Глава первая о Борисе, его дочке и оргазме
Я поднимаю руку.
Хотя этого можно было и не делать.
Владелец «вольво» остановился не сразу, а чуть проехал.
Я его понимаю. Если не сотни глаз, то десятки видят эту картину – девушка лёгкого поведения, стоящая на обочине одной из оживлённых трасс города, ловит клиента. Особенно любопытны пассажиры общественного транспорта и маршрутных такси.
Но я не девушка лёгкого поведения! Ошибаетесь! Самого что ни на есть тяжёлого!
Владелец иномарки мужчина средних лет. Ему, судя по инею на висках, чуть за сорок. Он не перегибается через переднее сиденье, чтобы открыть мне дверь. Я знаю таких: они уверены в себе только с теми, кто зависим от них. И слегка трусливы. Остановиться чуть дальше – это подстраховка.
Я открываю дверь:
– Не передумал, – спросила я уже на сиденье, и сразу лезу в сумочку за сигаретами с ментоловым запахом. Он перебивает запах мужчины, лезущего ко мне с поцелуями. В тот самый момент. Подобные клиенты зомбированы своими жёнами, которые знают, что делают: «Ты меня поцелуй сначала, подогрей, а после…» Или в тот самый момент: «Ну, целуй меня, целуй!»
Пряча пачку сигарет в сумочку, показываю клиенту упаковку презервативов. Они у меня обычные. Навороченные пусть покупают сами клиенты!
Затем подсаживаюсь ближе к водителю. Моя рука делает рекогносцировку. Это поглаживание ног мужчины, нежный обжим. Ответная реакция говорит о том, что особых извращений можно не ожидать. Хотя ничего полностью нельзя предугадать.
– Ладно, – мужчина достаёт свои сигареты и прикуривает от зажигалки в приборной доске, и в этот момент я подумала, что мы знакомы, – брось ты это! На сколько рассчитываешь?
Даже не поворачивается ко мне. Смотрит перед собой. Но машину он ведёт классно. Ловит каждый просвет впереди, лавирует между рядами, подходит к перекрёстку как раз на зелёный. Таким проститутки нужны, чтобы слегка расслабиться. И деньги у таких есть.
– Две сотни, – говорю, тоже рассматривая лобовое стекло, словно на нем засветились титры моего любимого фильма «Красотка» с Ричардом Гиром и Джулией Робертс в главных ролях!
– Ты же уличная! – лёгкий поворот в мою сторону.
– Я круглосуточная! У меня кредит за квартиру, вот и подрабатываю, как могу!
– Круто, банки принимают от фирмы проституток? – усмехнулся он, – Посмотрим на тебя в деле, но дам три сотни, если сделаешь то, что попрошу.
– Тогда придётся набросить! Когда так предупреждают, я подписываю контракт!
– Какой контракт, о чем ты?
– Устный…
– Ладно, едем, ты ещё та штучка!
– Я не штучка, а Лариса.
– Борис.
Наконец он посмотрел на меня. В его серых глазах я прочитала провалы. Такие как и в моих глазах, когда долго смотрю на себя в зеркало. Это провалы души, памяти и ещё чего-то, опасное безвозвратностью.
Вольво хорошая машина. Мы скоро оказываемся за городом, мчимся по трассе в аэропорт, но сворачиваем в дачный массив. Со стороны трассы Сокские дачи – это демонстрация богатства самарской деловой и политической элиты. Мы въезжаем на территорию трёхэтажного особняка. Мягко шуршат шины по гравию. Я успеваю осмотреть возможные пути отступления…
Нас встретила прислуга. Пожилые мужчина и женщина. Женщина была в белом переднике, мужчина – в комбинезоне. Мне показалось, что они муж и жена.
– Дарья, – сказал Борис, – мы будем в гостиной. Обслужи нас.
Большая гостиная была на втором этаже. Светлая, три стены были наружными с широкими окнами. Но все было зашторено, и мягкий рассеянный свет хорошо сочетался с прохладой кондиционеров. В мягких креслах можно сразу уснуть.
Небольшую часть гостиной перегораживал стеллаж с книгами. Хорошие глянцевые издания, справочники, атласы. Это придавало помещению вид рабочего кабинета, но шикарная тахта у противоположной стеллажу стены мешала такому восприятию.
«Вот здесь он меня будет…», – подумала я и осталась довольной: чисто, уютно, прислуга привыкшая. Бровью не повела эта Дарья.
Но Борис указал на кресло:
– Располагайся! Я переоденусь.
Я утонула в кресле. Вошла Дарья с подносом. На столике передо мной появились коньяк, конфеты, чистая пепельница.
Борис вернулся не в халате, как я предполагала, а в светлом летнем костюме – рубашка на выпуск и шорты. Ноги стройные, крепкие и по-мужски прикрыты негустым ковром мелких в колечки волос.
Однако он сел не в кресло, а придвинул пуфик.
– Лариса?
Я посмотрела на него и вдруг неожиданно увидела своё отражение в экране телевизора с плоским плазменным экраном. Мой облик в темных тонах был романтичным. Я не остригла волосы до старушечьего маразматического одуванчика на голове. У меня была толстая коса, начинающаяся с верхней части затылка, и заканчивающаяся чуть ниже плеч. Такую причёску любит актриса Мадлен Коротич. Ну вы её не знаете, потому что она снялась в одном фильме… Но я уже познала практическую пользу толстого слоя волос на затылке. Я падала и отделывалась лишь незначительными ушибами ног и бёдер. А голове – ничего! Правда, один из клиентов, под 110 килограммов весом, попытался потаскать меня за косу, когда ему показалось, что я тоже кончаю: «Ты мне детей тут не парь, тварь!» Так он кричал в рифму. Я заехала ему ногой в пах. Но это было в первый год моей практики жрицы любви.
Ещё в прихожей я обратила внимание на тусклый взгляд его больших глаз и подумала, что у человека с таким тоскливым взглядом можно было попросить и все четыре сотни.
– Лариса? – повторил Борис. – Я помню тебя с диктофоном, когда ты пришла ко мне с этим рыжим оператором… Веней, кажется. А тебя звали Оксаной.
Я узнала молодого бизнесмена Кудряшова. Да, это было лет десять назад… Но, в прошлой жизни!
– Оксана умерла, – сказала я. И закурила.
– Хорошо. О покойных или только хорошее, или ничего.
Банальность кстати. Начитанный мне попался клиент.
Борис встал. И в этот момент в гостиную влетела девушка, в топике, приоткрывшем её загорелый животик. Она была стройненькой, весёлой и с очень невинным взглядом больших зеленоватых глаз. Я вспомнила свои шестнадцать.
– Это моя Диана, – представил Борис, и меня ей, – Лариса – профессиональная проститутка!
– Ой, как здорово! – захлопала в ладошки дочь Бориса.
– Я не состою в профсоюзе проституток, – ответила я. Меня не покоробили ни тон, ни слова клиента. И почувствовала, что работать придётся больше головой.
