Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Порфирий дает определение видообразующим отличиям и говорит о том, что субстанциальные отличия могут быть определены по сравнению со всеми прочими так: видообразующее отличие есть то, благодаря чему вид богаче рода. Пусть будет родом животное, видом-человек; человек имеет в себе отличительные признаки разумности и смертности, которые самого его составляют, ибо всякий вид содержит в себе отличия, составляющие его форму, и не может существовать помимо них, так как создается благодаря их соединению. Но если род - только животное, а человек - животное разумное и смертное, то человек имеет больше по сравнению с животным - еще и разумность и смертность в придачу. Следовательно, то, чем вид богаче рода, то, чем он превосходит род и за счет чего он имеет больше, чем род, и есть видообразующее отличие?

Но в отношении такого определения может возникнуть вопрос, вытекающий из двух положений, которые очевидны сами по себе: во-первых. в одном и том же не могут быть две противные друг другу [вещи] (contraria), и во-вторых, из ничего ничего не происходит. В самом деле, противные [свойства] (contraria) не могут выносить друг друга, находясь од повременно в одном и том же, а из ничего не может получиться нечто. ведь все, что возникает, должно иметь нечто, из чего оно создается и чем формируется. Эти-то два положения и заставляют задать такой вопрос: сказано, что отличие есть то, благодаря чему вид имеет больше, чем род, что же из этого следует? Придется ли тогда признать, что род не имеет тех отличий, которые имеет вид: но в таком случае откуда же вид получит отличия, которых нет у рода? Ведь если этим отличиям неоткуда по явиться, они не смогут появиться в виде; а если род этих отличий не имеет, но вид имеет, значит, они, по-видимому, появились из ничего, то есть нечто произошло из ничего, чего быть не может, как показывает приведенное выше положение. А если род содержит все отличия, то, поскольку отличия разделяются на противные друг другу, получится, что животное одновременно разумно и неразумно, смертно и бессмертно, то есть и одном и том же роде окажутся пары противоположностей (bina contraria), чего быть не может. Дело в том, что с родом не может быть так же, как с телом, у которого одна часть бывает белая, а другая - черная, поскольку род, рассматриваемый сам по себе, не имеет частей; части он имеет только будучи соотнесен с видами. Поэтому все, что род имеет он содержит не в отдельных своих частях, но весь целиком. Разумеется, в своих частях род имеет противоположные [свойства], как животное в человеке имеет разумность, а в быке - нечто ей противное (contrarium). Однако сейчас речь идет не о видах - о них сказано уже достаточно - и нас интересует вопрос, может ли сам по себе род обладать теми отличиями, которыми обладают виды, и вместить их в свою субстанцию (intra suae sub-stantiae ambitum)?

Этот вопрос мы разрешим таким рассуждением. Любая вещь может не быть тем, что она есть, точнее - в одном отношении быть, а в другом - не быть; так, например, когда Сократ стоит, он и сидит, и не сидит: он сидит в возможности, а не сидит - в действительности. Поскольку он стоит, очевидно, что он не садится, но стоит неподвижно; но, с другой стороны, стоя, он сидит, не потому, что уже сел, но потому, что может сесть. Другими словами, он не сидит в действительности, но сидит в возможности. Точно так же и яйцо - животное и не животное: оно не является в действительности животным, до тех пор пока оно яйцо и не находится в процессе оживления и становления животным; точнее, оно является животным только в возможности: оно может сделаться животным, когда оживет и примет его вид и форму.

Точно так же род и обладает этими отличиями, и не обладает: не обладает в действительности, обладает - в возможности. Ибо если мы рассмотрим само по себе животное, [мы увидим, что] оно не имеет отличий. Но если мы сведем его к видам, оно может иметь отличия, но только распределенные [по видам], причем в каждом из его видов по отдельности нет противоположностей. Таким образом, сам по себе род лишен отличительных признаков; но если рассматривать его в соотнесении с видами, окажется, что он содержит в себе противные друг другу [отличия], распределенные по отдельным видам, как по частям рода. Выходит, что отличительные признаки, с одной стороны, вовсе не возникают из ничего, так как род содержит их в возможности, а с другой стороны, пары противных [признаков] не находятся в одном, поскольку род как таковой не содержит противных отличительных признаков в действительности. Дело в том, что второе из приведенных нами положений, гласящее, что противные [признаки] не могут находиться в одном [предмете], указывает на невозможность быть двум противным [признакам] в одном и том же в действительности. Но ничто не мешает им находиться в одном и том же в возможности, а не в действительности.

То, что мы назвали "противными" [признаками] (contraria), Порфирий обозначил как "противоположные" (opposita). "Противоположное" есть род для "противных": либо все противные [вещи], рассмотренные в отношении друг к другу (si sibi metipsis considerentur), противоположены.

"Еще дают такое определение: отличительный признак есть то, что сказывается о многих различных по виду [вещах] в [ответ на вопрос] "каково это?". В самом деле, "разумное" и "смертное" сказывается о человеке в [ответ на вопрос] "каково это?", а не "что это?"; ведь если нас спросят, что такое человек, следует ответить: животное. Но на вопрос: "какое животное?" - мы укажем, как и подобает: "разумное и смертное".

Есть три вопроса, в ответ на которые указываются род, вид, отличительный, собственный или привходящий признаки: что это? каково это? в каком состоянии находится? Ибо на вопрос: "что такое Сократ?" - следует ответить, указав его род и вид: "животное" или "человек". Если же кто спросит, в каком состоянии находится Сократ, правильно будет ответить, указав привходящий признак: "Сократ сидит" или "читает" и т.п. А если спросят, каков Сократ, в ответе будет указан отличительный, или собственный, или привходящий признак, то есть: "разумный" или "способный смеяться", или "лысый".

Однако нужно заметить по поводу собственного признака, что он может сказаться только об одном виде; и по поводу привходящего признака - что он указывает такое качество, которое не обозначает субстанцию. Отличительный же признак указывает субстанцию. Следовательно, отвечая на вопрос: "какова та или иная вещь?" - мы скажем ее отличительный признак, если хотим показать качество ее субстанции. Такой отличительный признак никогда не сказывается об одном только виде, но всегда - о многих, как, например, разумное или смертное.

Следовательно, то, что сказывается о многих отличных друг от друга видах в ответ на вопрос: "каково то, о чем спрашивается?", - это и есть отличительный признак, который Порфирий и определил таким образом: отличительный признак есть то, что сказывается о многих различных по виду [вещах] в [ответ на вопрос:] "каково это?". Возвращаясь к этому определению, он обосновывает его и разъясняет его смысл так:

"Так как все вещи либо состоят из материи и формы, либо составлены из чего-либо подобного и соответствующего материи и форме то. подобно тому, как статуя состоит из материи - меди - и формы - внешнего облика (figura), так и человек - общий и видовой человек - состою из рода, который соответствует материи, и из отличительного признака который соответствует форме: их целое - это разумное и смертное жи вотное, то есть человек, точно так же как [там целое материи и формы была] статуя".

Выше Порфирий назвал отличительными признаками то, что сказывается о качестве вида; теперь он занят поисками причины, по которой качество вида это именно отличительный признак. Все вещи, говорит он, или состоят из материи и формы, или наделены субстанцией, подобной материи и форме. А именно, из материи и формы состоит все телесное. Ибо если бы не было подлежащего тела, которое воспринимает форму, то не могло бы быть вообще ничего. Не будь камней - не было бы ни укреплений, ни стен; не будь дерева - и в помине не могло бы быть стола, которому дерево служит материей. Следовательно, только при условии, что уже существует подлежащее - материя, когда на эту материю накладывается определенный облик, возникает та или иная телесная вещь, состоящая из материи и формы: так, статуя Ахилла создана из меди и из облика самого Ахилла.

23
{"b":"66628","o":1}