Это - отупевшие, одурманенные тем, что испили всех страстей до дна; те, кто несут незначительную долю бремени, а сами являются великим бременем. Это море сумрачно от взбаламученной грязи, поднятой с самого дна, так что там - лишь тусклый отсвет самосознания.
И все же есть некий свет, благодаря которому эта низшая сфера выше животной, даже, несмотря на то, что во многих отношениях она опускается глубоко в животное сознание, и от такого недозволенного соединения порождается нечто еще более низкое. Кажется, что многих эпох не хватит, чтобы выбраться из этих бездонных мутных глубин. Ибо нет ничего безнадежнее, чем оживление промокшего листа, опустившегося на дно потока. А для тех листьев, которые не совсем опустились на дно, это задача бесконечно трудная. Гораздо легче преобразить активное и сильное зло, чем пробудить сознание от сомнамбулического транса. Но многих еще можно спасти, и пока Искра не совсем угасла, всегда есть возможность вновь раздуть Пламя.
Обитатели низшего моря не ведают о существовании третьего моря и вовсе игнорируют сферы за пределами залива. Поэтому обитатели этой сферы часто обращаются против своих вождей и в своем невежестве подчас уничтожают именно тех, кто является их надеждой. Лучше быть рабом недоброго хозяина, если тот выше, нежели одному оставаться беспомощным в этой глубине. Ибо сколь бы ни был эгоистичен мотив того, кто выше, но когда он использует того, кто ниже, он поднимает его благодаря действию неизменного закона. И точно так же, как птица, поймав бабочку, поднимает ее до своего уровня, так и человек высший, используя низшего, поднимает его. Бескомпромиссный и разумный эгоизм никогда не стал бы эксплуатировать низших. Но поскольку эгоизм почти всегда эксплуатирует, он, следовательно, заставляет служить Великой Цели вопреки самому себе, не разделяя радости от такого служения. Ибо всякое внимание, уделяемое высшим низшему, в какой-то степени возвышает его действием неизменного закона, который столь же неизбежен, как и соответствующий закон физики, согласно которому электрическое поле имеет тенденцию электризовать объекты вблизи него. Если когда-нибудь усилие к устранению подлинно высших классов в этом мире увенчается успехом, тогда вскоре останется лишь низшее - пятое море, и окончательной судьбой его будет неизбежное умирание. Кто же тогда истинные друзья человечества - нивелировщики или возвысившиеся?
На ум приходит сравнение, которое довольно хорошо отражает, что означал бы процесс нивелировки, если бы он удался. Предположим, что литосфера Земли выровнялась бы до общего среднего уровня. Тогда не было бы суши, один лишь океан, катящий над всем свои волны. Не было бы ни единого плато - то есть ни одного континента - и ни одной горной вершины. Вся известная нам сейчас культура развивалась на суше как физическом основании жизни, - так что, если следовать нашей иллюстрации, отсутствовала бы всякая возможность ее развития. Таким образом, не было бы никакого великого восхождения существования, ведущего к высокому Сознанию, которое символизируется Горной Вершиной. А без восходящей лестницы Жизни невозможной была бы и помощь, чтобы увлечь и направить все сущее, связанное водой.
27. Я ГОВОРЮ
Подчас, когда я пишу, "я" становится "мы", и все же "Я" остается.
Существует сознание, которое, хотя и
остается Единым, есть симфония
гармонично сочетаемых частей.
Я пишу, и Я наблюдаю, как я пишу.
Я знаю, и Я же удивляюсь этому знанию.
Я - ученик, и Я же - Учитель.
Как Учитель, Я величественно взираю на мир под собой.
Как ученик, я скромно подъемлю свой изумленный взор.
Я говорю, и тут же с голосом моим
сливаются мелодичные Голоса Других.
Раскрывается единый смысл во многих тонах.
Звучат все тона семиструнной Лиры; один здесь, другой там, в сочетаниях, сливаясь в итоге.
И от этой Мелодии я впадаю в восторг, переполненный до краев и выше.
Меня - того, который говорит, - не узнает никто никогда, пока не обретет Себя в тот последний День, когда Я явлюсь во всей Своей Славе.
28. КАК ПОНИМАТЬ МИСТИЧЕСКИЕ ТЕКСТЫ
Уже не впервые я с удивлением отмечаю возникающую подчас потребность выражать свои мысли в поэтической форме - хотя форма этих высказываний и не является поэтической в традиционном смысле. Так вот, долгое время я был совершенно равнодушен к поэзии, не говоря уже о сочинении стихов. Теперь же, однако, то и дело приходят мысли, которые по самой своей сути требуют поэтического выражения.
Просматривая книгу д-ра Бекка "Космическое Сознание", я обнаружил, что чувство, которое автор называет "Космическим", в цитируемых примерах, как правило, выражается в поэтической, хотя и свободной форме. Причина этого сейчас для меня очевидна. Сознание при переходе из более высокой сферы на субъектно-объектный уровень искажается, поскольку его выражение становится неизбежно относительным. Дискурсивная формулировка завершает свою задачу, если благодаря ей в итоге показано, чем не является Высшее Знание, поскольку именно это выясняет основание и устраняет препятствия для последующего погружения в Безмолвие. Однако подлинный смысл "Голоса Безмолвия" при его проявлении в относительном мире следует, скорее, искать за словами; внешняя же словесная оболочка нередко может показаться даже "безумием", по выражению св. Павла. Сочинения подобного рода, если понимать их в обычном субъектно-объектном смысле, часто вовсе невразумительны, а в тех случаях, когда они передают какой-то связный смысл, то совсем не это, а нечто иное подразумевается как подлинный Смысл.
Видимые очертания слов подобны обратной стороне вышивки, и чтобы увидеть подлинное изображение, следует повернуть ткань лицом. Но нити изнанки неразрывны с теми, которые составляют сам рисунок, и, таким образом, определенная связь несомненна. То же относится и к словам поэта, который Пробудился к Космическому или Трансцендентному. Они те "нити", при помощи которых можно расшевелить интуитивное сознание и побудить его к Признанию Невыразимой Реальности. Изнанка может быть сравнительно неприглядной, и в этом случае такие сочинения, как правило, абсолютно непонятны обычному эгоистическому сознанию. С другой стороны, они могут быть вплетены в сопутствующую форму, которая будет вполне вразумительной и поэтому сможет более эффективно удерживать внимание субъектно-объектного сознания. Все это показывает, как воспринимать поэзию или мистические произведения. Такое чтение должно быть совершенно свободно от интеллектуального напряжения. Читатель должен позволить, чтобы через него протекало нечто вроде "потока", и не беспокоиться о том, понимает ли он что-нибудь в данное время или нет. Он может ощутить или глубоко понять что-то пока еще невыразимое, неясное. Если он отзывчив, то вскоре почувствует себя в каком-то странном, но убедительном смысле удовлетворенным. Он будет вновь и вновь возвращаться к тому же источнику, но теперь уже от Внутреннего Смысла в нем начнет распускаться новое понимание. Быть может, он даже почувствует проблески истинного Постижения, и тогда мистические сочинения будут для него все менее темными. Он вступит в общение на уровне языка иного рода, и на этом новом Уровне обнаружит Живое Присутствие Тех, кто прошел до него тем же путем. Там нет смерти: обладание физическим телом или его отсутствие не имеет никакого значения.
29. О НЕПРИЯЗНИ К МУДРЫМ
Почему слова мудреца или мистика так часто возбуждают столь очевидное непонимание или неприятие? Вспомним хотя бы "Листья травы" Уолта Уитмена, вызвавшие бурю критики и восторга. С другой стороны, читателей обычно не трогают причудливые изгибы писаного слова людей, по его мнению, умственно неполноценных.
Это доказывает, что нетрадиционность формы сама по себе еще не является причиной такого неприятия. А значит, вся эта буря критики является всего лишь соответствующей данью и, собственно, указывает на безотчетное признание какой-то силы в словах Мистика или Мудреца. Пользуясь буддийской терминологией, самодовольству сил Мары нанесен удар; это и вызывает ответное сопротивление. Но во всех подобных столкновениях Мара обречен на поражение, поскольку эта прорвавшаяся Сила соединена с неиссякаемым Источником. Для Мары единственно эффективной защитой было бы полное безразличие, ибо человек, которого он принуждает бороться со Светом, неминуемо будет этим Светом побежден и станет с Ним единым. Св. Павел - классический пример. Его борьба была столь серьезна и искренна, что вскоре Свет победил его и сделал Своим слугой. Для Мары нет ничего опасней попытки устранить Мистика или Мудреца: они по своей истинной природе неуязвимы и, в конечном счете, подчиняют Себе своих предполагаемых устранителей.
