В очередной раз, когда Господь отлучился ненадолго, я решила спуститься в Ад, тайно. Просто чтобы узнать, почему брат так поступил, зачем он навлёк на себя это, ведь прекрасно понимал, что будет, если он ослушается. Ведь Господь любил его больше всех других ангелов. После того, как Люцифера низвергли с Небес, Бог больше никого к себе так близко не подпускал.
В Аду было страшно, горячо и при этом холодно, страх и отчаяние витали там, им был пропитан воздух. Я нашла его тюрьму, но моя неопытность подвела меня. Меня загнали в ловушку и заперли в клетке, где не было ничего — только тьма и тишина. Там в пору было сойти с ума: ни звука, ни света, ни движения воздуха - ничего. Только огромная пустота. Как бы я ни билась там, я не могла оттуда выйти.
Я не знаю, сколько времени там провела, но потом ко мне пришли мои братья-серафимы. Я обрадовалась, думала, они пришли вытащить меня из этого кошмара.
Тут она прервалась, опустила голову, стараясь не смотреть бывшему ангелу в глаза. Ей было больно вспоминать дальнейшее, так больно, что хотелось выть.
— Но они пришли не за этим, — срывающимся голосом говорила Тера, — они пришли, чтобы наказать меня. Шестьдесят лет… По десять лет за каждое крыло…
Кас отвернулся от неё, не в силах поверить, что даже серафимы, самые преданные и самые фанатичные воины Бога могли так поступить со своей сестрой. И даже не потому что она своевольничала, а просто потому, что она хотела узнать правду из первых уст.
— Они выковыривали их, вытаскивали по кусочку, медленно… со вкусом… Когда они отняли у меня всё, когда от моей ангельской сущности ничего не осталось… Они вытащили меня из этой тюрьмы и бросили в лапы первых творений Люцифера — Лилит и Азазелю. Сказав, что я больше не имею права называть их братьями, что теперь я – не их семья, я их позор и проклятье. А эти демонические отродья теперь моя родня.
Все эти годы, пока братья мучили меня, я спрашивала у них всего один вопрос: «За что?» Но ни один из них так мне ничего и не ответил. С тех пор, я перестала верить в них, не в Господа, я видела его, я знаю, что он способен прощать. Но отдать такой приказ… Лишить одного из своих приближенных благодати, абсолютно ни за что. Я уверена, что они это сделали сами, по своей воле, не уведомив об этом нашего Отца.
— И ты решила стать дьяволицей? – спрашивал мужчина.
— А что мне оставалось? Я потеряла всё во что верила, за что держалась, чем жила. Ад не стал моей семьёй, — кричала девушка, — но я решила выжать из своего положения максимум, взять от адского огня всё, что он мог мне дать. У меня были самые лучшие учителя, Кас. А когда я узнала всё что мне нужно, когда адский огонь заполнил меня полностью, я сбежала. Перебила половину тварей, что находились на тот момент там, и ушла. С тех пор они охотятся за мной стараясь вырвать мне сердце.
Тера сжалась в комочек, словно, ей стало холодно, но демоны не мёрзнут, даже если очутятся в ледяной пустыне.
— Серафимы стёрли память обо мне у всех других ангелов, якобы, я позор для их рода, и никто не должен меня помнить и знать.
Полторы тысячи лет, Кас, — тихо сказала она, смотря прямо в синие глаза мужчины. — Полторы тысячи лет я вымаливаю прощения, хоть не знаю, за что меня наказали. И когда ты потерял свою благодать… Когда у тебя отняли крылья только лишь за то, что ты остался верен Отцу, а не своему руководству. Я поняла - у меня впервые в жизни появился шанс сделать что-то для другого человека, а не для себя.
— Но как ты смогла достать свою благодать? – спросил бывший ангел.
— Я знала, что сторожа можно обмануть, этим и воспользовалась. Забрала у них то, что принадлежало мне, пятьсот лет назад. Наверное, для того чтобы у меня было хоть какое-то напоминание о том, кем я была, за что сражалась и во что верила.
Когда ты потерял свои силы, я стала искать способ, как можно убить сторожа, чтобы добраться до твоей благодати. Но чтобы я ни делала, всё было напрасно. И тут я узнала рецепт — святая сталь, слышал о такой?
— Да, она может убить любое сверхъестественное существо, даже ангела, — задумчиво проговорил Кас, — но рецепт этот был утерян несколько сотен лет назад, да и изготовить её крайне сложно. Им владели люди…
— И ангелы решили перебить их, чтобы те никому не растрепали об этом. Что воинов Господних можно убивать, как обычных смертных, а я его нашла. В одном из старых монастырей, времён крестовых походов, — ответила дьяволица. — Но сторожа это убить не могло, однако, могло замедлить его возрождение. Именно этим я и воспользовалась, другого шанса не было, он запомнил меня и второй раз не купился бы на обман.
— И всё это только для того, чтобы вымолить прощение? – пораженный, спрашивал Кастиэль.
— В Рай мне проход заказан, — пожав плечами, стала перечислять она, — Ад я уже видела. Я уже давно не молю о прощении, я прошу хотя бы покоя.
Снова повисло молчание, Кас очень долго не мог придти в себя от услышанного. Столько вытерпеть, столько страдать, но всё же не потерять веру и надежду на лучшее.
— Как тебя зовут на самом деле? – спросил бывший ангел.
— Амитиэль, — ответила она. – Ладно, время откровений закончилось. Пойду хоть в порядок себя приведу.
Кое-как поправив куртку, Тера направилась к выходу, но мужчина не дал ей пройти.
— Кастиэль, уйди, — тихо попросила дьяволица.
Вместо ответа, он с силой обнял девушку и поцеловал, сильно, жадно, настойчиво. У дьяволицы перехватило дыхание, она отвечала на его поцелуй со всей возможной страстью, поддаваясь ему, позволяя ему, ловя дыхание, чувствуя запах. Ей так хотелось быть слабой. Столько времени она воевала, столько времени сражалась со всем миром, что хотелось ненадолго почувствовать себя просто беспомощной и беззащитной девочкой. И почему-то именно в руках падшего ангела она ощущала себя именно так.
Дьяволица не помнила, как они оказались на кровати, Тера разорвала поцелуй только когда почувствовала, как мужчина снял с неё разорванную спортивную куртку и топик. Немного отдышавшись, но, всё ещё находясь в крепких и сильных руках Кастиэля, дьяволица сама начала расстёгивать его рубашку. Какая кому разница, что будет дальше, ведь падать им обоим, действительно, больше некуда!
Он продолжил её целовать, в шею, губы, так жарко, так сильно, что невольно кружилась голова. Дьяволица обнимала его за плечи, слабо стонала, когда тот слегка прикусывал её кожу на шее, постепенно опускаясь ниже.
Девушка легла на спину, чувствуя, как его жаркое дыхание и щекочущие поцелуи заставляют кровь кипеть, сознание заполнять какой-то сладкой истомой, а тело непроизвольно выгибаться навстречу этим невесомым ласкам. Его губы коснулись её груди, язык легко скользнул по соскам, проводя по ним языком и губами, легко и невесомо, но от того не менее возбуждающе.
Его руки осторожно скользнули по талии девушки вниз, к бедрам, расстёгивая джинсы, захватывая сразу их и невесомую ткань белья, стягивая одежду вниз. Кас снял с неё ботинки, а затем и джинсы с бельём.
Тера выгнулась, когда почувствовала его дыхание на внутренней стороне бедра, а затем застонала, ощутив легкие поцелуи и щекочущую щетину на коже. Так хорошо, легко, хотелось стонать ещё громче, но дьяволица боялась, что её услышат.
Яркая вспышка удовольствия пронеслась в мозгу, когда его язык коснулся клитора. Он ласкал её, то сильно надавливая языком, то проводя легко, почти невесомо, доводя её до исступления. Выгибаясь, запуская пальцы в его волосы, беззвучно моля не останавливаться, дьяволица просто теряла рассудок от наслаждения.
Мужчина тут начал подниматься вверх, щекоча поцелуями кожу на животе. Тера поднялась, заставив Каса сесть, девушка начала целовать его прерывисто и жарко, одной рукой обнимая его за плечи, а вторую опустив вниз, дотрагиваясь через ткань джинсов до его возбуждённой плоти. У него на секунду прервалось дыхание, мужчина схватил её за плечи и начал осторожно проводить пальцами по шрамам на спине вверх и вниз.
Девушка тем временем быстро и сноровисто расстегнула его джинсы, а потом начала стягивать их вниз, заставляя любовника лечь на спину. Быстро избавив его от кроссовок и джинсов, Тера опустилась вниз, медленно сняла с него трусы и начала проводить языком уже по вставшей плоти. Мужчина выгнулся, сдавлено застонал, начал тяжело дышать, просто позволяя ей делать всё, что заблагорассудиться.
