— Да, я это сделал! Но ответь мне на вопрос: почему всех своих учеников, я отдавал в руки полиции? Не пытался их вытащить из психушки, хотя мог?

Я только недоуменно посмотрела на него. Тут заметила, что из другого конца коридора вышел Себастьян. Я не стала задерживать на нём взгляд, а опять переключилась на Натана.

— Не знаю, — ответила я.

— Потому что они доказали мне только одно, — они пустышки, бракованный товар. Они не достойны того чтобы быть рядом со мной.

— Но ты же… — начала задыхаться я. – Ты же сам их обучал, готовил к тому, чтобы те стали такими же, как и ты.

— Они не могли жить, не привлекая к себе внимания. Они стали наркоманами, зависящими только от чужой энергии, безумцами, которым нужны были души, как воздух или вода. Но ты… — на этих словах мой бывший учитель сделал шаг вперёд, но я сделала шаг назад, сохраняя разделяющее нас расстояние прежним. – Ты смогла выжить, смогла сохранить разум, остаться хладнокровной, не попасться на власть и силу. Ты научилась жить рядом с людьми, как обычный человек, сопротивляясь тому, что ты есть. Хоть я этого и не одобряю, но ты сильнее всех тех, кого я «воспитывал».

— Ты сделал меня такой! Если бы я тогда не поранила палец… — говорила я.

Себастьян в это время осторожно приближался к Натану, он уже достал револьвер и снял его с предохранителя.

— Это судьба, — усмехнулся Натан. – Не всякий Пожиратель Душ становиться истинным мастером своего дела, живёт вечно и ни в чём себе не отказывает, как я. Ты единственная из всех мой «воспитанников», которая смогла побороть себя, которая смогла сохранить разум, остаться собой, не зависеть от энергии чужих душ, смогла влиться в общество людей. Именно поэтому ты так важна для меня! Идём со мной, и я обещаю, я исчезну из жизни близких тебе людей.

Он протянул мне руку раскрытой ладонью вверх, приглашая меня к себе, но я стояла и не шевелилась, однако руки предательски дрожали. А я смотрела в эти карие глаза, словно, загипнотизированная. Он мне лгал, он всегда лгал, с самого начала и сейчас он мне обещает то, что никогда не сделает. Он не оставит ненужных свидетелей, он убьёт их всех, заметёт следы, так сказать.

— Нет, — выдохнула я.

— Что ж, печально, — грустно опустив глаза сказал учитель.

Себастьян в этот момент вскинул револьвер, готовясь выстрелить в затылок Пожирателю Душ, но учитель тут присел на одно колено и развернулся, быстро достал из складок пиджака свой пистолет и выстрелил.

Пуля угодила падре в грудь, в область сердца. Он упал на бок как подкошенный, выронив из рук пистолет. Всё произошло, как в замедленной съемке, у меня сердце на миг замерло, а потом забилось быстро-быстро, проваливаясь куда-то в бездну. А душа пронзительно завыла, не желая верить в смерть близкого человека

— Нет! – в отчаянии выкрикнула я и стала стрелять.

Мой учитель словил три пули: одна угодила ему в шею, две другие в грудь, прежде чем Натан добрался до меня. Он выбил у меня из рук оружие, а потом, схватив за меня затылок, ударил об стену головой. Сильная боль вызвала сноп искр в глазах, я упала, но сознания не потеряла.

Я видела, как мужчина снова перевёл взгляд на плачущую Эмму и пошел к ней. Последнее, что я помню, был её пронзительный крик, а затем всё поглотила ласковая и услужливая тьма.

========== Глава 19 ==========

POV Себастьян

Я начал постепенно открывать глаза, сквозь пелену я слышал, что меня кто-то звал по имени, — громко и отчётливо. Меня слепил яркий свет, а тело дико болело и не хотело слушаться.

Голос, со временем, звучал всё отчётливее, а картинка перед глазами начинала медленно прорисовываться…

— Себастьян! Себастьян! – звал меня хорошо поставленный мужской голос.

— Я в раю? – тихо спросил я первое, что пришло на ум, поскольку по ощущениям, я находился именно там.

— К сожалению… — начал голос, который теперь показался мне смутно знакомым. – А может, и к счастью, пока нет!

Несколько раз моргнув, поскольку у меня уже начинали слезиться глаза, от яркого света, я провел ладонью по лицу, сгоняя наваждение, а затем попытался приподняться.

Всю грудную клетку пронзила дикая боль, создавалось впечатление, что ребра у меня измельчены в крошку.

— Тихо-тихо! – снова сказал голос. – Садись осторожно!

Мне помогли сесть и только тут я смог разглядеть, кто находился рядом со мной и где я нахожусь. Я всё ещё был в том самом коридоре на лесопилке, а передо мной, на корточках сидел напарник Лары – Глен. Увидев, что я его смог разглядеть, детектив убрал маленький фонарик, которым светил мне в глаза, себе во внутренний карман куртки.

— Честно говоря, не ожидал тебя здесь увидеть, — с улыбкой сказал я мужчине.

— А ты представь, как я был удивлён, когда увидел тебя здесь! – говорил мне Глен. – Что здесь произошло? Где Лара?

Я услышал, как его голос дрогнул на последнем вопросе. Я и раньше видел, что «старший товарищ» Лары как-то уж очень сильно о ней беспокоиться, но сейчас не до этого было. Девушка пропала, похоже, наш убийца забрал её с собой.

— Я не знаю, — честно признался я, стараясь восстановить дыхание. – Он забрал её.

— Кто? – тут же переспросил полицейский.

— Натан, бывший учитель Лары. Он и совершил все эти убийства, и он виновен в пропаже Катрин Джонс, — отвечал я детективу. Не было смысла что-либо скрывать от него, поскольку в этом деле Глен был моим если не союзником, то хотя бы партнёром. – Он притащил сюда Эмму. Лара смогла её освободить, но…

— Что «но»? – начал допытываться мужчина, сильно тряхнув меня за плечо.

Я вскрикнул и зашипел, грудь дико болела. Глен понял, что погорячился и поспешил извиниться передо мной.

— Он выстрелил в меня, почти в упор, попал в грудь. А Лара и Эмма… Я не знаю, что он с ними сделал, — сказал я, когда приступ боли стих.

— Детектив! – услышали мы голос от лестницы.

Это оказался один из ребят от спецназа, одетый в полную боевую форму, с автоматом наперевес.

— Мы зачистили здание, но здесь никого больше нет, — сказал спецназовец, судя по голосу, это был мужчина одного с Гленом возраста.

— Ищите в каждом закоулке! – огрызнулся детектив.

Спецназовец кивнул, и пошел вниз по лестнице.

— Их здесь нет, — убеждённо поведал я. – Он не станет так рисковать!

— Кстати, падре. Если он стрелял тебе в грудь, то почему ты до сих пор жив? – недоумевал напарник Лары.

— Сам удивляюсь, хотя ребра болят, — просто жуть, — пожаловался я.

Глен сначала приложил руку к моей груди, видимо, он думал, что у меня под рубашкой был одет бронежилет. Убедившись что его там нет, начал осматривать пиджак. Он заметил дыру от пули в области груди, однако не увидел «выходного» отверстия, то есть пуля в мой пиджак вошла, но не вышла.

Прощупав это место, мужчина усмехнулся. Он извлёк из внутреннего кармана мой молитвенник. Небольшая книжечка была сделана из очень плотной бумаги, да и переплёт был достаточно грубым и толстым. Именно она и спасла мне жизнь, — пуля застряла в ней, пробив все листы, но только лишь чуть показавшись с другой стороны.

— Вам повезло, падре, — сказал Глен, рассматривая молитвенник, в котором застряла пуля.

— На всё Воля Божья! – решил ответить я, поскольку сам был удивлён тем обстоятельством, что мне спасла жизнь книга с молитвами. – Я ведь просил у Него удачи.

— И удача оказалась благосклонна.

— Кстати, а как ты здесь оказался? – решил уточнить я. – Мы ведь никому не говорили о том, куда мы едем.

— Нет, говорили. Нашей трещётке-Стенли! Он пару часов ходил мрачнее тучи, а потом не выдержал и рассказал нам всё, что знает. Мы, естественно, снарядили группу и отправились по адресам, а недалеко отсюда я увидел машину Лары и вызвал спецназ. Должен тебе сказать, что нас здесь ожидал «теплый приём».

— Големы, — догадался я.

— А, так вот что это за твари! – воскликнул детектив. – Мои ребята, когда на первого наткнулись, чуть в ступор не впали, чтобы уничтожить этих троих тварей пришлось пол арсенала извести! Они, гады, каменные были! В общем, издохли только когда от них одно крошево осталось.