— Впервые вижу целое сборище таких нефотогеничных людей, — подал голос Отори. Все засмеялись. — Серьёзно, хоть кто-нибудь здесь может просто расслабиться?..
— Я пытаюсь, — призналась Озаки. — Не получается?
— У вас получается, Саю-сан. Но, например, у вашего мужа на последнем кадре такое лицо, будто он всех ненавидит.
— Ты удивлён, что ли? — заворчал Юу. — Первый день меня видишь, что ли?
— Потому и удивляюсь, — не смутился фотограф. — Обычно хуже.
— Отори-и-и…
Однако обошлось без жертв. Мило выпив и закусив, они пустились в обсуждение семейной жизни, которая предстояла Юу и Саю. Абсолютное большинство голосов настаивало на том, что с бытовой стороной вопроса у них будет фигово.
— С какой стати? — не понял Китамура, подливая себе вина. — Курихара же неплохо готовит. Да и убирается тоже, насколько я знаю.
— Дело в том, что этого не умеет Саю, — вмешалась Эри с хитрой улыбочкой. Озаки закатила глаза. — Вот так вот всё будет наоборот, и они запутаются…
— Всё не так плохо, слышите? — запротестовала новоявленная супруга. — Не слышите? Ну и ладно! Юу-кун, не вздумай ничего готовить при мне, я отлично делаю салаты.
— Всем пока, я теперь веган, — простонал Юу. — Шутка, не дерись!..
Спор перебрался на женскую половину присутствующих, и он незаметно вышел, по привычке собравшись покурить. Нет, нельзя, Юу, нельзя. А что вообще делать, если не курить, в такие моменты? Он окинул взглядом группу мужчин с какого-то корпоратива — в помещении они занимали соседний стол. Все курили, а кто не курил… Юу не разглядел, чем они занимались. К тому же, изнутри доносилась приглушённая музыка, которая всё равно отвлекала его.
Loving can hurt, loving can hurt sometimes
But it’s the only thing that I know
Он повернулся лицом к дороге. Машин было достаточно, и отсветы их фар сливались с огнями фонарей, освещающими вечернюю улицу, ещё мокрую после дождя. За спиной Юу раздался щёлк.
— Опять со спины? — спросил он, не оборачиваясь. — Наверное, мне идёт моя спина.
— Уже тёпленький, ясно, — усмехнулся Отори. — Когда в Лондон поедем?
— Не смешно. — Юу почесал в затылке и добавил: — Разве что на медовый месяц…
When it gets hard, you know it can get hard sometimes
It’s the only thing that makes us feel alive
Неожиданно его накрыло неистовое желание посмотреть фотографии. Зная, что с подвыпившим путешественником лучше не спорить, иначе можно упутешествовать в далёкую Англию, Отори нашёл не особо влажную скамью около ресторана, чтобы не возвращаться в душное помещение. Да и сейчас же начнётся — каждый попросит его показать… а он ещё не редактировал…
По идее, и Юу бы не следовало, но его уже не остановить.
— Вы ещё не учились правильно держать ребёнка? — внезапно спросил он. Юу настолько не понял вопроса, что забыл, что такое ребёнок.
— Нет, а что?
— Ничего. Схема та же, — Отори выдрал у него фотоаппарат и, накинув на запястье Юу верёвочку, положил обратно в руки, сопроводив это нежным: — Ёбнешь фотик — до ребёнка не доживёшь.
— Может, он уже, — с вызовом ответил Юу. — Да я же осторожно. С чего ты решил, что я его раздолбаю? Никогда же раньше подержать не давал.
We keep this love in a photograph
We made these memories for ourselves
Where our eyes are never closing
Our hearts were never broken
And time’s forever frozen, still…
На воздухе хмель выветривался, и Юу постепенно стал осознавать происходящее. Перед глазами на маленьком экранчике мелькал процесс регистрации их брака. Красивые одежды, родители, к которым они вернутся ближе к утру, поцелуй, радостные лица свидетелей… Сато и Эри провожают их к порогу… вот Саю — в платье… Он остановился, глядя в землю под ногами.
Не может быть.
— Что-то не так? — Отори посмотрел на снимок, но не нашёл ничего особенного.
— Просто дошло, — Юу с тоской взглянул в сторону курильщиков. — Вот сейчас бы как раз прикурить… но…
— Тебе нельзя.
— Спасибо, органайзер, я помню.
Но он не мог не перекурить это хотя бы внутри себя. Хотя бы мысленно, без дыма и сигарет. Юу вспомнил, как хотел семью, и вспомнил весь свой пыл, направленный на это дело. Деньги, накопленные как минимум на съёмную, а затем и на свою квартиру. Счастливые глаза Саю. Знакомство с её родителями. Радость собственной мамы и, конечно, шутки про внуков. Он ждал всего этого с нетерпением, а теперь это нетерпение сменилось каким-то безумным ошеломлённым счастьем — судьба будто говорила ему: пожалуйста, приступай. Теперь ты можешь сделать всё, что запланировал.
— Вперёд, — подбодрил его Отори. — Ты ведь хотел этого.
— Очень… — он не мог оставаться со своей мыслью наедине. — Меня только одно беспокоит…
— Что это?
— Это я.
Юу рассказал, как он долгое время не находил в себе ничего примечательного — и, на самом деле, до сих пор не нашёл. Как он всю жизнь чего-то ждал, а это что-то само не приходило. Как балансировал между какими-то вещами, считая, что это лучший выход из ситуации, и в итоге не получал ничего. Как забыл имена всех своих друзей — без единой на то причины.
— Мне страшно, — закончил он почти без эмоций. — Просто страшно, что… я, конечно, всё продумал и действительно хочу семью, но… вдруг я окажусь плохим мужем? Плохим отцом? Я же толком ничего о себе не знаю. И не уверен, правильно ли думает обо мне Саю. — Помолчав, Юу добавил еле слышно: — Я прожил почти тридцать лет, но всё ещё никакой… как будто незаконченный рекламный слоган. Ха-ха…
So you can keep me
Inside the pocket of your ripped jeans
Holding me close until our eyes meet
You won’t ever be alone, wait for me to come home.
Отори не отвечал и ничего не комментировал, и Юу показалось, что он не слушает — обычно бы не обошлось без какой-нибудь шуточки, ведь так? Но он вскоре подобрал слова.
— Если я с тобой не соглашусь, ты сильно удивишься? — Отори забрал у него фотоаппарат, чтобы упаковать в чехол. — Наверное, нет… но ты вовсе не «никакой», Юччан.
— Я знаю, что ты мастер делать комплименты, но не нужно.
— Дослушай хотя бы, — он вздохнул. — Ты просто не представляешь, на что способен. Может быть, как раз потому, что никогда себя не ценил. Что ты можешь о себе сказать? Не такой крутой, как Такеда-сан, не такой опытный, как Сато-сан, не такой чувствительный, как я. Но не надо сравнивать… ты — это ты. Ты крутой, потому что можешь разрулить любую ситуацию. Помнишь, босс почти отказался от той конференции? Помнишь, кто его переубедил? Ты опытный. Ты умеешь писать офигенные слоганы, которые потом слышит и читает вся страна. Да, ты остаёшься за кадром и никто не знает, что их писал именно ты, но ты-то знаешь. Ты умеешь чувствовать… потому что только человек, умеющий чувствовать, может найти внутри себя какую-то пустоту, — Юу был заворожён его словами и не сразу заметил, что Отори всё это время пытается застегнуть чехол, а «молния» никак не слушается. — Ты очень внимательный слушатель и хороший коллега, трудолюбивый сотрудник, который обязательно будет продвигать фирму дальше, если получит её в свои руки. Потому что даже если ты не хочешь, ты получишь ответственность и не сможешь подвести босса. Ты открытый человек… Не против узнать что-то новое, не против понять что-то новое. Кто, по-твоему, помогал мне с фотографией? Не Сато-сан же, в конце концов, и даже не босс… — «Молния» царапнула его кожу, оставив надрез; Юу протянул руку, чтобы отобрать её, но не смог поймать дрожащих пальцев. — Ты самый добрый человек, которого я знаю, Юччан…
And if you hurt me
That’s okay baby, there’ll be worse things
Inside these pages you just hold me
And I won’t ever let you go
Юу молча отобрал чехол и застегнул его. На скамью закапали слёзы, через пару секунд Отори плакал навзрыд, в голос, как ребёнок, согнувшись пополам и закрыв лицо ладонями, дрожа от бессилия и, возможно, холода. Юу казалось, что его самого кто-то бьёт изнутри, так больно и страшно ему было это видеть. Только вбитое в голову уважение к технике заставило его лишние полминуты провозиться с фотиком, пряча его от уличной сырости. Он не знал, что делать, но заставил себя не гадать, что бы сделал кто-то другой.
