– Альбус, я, конечно же, смогу обойти узы. Но ты понимаешь, что для того, чтобы выполнить твою просьбу, я должен буду заняться с ним сексом? И не один раз! Ты в своем уме, о таком просить? – голос Снейпа повысился, слышно было, что он нервничал.

– Северус, мы не можем никого посвятить в тайну Гарри. Ты, я и Поппи – все, больше никто не должен даже догадываться о его особенности. Я не знаток темной магии и не смогу обойти ограничения, которые сейчас наложены на Гарри. Но даже если ты в этом мне поможешь, наша с Гарри магическая совместимость слишком слаба. Да и посмотри на меня. Я стар. Я слишком стар для него и для плотских удовольствий. Не тебе рассказывать, что получение обоюдного наслаждения играет очень важную роль. Ты не зеленый юнец и прекрасно понимаешь, что достичь оргазма – это только полдела. Северус, я совершенно неподходящий кандидат в партнеры для Гарри. Но его нужно спасти! Мы не должны сдаваться. Неужели он тебе так противен?

– Не мели ерунды, Альбус! С самого момента поступления Поттера в Хогвартс ты прекрасно осведомлен, что его магия идеально сочетается с моей. Не говоря уже о блокировании – ведь не зря именно мне ты доверил подготавливать его потенциал, когда накладывал консервирующие чары.

– Ты и с его родителями…

– Не нужно! Не сравнивай его с ними. Это не поможет тебе меня уговорить, – Снейп чуть ли не шипел, но, скорее, не от раздражения, а от нежелания вспоминать прошлое.

– А тебя нужно уговаривать? – некоторая игривость тона удивила Поттера, подслушивавшего разговор. Он жалел, что не может посмотреть на выражение лица Дамблдора. Ему казалось, что при этом в голубых глазах директора должны плясать лукавство и озорство.

– Меня? – Снейп фыркнул. – Альбус, вот теперь я вижу, что ты действительно издеваешься. Разве речь обо мне? Повзрослевший Поттер стал желанным для меня, и ты об этом прекрасно знаешь. Наша магия даже без телесного контакта ярко реагирует друг на друга. Только вот твой упертый, как осел, Поттер не видит очевидного и продолжает свои детские войны со мной, – Снейп снова презрительно фыркнул.

– Значит, ты готов помочь мальчику? – во вкрадчивом вопросе Дамблдор не смог скрыть легкого торжества.

– Нет! Мальчику, – Снейп сделал ударение на слове, – я член в задницу засовывать не стану.

– Северус, откуда у тебя любовь к скабрезностям? И не придирайся к словам.

– Я называю вещи своими именами. Жопа – она жопа и есть. И нечего мне рассказывать о какой-то там попочке, которая бывает только у сладеньких младенчиков, – отмахнулся Снейп. – И к словам я не придираюсь. Если уж ты склоняешь меня к тому, чтобы я трахнул Поттера, для того чтобы сохранить ему жизнь, то не называй его мальчиком. Мне и так, в случае согласия, предстоит расплачиваться за свою неземную доброту, – слова прозвучали жестко.

– Цена не станет для тебя непомерной, Северус? – обеспокоенно поинтересовался Дамблдор.

– Нет. Но она будет немаленькой. Не это главное, Альбус, – Снейп сделал паузу, словно собирался с мыслями. – Дело не во мне. Не в моем желании и не в цене, которую потребует магия обряда. Дело в Поттере. Ты еще не забыл о его характере?

– Он изменится, когда спадут наши чары. Не кардинально, конечно, но изменится из-за ответственности, которая ляжет на его плечи. Быть сильным волшебником – это всегда непросто, тебе ли не знать, – заверение Дамблдора прозвучало очень твердо.

– И ты уверен, что в лучшую сторону? Да Мерлин с ним, с будущим. До него Поттер еще должен дожить, – Гарри снова показалось, что в голосе Снейпа проскользнула горькая обреченность.

– Вот поэтому я и прошу тебя поделиться с ним своей силой и попытаться стабилизировать положение с уменьшением потенциала, не давая ему снижаться дальше.

– Но ведь это все равно не поможет нам разблокировать магическое ядро до срока. И не спасет его от помолвки, а в конечном счете – от брака с этой Уизли. Разве что убить ее накануне бракосочетания, – откровенная, непримиримая злость в голосе Снейпа немного удивила Гарри. – И зачем ты только привел в наши ряды этих Предателей крови? Нет-нет! Молчи! Я не хочу повторения песни о втором шансе.

– Северус, дети семьи Уизли все равно учились бы в Хогвартсе. Так что на какой они стороне, лично для Гарри, не имеет никакого значения. Сейчас главное – спасти ему жизнь. Поддержи его, а потом мы что-нибудь придумаем, – директор не уставал повторять о том, что жизнь Гарри для него очень важна. И это сладчайшим бальзамом проливалось на душу Поттера, подслушивавшего не предназначенный для его ушей диалог. Правда, он далеко не все понимал, словно разговор шел не о нем, но намеревался позже разобраться в неясностях.

– Что мы придумаем? Растянем его агонию? Брак с Уизли – вопрос решенный, и это его убьет. Из-за его индивидуальной особенности ему не помогут ни артефакты, ни тот обряд, который ты регулярно проводишь для Молли, чтобы она могла жить и не бояться за свою магию. Поттер выбрал единственную в своем роде партию для своего брака, которая ему не подходит никаким образом, потому что приведет его к смерти. И ты это осознаешь, надеюсь. Альбус, я понимаю, что бороться нужно до последнего. Я готов сделать все от меня зависящее, чтобы Гарри выжил, – собственное имя, прозвучавшее в исполнении Снейпа, заставило Поттера удивленно распахнуть глаза. – Но я – не бог! А еще я не могу его заставить делать все то, что нужно для призрачного спасения его жизни. Секс со мной – это не зелье! Его насильно ему в глотку не вольешь! Ты не предполагаешь, что он может просто-напросто отказаться от моей помощи? От такой помощи? Он неуч и может просто не согласиться лечь под меня только из принципа.

– Я объясню Гарри, что в этом его спасение. Это все же позволит нам выиграть немного времени для него.

– Точно! Сначала скажем ему, что это спасет ему жизнь. А потом, после того как я его трахну, объясним, что это всего лишь превентивная мера, чтобы он раньше времени не загнулся, потому что мы пока еще не знаем, как его спасти. Да он устроит истерику и ринется прыгать с Астрономической башни!

– Не ринусь, – Гарри решил наконец-то выйти в гостиную и дать понять беседующим, что он тоже имеет право голоса в обсуждении собственной судьбы. Он старался держать себя в руках, чтобы действительно не выглядеть истеричным ребенком.

Его появление в гостиной явно оказалось сюрпризом для Дамблдора и Снейпа, которые были уверены, что Поттер проспит еще как минимум час. Они даже чары конфиденциальности не ставили, и теперь оба судорожно прикидывали в уме, как много успел услышать Гарри.

– Уверен?

На крайне насмешливый тон и приподнятую бровь Снейпа Гарри закономерно отреагировал поджатыми губами, стиснутыми в кулаки руками, а его лицо пошло нервными красными пятнами, однако он твердо ответил:

– Уверен! Я слишком люблю жизнь, чтобы бросаться с Астрономической башни, – он, стоя под дверью, уже понял, что если не прислушается к мнению Дамблдора, который, похоже, искренне хочет ему добра, то умрет. А смерть – это навсегда, это то, что не подлежит исправлению, и возврата назад не будет. Поэтому был готов на все, что одобрит Дамблдор. Даже на секс со Снейпом. По большому счету, какая разница, чей член позволит ему выжить – Малфоя или Снейпа?

– Что, Поттер, похоть донимает? – Северус не смог обойтись без язвительности. Глядя на то, как Гарри из последних сил сдерживался, чтобы не закатить истерику, как он бледнел и краснел, как упрямо сжимал губы, Снейп понимал, что так его секс с этим парнем будет не многим отличаться от насилия. Только и того, что Поттер по своей воле подставит ему свою задницу. Но этого было мало! Нет, не для него, не для Северуса. Этого было мало для магии! Поттер не должен чувствовать себя жертвой во время обряда, иначе получит такой откат, что его уже никто не спасет. А для этого требовалось кардинально изменить его настроение – следовало настроить на борьбу за свою жизнь, а не на жертвенность. – Попка зачесалась? Опять жаждешь, чтобы тебе член в нее вставили? Хорошо же тебя Малфой выдрессировал!