«В море искупался, вина-коньяка сочинского выпил, на дискотеку сходил, женщину закадрил».

Его сосед по номеру, спрятался под одеялом, когда Славик на своей кровати занимался любовью с отдыхающей девицей из соседнего корпуса.

Перед этим выпив с ней коньяка они голышом искупались в море. Пляж в сочи галька, не полежишь, в воде заниматься сексом прохладно, всё-таки ноябрь месяц, когда ещё льготникам могли путёвку дать? – только после сезона.

Славка как участник боевых действий получил её в собесе. И теперь вернувшись после отдыха, ждал друга.

– Да где же ты наконец, – сказал нервно Славик и не выдержав устремился в подъезд. Поднявшись на второй этаж увидел приоткрытую дверь и вошел в квартиру.

Сашка сидел на пуфике пытаясь завязать шнурки на ботинках дрожащими пальцами.

– Ну ты чего так долго, водка же греется, – укорил друга Славик.

Он взял с собой пол-литра, спрятав бутылку в рукаве. В коридоре было темно и Славик только сейчас заметил, что с Сашкой что-то случилось. Лицо друга сильно похудело и осунулось, в свете из подъезда оно казалось белым пятном. От крепкого, мускулистого парня, служившего в войсках дяди Васи, почти ничего не осталось.

– Может ну её эту улицу, у тебя посидим, – спросил Славка.

– Да нет справлюсь, – ответил Сашка медленно и с трудом вставая, – не слишком часто из дома выхожу, хоть напоследок подышу свежим воздухом.

Через десять минут друзья сидели на лавочке возле подъезда. Славка слушал друга и пил водку в одиночку. Санек спокойно рассказывал;

– Когда совсем невмоготу стало, с женой доехали до больницы. Диагноз рак желудка-четвёртая стадия, уже метастазы пошли, врачи лишь руками развели.

Месяц может ещё протяну, но лучше не надо, боли невыносимые, уколы уже не помогают. Завтра родственники опять планируют к какой-то бабке знахарке везти, но я не верю, фигня всё это, – рассказывал Сашка.

Славик уже забыл про Сочи, он смотрел на друга и не знал, что сказать и чем помочь. Он просто наливал и пил. Спрашивать почему тот не пошёл к врачам раньше, – смысла не было. Сам такой, – не баре по врачам бегать работать надо, семью кормить.

Всегда тянули до последнего, авось пронесет, – в этот раз не пронесло. У Сашки оставалось двое детей; – пацан которому скоро семнадцать и дочь четырнадцати лет. Хорошо ещё, что дети почти выросли.

Слов у Славика не было, он просто наливал и пил. Так они и просидели, пока Сашку не забрала жена и не увела домой.

Через три недели его не стало.

***

Когда приступ скрутил всё тело, Сашка в очередной раз потерял сознание. Спазмы и судороги скрутившие его пропали.

Вдруг разум резко вернулся, опять стало плохо, только на этот раз почему-то раскалывалась голова. Сквозь волны накатывающей адской боли, ему послышался незнакомый голос.

Очень приятный, звучавший словно ручеёк. Голос то пропадал, то через какое-то время появлялся вновь.

Плакала и звала, настойчиво повторяя его имя, незнакомая девушка.

– Саша, Сашенька, ну очнись пожалуйста, – голос звучал откуда-то сверху и проникал в затуманенное сознание. Я почувствовал, как что-то капнуло мне на губы и непроизвольно слизнув солёную капельку понял, – это слёзы. Незнакомка плакала. Тут до меня наконец то дошло, – «БОЛЬ», – она пропала. Наоборот во всём теле была такая лёгкость, какой я не чувствовал очень давно. Я открыл глаза и посмотрел на девушку, у которой лежал на коленях.

Её глаза голубого неба, вспыхнули от радости. Взмахнув гривой длинных рыжих волос, девчонка пощекотав ими моё лицо, стёрла с него слёзы.

– Сашка ну наконец-то ты очнулся, я так испугалась, когда ты полетел и головой об камень ударился, – быстро затараторила она. Прямо белка какая-то. Стоило мне подумать про белку, как по голове словно ударили.

Я заскрипев зубами застонал, с трудом удержавшись в сознании. В мозгу стали возникать незнакомые образы. Мама, папа, сёстры:

– «ААААА», – какие нафиг сёстры?!!! У меня один брат был и всё. Я мысленно скривился. Эту девчонку зовут Таисия, я откуда-то её знаю, в деревне из которой мы с ней родом, её все называли Белкой, за огненно-рыжие волосы, а её мать лисичкой. В какой ещё деревне, я из Подмосковья, работаю на шиномонтаже трассы Москва-Киев. Становилось всё хуже и хуже, голова раскалывалась на части, картинки перед глазами мелькали быстрей и быстрей.

Почти потеряв сознание, почувствовал, как на мою горевшую адским огнём голову, легли чьи-то прохладные руки. Через секунду боль стихла, а через минуту я снова почувствовал себя здоровым и полным сил. Когда зрение восстановилось, кроме Белки, увидел склонившуюся надо мной женщину лет тридцати-тридцати пяти. Таких женщин я раньше не видел. У неё были зелёные до плеч волосы, такие же глаза зеленоватого оттенка, – цвета весенней травы. Высокая грудь третьего-четвертого размера, находилась прямо перед моими глазами, притягивая взгляд и вызывая возбуждение, сквозь тонкое платье были видны крупные соски. (чем сильнее магиня, тем явственнее у неё некоторые первичные и вторичные половые признаки. (прим. Автора)

Чистое, белое лицо без какого-либо загара. Слегка полноватые губы, мягкий подбородок. Одним словом, красотка. Её пронзительный взгляд, смотрел изучая меня, как рентген.

– Ты в порядке, Александр? – спросила она своим певучим голосом. Одновременно с этим её глаза загорелись и погасли, а я почувствовал некоторую странность. Как будто меня всего просветили, изучили и разобрали на составляющие.

– «Магия», – понял я. Она применила ко мне Магию.

«Память Сашки из деревни Нижние Буряки», – теперь была во мне.

Скосив глаза не поднимая головы, боясь вызвать подозрения, – осмотрел своё тело. Тело было не моё, а какого-то мальчишки лет шестнадцати. Худощавый, с тонкими руками и ногами, но крепкий и жилистый.

– Да Эльза Матвеевна, – ответил ей и чуть снова не поддался панике, но видимо заклинание, наложенное на мою голову, всё ещё действовало. Откуда я знаю её имя?

А голос?

Что у меня за голос?

Я говорил сейчас как какой-то пацан.

А язык?

Что это за язык? – совершенно незнакомые мне раньше слова, но я понимал и говорил на всеобщем Танарийском.

Постепенно под лёгкое поглаживание Таисии по многострадальной голове, я успокоился полностью и всё понял.

Александр Сергеевич Карягин, тысяча девятьсот лохматого года рождения, работающий и живущий в Подмосковье, отец двоих детей умер у себя дома и очнулся в мире Танария, – названного так в честь захватившей его богини. Мои родственники сейчас оплакивают меня и хоронят, а может прошла не одна тысяча лет прежде чем я оказался в этом мире, в теле пятнадцатилетнего паренька, – Александра или Сашки Бурякова.

Мальчик не умер, его душа не ушла за грань, а переродилась объединившись с душой Александра Карягина. И теперь я Сашка Буряков-Карягин.

Эльза оставила нас, и Таисия помогла мне встать. Оглядевшись увидел молодых девчат и двух ребят, которые разжигали костры, вешая котелки над ними. Приближалось время ужина.

После того как сломалась одна телега, обоз не поехал дальше, а стал устраивать лагерь на месте аварии. Когда у одной из трёх телег, на которых ехали, отлетело колесо, я как раз задремал. В результате она завалилась, а я полетел, невысоко и недалеко, аккурат до камня, лежавшего на обочине и ждавшего мою голову.

Голова разбилась, удар был сильным настолько, что показались мозги. Многие решили, что всё, Сашка Буряков не жилец, но ехавшая с нами целительница Эльза Матвеевна, вытащила меня с того света, – в буквальном смысле этого слова.

– Ну ты Шурик даёшь, как так умудрился стукнуться? – обратился ко мне с риторическим вопросом Степан.

Отвечать я не стал, лишь хмыкнул устраиваясь у костра.

– Отстань от Сашки, не видишь плохо ему ещё, – налетела на паренька Белка.

Таисия была готова за меня и в огонь, и в воду. Ещё совсем недавно, в деревне она призналась мне в любви. Ни о какой поездке тогда не думали. Я ходил с отцом на охоту, обучаясь разной премудрости. Как зверя скрадывать, ловушки ставить. Из лука стрелять учился, правда взрослый лук мне пока был не по силам. Надеюсь такие знания пригодятся больше, чем один ЭС.