— То есть неизвестно откуда взялся этот Себастьян, и при этом ему не давали собственный приход, хотя таких городков, как наш, полным-полно в стране, и в большей части церкви закрыты, поскольку нет священников. И тут он ухватывается за этот шанс… Странно, — думала я, смотря на фотографию.

— Не доверяешь ему? – спросил мой напарник.

— Нет, он не производит впечатления опасного человека, он скорее, подозрительный. Понимаешь, когда я была в церкви, я подошла к алтарю, а затем услышала, как тот спросил меня. Во-первых, он двигался тихо, что само по себе странно, а во-вторых, я направила на него пистолет…

Глен изумлённо поднял брови, смотря на меня недоуменным взглядом.

— Ну, чего ты хочешь? Я пришла на место преступления, а потом выхожу в зал, там горят все свечи, а затем неожиданно слышу голос у себя за спиной. Естественно, я направила на него пистолет, я просто-напросто испугалась. Хорошо хоть не выстрелила, но дело не в этом. Понимаешь, любой человек, который видит направленный на себя пистолет, он пугается, а у него в глазах не было страха, такое ощущение, что он уже был в таком положении и не один раз.

— Ну, может, поэтому он и не хочет, чтобы знали о его прошлом? Может, сидел по малолетке, или же занимался чем-то противозаконным, а потом просто попался в руки профессионального пастыря, который и взял его в «оборот». Всё может быть, я не думаю, что и Джозеф был святым до того, как оделся в священника.

— Ладно, пока что у нас есть только эта фотография, и мы должны выяснить, что это за человек, рядом с Джозефом, — сказала я, широко зевая.

— Ты бы пошла домой, тебе поспать надо, — посоветовал мне напарник.

— Я пойду где-нибудь через полчаса, посижу ещё немного, может, удастся что-либо выяснить.

— Хозяин – барин, — пробурчал Глен, разведя руками, и ушел от моего стола.

Проследив, чтобы возле меня никого не было, я снова увеличила фотографию, где была изображена часть татуировки, увеличила качество изображения на самое максимальное, а потом отрезала фрагмент и отправила на печать.

Принтер напечатал листок с фрагментом татуировки, я осторожно свернула его, засунула в карман. Затем попрощалась с коллегами и пошла на выход, мне нужно было заехать в одно место, я должна была узнать, какой именно рисунок изображен на предплечье приятеля Джозефа.

Проехав два квартала, я увидела яркую неоновую вывеску. Это был местный тату-салон, на него часто жаловались владельцы местных магазинов, поскольку там постоянно снуют подозрительные личности, постоянно играет тяжёлая музыка и многое другое. Но полиция проводила там свои рейды и ничего подозрительного не обнаружила. К тому же салон был сделан хорошо, по последнему слову медицины и техники, там не только делали татуировки, но и сводили их, а каталогов было великое множество.

Зайдя в помещение, мне в нос тут же ударил запах ацетона, краски и сигаретного дыма. Помещение было сделано в духе большой гостиной, на стенах висели большие, витиеватые рисунки и для мужчин и для женщин. Так же здесь были ещё четыре смежных помещения, это были кабинеты мастеров-татуировщиков, которые и делали тату и пирсинг.

За стойкой администратора стоял сам хозяин салона, — его все звали Мавр, поскольку тот был наполовину чернокожим, мужчина лет сорока, крепкий, мускулистый, и, естественно, покрытый татуировками, а так же одетый в черную кожу, — надо поддерживать имидж салона, а то не будет клиентов.

— Здравствуйте, — сказал Мавр.

— Здравствуйте, — поздоровалась я и направилась к нему.

— Хотите сделать себе татуировку? – поинтересовался тот. – Я давно говорил, что вам пойдёт какая-нибудь агрессивная и яркая тату, детектив.

— Нет, я здесь по делу Мавр, но оно относится к твоему ремеслу.

— Всё что угодно, — сказал мужчина.

— Мне нужен каталог татуировок, я знаю, что у тебя собраны почти все каталоги, даже двадцатилетней давности, а так же есть образцы тату, которые делали ещё на заре этого ремесла.

— Вы мне льстите, детектив, — улыбнулся хозяин салона. – Но что конкретно вас интересует?

— Мне нужен полный каталог с цветками бессмертника.

— Детектив, решили ещё один цветок себе сделать? – удивился тот.

Я когда-то приходила сюда, чтобы свести свои татуировки. Не хотела, чтобы мне что-либо напоминало о пережитом когда-то кошмаре, но мастера ничем мне не смогли помочь. Как только они начинали сводить рисунок, у меня начинались судороги, и дикая боль пронзала всё тело, вплоть до потери сознания. После пары таких попыток я прекратила с этим бороться, смирилась, что эти цветы будут со мной теперь на всю жизнь.

— Нет, но мне нужно узнать кое-что, — уклончиво сказала я.

— Хорошо, сейчас посмотрю, — согласился мужчина и ушел в подсобное помещение.

Через двадцать минут он пришёл с большим толстым каталогом. Я пролистала на последнюю страницу и обомлела, — четыреста страниц, формата А4. Не думала, что вариаций этих татуировок так много, впрочем, подлинную силу имеют от двух до трёх десятков из них. Поблагодарив владельца тату-салона, я села на один из удобных диванчиков, специально для ожидающих или выбирающих себе татуировки клиентов.

Отложив свежий каталог с наиболее популярными рисунками, который лежал на столике перед диваном, я начала искать интересующий меня фрагмент. Я пришла в салон где-то в восемь часов вечера, к десяти я успела рассмотреть только четверть из представленных рисунков, поскольку фрагмент татуировки, который находился на отсканированной фотографии был маленьким, поэтому я старалась как можно более тщательнее рассмотреть рисунки. Даже делала пометки в блокноте, на какой странице я увидела схожие завитки лозы или же подходящую цветовую гамму.

Примерно в половине одиннадцатого из одного кабинета вышла молоденькая девушка, она поблагодарила мастера и поспешила удалиться из салона, когда увидела меня. Что поделать? Городок маленький все друг друга знают в лицо. Я купила себе очередную чашку кофе в местном кофейном аппарате и стала рассматривать дальше каталог.

Примерно в половине первого я, наконец-то, нашла нужный мне рисунок. Хоть у меня на руках был только фрагмент изображения, но я чётко увидела, — это был он. Рисунок из двух цветков, — один маленький, второй большой. Маленький цветок имеет красный оттенок, а большой, — белый. Несколько раз сравнивая фрагмент и изображение в каталоге, я убедилась, что это то, что мне нужно.

— Мавр, — позвала я хозяина, который как раз занимался книгой учёта.

— Да, детектив? – спросил хозяин салона.

— Отсканируй мне, пожалуйста, этот рисунок, — попросила я его, доставая из целлофанового файлика лист с рисунком.

— Секунду, — ответил мне Мавр и подошел к своему МФУ (принтер, сканер и копир в одном «флаконе»)

Быстро сделав мне цветную копию рисунка, я сложила лист и отдала Мавру каталог, а затем спросила:

— Скажи, никто в последнее время не делал себе татуировки из этого каталога?

Владелец тату-салона как-то странно посмотрел на меня, прервался на секунду, а потом быстро засунул листок в каталог.

— Я пойду, отнесу на место, — сказал он, улыбаясь мне и идя в подсобное помещение.

— Мавр, не советую убегать через заднюю дверь, иначе у тебя будут серьёзные неприятности, — предупредила я его, ледяным голосом.

Мужчина обернулся, старательно делая вид, что не понимает о чём идёт речь. Я ждала, смотря на мускулистого мужчину абсолютно холодными глазами. Даже если он решит от меня убежать или что-то сделать со мной, я успею достать пистолет и выстрелить, в скорости этот здоровенный и накачанный мужик мне уступает.

— Лара, я не понимаю, о чём ты? – говорил он, кладя каталог на МФУ.

— Мавр, сколько было той девочке, которая ушла отсюда в половине одиннадцатого? – спросила я, всё ещё сохраняя свой голос ледяным, хозяин салона опустил голову, задумываясь. А я тем временем продолжила. – Четырнадцать? Пятнадцать? Согласно гражданскому кодексу, вы не имеете права делать татуировки лицам, которым не исполнилось двадцати одного года, исключение составляют только те случаи, когда родители или другие близкие родственники дали письменное согласие на проведение этой процедуры. Если я вызову наряд, и мы проведём здесь обыск, я «уверена», что найду в твоих бумагах разрешение её родителей!