», поэтому старались изо всех сил ублажить собственные тела любым способом, лишь бы стать по возможности могущественными магами. Так что места ложному стыду, считали парни с Гриффиндора, не должно оставаться – от их действий эротического и сексуального характера зависело их будущее. Учитывая, что в спальне все уже были совершеннолетними, они решили, что можно спокойно помастурбировать и лежа в постели. А некоторые не утруждались при этом даже спрятаться за пологом. Мол, что естественно, то не безобразно и не может считаться неприемлемым.
