— Ты его хоть разглядел? – спросила я.

— Нет, я на него не смотрел, я сидел к нему боком и только слушал, — сказал он, присаживаясь на кровать.

— То есть абсолютно ничего? – спрашивала я.

— Нет, помню только легкий запах сосновой смолы, может, освежителем воздуха пользовался, — предположил он. – Запах был едва ощутим, но он очень сильно выделялся на фоне запаха ладана и расплавленного воска.

— Понятно, значит, ничего существенного, — сделала я умозаключение я, раздосадовано.

— А у тебя что?

— Ну, я смогла добыть список, который есть у Натана. Смогла исключить большую часть, но всё равно осталось около двадцати имен. А как вычислить его следующую жертву, — понятия не имею, — говорила я, садясь на стул.

— Давай поедем в церковь и подумаем вместе. Здесь слишком много лишних ушей. И, я не сомневаюсь, что у больничных стен найдутся не только уши, но и глаза.

— С этим я согласна. Но только придётся идти пешком, моя машина осталась у церкви, а ребята из скорой помощи не таксисты, — усмехнулась я.

— Вот и пройдёмся, может, придумаем чего-нибудь.

На том мы и решили. Себастьяну выписали необходимые лекарства, их оказалось не так много, и всех их можно было купить в местной аптеке. Однако, падре не стал покупать выписанные антибиотики, мотивируя тем, что все деньги остались в его комнате, с собой он носил только минимальную сумму, а её не хватит.

Я не стала его разубеждать, — не хочет не надо! Я сама не люблю все эти таблетки, уколы и прочую ересь. Да и вообще врачей не люблю, хотя я к ним и не обращалась… с тех пор, как на мне поставили эти треклятые татуировки.

— А можно вопрос? – спросил вдруг Себастьян, когда мы оказались на улице и пошли к церкви.

— Спрашивай, — ответила я, погруженная в свои мысли.

— Что означает твоя татуировка?

— В смысле? – не поняла я.

— Ну, у некоторых, таких как ты, всегда разное количество цветов, то два, то три, а может и больше или меньше. Что означает это количество?

— А, ты об этом! – дошло до меня. – Количество цветов означает только лишь пределы твоих возможностей на данный момент времени. А так же максимальное количество душ, которые ты можешь в себе носить одновременно.

— То есть у вас есть и определённый предел?

— Да, как и у всего живого. Нарушать этот предел нельзя, но совершенствоваться можно. Я не знаю, как Пожиратели Душ увеличивают свои силы, мне не успели это объяснить, — говорила я, понурив голову.

— Лара, — сказал вдруг он с укором, остановившись и посмотрев мне в глаза, — я ни в чем тебя не виню. Ты не виновата, что такой родилась. Так зачем чувствовать свои вину за те знания, которые у тебя есть?

— Потому что, они возвращают меня к действительности, — горько отвечала я. – Я десять лет старалась забыть об этом, запихнуть все эти воспоминания, эту часть меня в самый тёмный угол своей души, запереть на десяток замков и выкинуть ключи, чтобы никогда больше не открывать эту дверь… Но теперь, когда Натан вернулся, эта дверь открылась сама собой… Я хотела убежать…

— А может Бог дает тебе знать, что не нужно бежать, а нужно сражаться? – спросил он, своим ледяным и не знающим компромисса голосом.

Я недоумённо посмотрела на него. Вот как он это делает? Только что, добрый, участливый, всепонимающий, и тут бац!.. Лёд, могильный холод и твёрдая уверенность в своей правоте.

— Он сильнее меня, Себастьян, — утвердила я. – Даже если я напитаюсь душами, я не смогу его остановить. Все эти годы он тренировался, совершенствовался. А я… я до смерти боюсь этого своего «дара» и я не развивала его. Даже если я смогу хоть как-то ему противостоять… На его стороне опыт, знания и огромная сила. А учитывая, что он ещё и не в своём уме… На его татуировке семь цветов, — самое большое количество, которое только есть…

Священник всё смотрел на меня, но теперь в его взгляде скользила горечь и отчаяние. Видно, что он хотел мне помочь и поддержать, но он не знал, как это сделать и чем в этой ситуации можно помочь…

— Я думаю, единственный выход для меня… Это снова попытаться покончить с собой, — сказала я, отходя от святого отца на пару шагов.

— У тебя уже были попытки? – изумился он.

— А как ты думаешь? Когда тебя мучают, психологически издеваются… Маленькая девочка может это выдержать? – спрашивала я. – Но я выживу, я это знаю… Забавно, правда? Пожирателю дана власть сохранять вечную молодость, а покончить с собой он не может.

— Твоя смерть не решит проблему, Лара, — сказал он. – Он продолжит убивать, продолжит издеваться. Разве ты этого хочешь?

— Нет, — честно призналась я. – Но и другого выхода я не вижу. Я не знаю, как бороться с ним и что мне делать.

Себастьян хотел мне что-то сказать, но тут у меня зазвонил телефон. Это был неизвестный номер. Ну, кто ещё решил побаловаться?

— Алло? – спросила я.

— Здравствуй, девочка, — послышался голос учителя.

— Натан, — едва слышно произнесла я.

Себастьян услышав это имя, подошел ко мне, но я приставила палец к губам. Нельзя, чтобы Натан узнал, что я не одна, иначе снова предпримет попытку к убийству святого отца.

— Ты получила моё послание? – спрашивал учитель.

— Какое послание, садист хренов? Себастьян лежит в больнице, у него шок и сотрясение! – орала я в трубку.

— Да, жаль я не убил его, но хотел его тебе оставить, — сказал он.

— Ты о чём? – не понимала я.

— У него сильная душа, двоих стоит, — прекрасный экземпляр! Таких редко встретишь, но я сдержался, правда с трудом… Решил, что его душа будет тебе хорошим подспорьем в борьбе со мной…

— Слушай меня, — начала я шипеть в трубку. – Оставь меня в покое, убирайся из этого города! Иначе я…

— Что «ты»? – перебил он меня. – Убьёшь меня? Не дури! У тебя не хватит на это сил, да и потом, я не просто так звоню.

Послышалось шаги и шебуршение, такое ощущение, что шуршал гравий, видимо, он куда-то пошел, таща с собой телефон. Секунд тридцать ничего не происходило, а потом я услышала панический голос:

— Лара! Вытащи меня отсюда!

— Эмма?! – в панике спросила я. – Эмма, что с тобой?

— Я в порядке, он меня держит. Я не знаю где я! – плакала девушка.

— Эмма, только не плачь, успокойся, слышишь, — говорила я.

— Как тебе? – снова послышался голос моего бывшего учителя.

— Ты ублюдок, отпусти её, она ничего тебе не сделала! – говорила я, находясь на грани паники.

Священник стоял на месте и не шевелился, правильно делал, иначе я на него бы сорвалась. Нельзя дать Натану информацию, что Себастьян рядом и с ним более-менее всё в порядке.

— Возможно, но она ведь твоя приятельница, твоя коллега, — говорил он.

На заднем фоне теперь были слышны всхлипы и рыдания девушки. Я не могла это слушать, но приходилось, на глаза начали предательски наворачиваться слёзы, а я не знала, что мне делать.

— Отпусти её? – едва не срываясь на истерику, просила я.

— Давай поиграем, — предложил вдруг он, весело.

— Что? – не понимала я. Нет, этот тип точно сумасшедший!

— Помниться, когда ты была маленькой, ты очень любила играть в прятки, — начал он. – Так вот… С завтрашнего рассвета, я даю тебе ровно сутки, чтобы ты смогла найти свою подругу там, где она сейчас. Если ты не справишься, то твои коллеги её найдут там, где её оставлю я… Но… я не могу тебе обещать, что… она будет жива!

Эмма расплакалась уже в голос, а в трубке послышался его поистине дьявольский смех. Затем связь пропала, послышались только равнодушные гудки.

Я безвольной рукой убрала телефон в карман. Себастьян взял меня за плечи, но я обратила на него внимание, только лишь тогда, когда мужчина начал меня ощутимо трясти и громко кричать, чтобы дозваться до меня.

— Что случилось? – спросил он.

— У него Эмма, — сказала я бесцветным голосом, смотря куда-то сквозь священника. — Он дал мне сутки, чтобы я нашла её, если я не справлюсь… Он убьёт её. Уезжай отсюда!

— Почему? – не понимал он.