Но когда я снова смог нормально видеть и горло не так сильно резало, заметил как девушка старается оттащить бездыханное тело.
– Помоги мне, чёрт! – прошипела та, стараясь сдвинуть с места худощавого психа, но у неё это получалось не слишком хорошо.
Пришлось помочь. Я не переставал оглядываться по сторонам, а когда дошли до операционной, то просто толкнул дверь внутрь. Оказывается она и не запиралась.
– В любой момент могла потребоваться помощь кого-то из других врачей, – поясняла девушка, когда мы взваливали тело на жёсткий стол. – Поэтому её чаще всего оставляли прикрытой, но не запертой. Если бы ты только знал, что творил здесь Хантфилд. Только как этот приятель тут выжил?
– Питался крысами и птицами, – уверенно сказал я. – А может быть, и теми, кто не успел сбежать с острова.
Девушку явно передёрнуло, но я видел подобное. Нищие частенько поедали друг друга, поскольку у тех не было денег, чтобы купить хоть какую-то еду. А когда пришёл Мрак, люди сначала и не поняли, что их так косит, только через некоторое время объявили карантин, а потом и комендантский час. Затем появились труповозы, но это уже не могло остановить болезнь.
Мы скрепили безвольное тело ремнями, и стоило застегнуть последний, фиксирующий голову, как мужчина дёрнулся и едва не откусил пальцы гнилыми зубами. Я едва успел отдёрнуть руку, иначе лишился бы средства заработка.
Девушка с холодной невозмутимостью подошла к одному из столиков и сняла ткань, там лежал поднос с аккуратно уложенными инструментами. Их вид заставил холодок пробежать по спине. Я даже старался не вникать и не спрашивать для чего они применялись.
– Кромсать его не собираюсь, – тут же выдала девушка, видимо, поняв, что я чувствую. – Мне надо лишь успокоить его. Надеюсь, лекарства не убьют его.
Девушка взяла толстый шприц и подошла к железному шкафу, несмазанные петли сильно резанули по слуху, перекрывая даже рычание психопата. Она вонзила иглу через пробку, а затем налила практически полную колбу и подошла к пациенту. Тот, заметив инструмент задёргался сильнее, я испугался, что ремни всё-таки лопнут, не выдержав такой нагрузки. Я был свидетелем многих удивительных вещей и прекрасно знал, что если человек напуган, то способен на подвиги. К счастью руки его были крепко связаны, девушка осторожно ввела иглу под кожу, а затем медленно – препарат.
Псих метался ещё с минуту, но потом дыхание выровнялось и стало не таким бешеным. Глаза, подёрнутые черной плёнкой, закатились и тот замер, видимо, уже слабо понимая, что происходит вокруг.
– Гаррет, – обратилась Лиз. – Тебе следует выйти, я не знаю какой эффект дальнейшее вызовет у тебя. К тому же высвобожденная энергия, может кинуться к другому сосуду.
Я не стал с ней спорить и вышел из помещения, даже прикрыл за собой дверь и устроился в углу, взявшись за лук и стрелы. Неясно было и ещё одно, как поведут себя твари на тюремном уровне, когда почуют Прималь. Они могут слететься сюда всей толпой, поэтому предпочитал быть готовым ко всему.
Мигающая над головой лампа, тихий шорох крыльев мотыльков возле источника света, пустой коридор освещённый электрическими фонарями и открытые железные двери, ведущие в темноту. В душу снова стал проникать детский страх перед больницами, где бродят врачи-палачи, безразличные ко всему медсёстры и санитары, больше похожие на специально откормленных тюремщиков.
Я старался не забивать голову подобными глупостями, пока глаз не стал ныть. Сначала боль была практически незаметной и едва ощутимой, но она усиливалась с каждым мгновением. Я терпел сколько мог, а потом зашипел и откинул голову, поскольку практически ничего не видел, казалось мне его вырезают из головы калёным железом. Надо было уйти от кабинета подальше, но эта здравая мысль пришла в голову запоздало.
Послышался девичий крик из-за дверей, боль резко ушла. Поняв, что что-то пошло не так я ворвался внутрь и увидел, как от пут освобождается тварь Примали. Не обращая внимая на риск, быстро вскинул лук и вонзил в существо огненную стрелу. Меня обдало жаром, но тело сущесьва рассыпалось пеплом, оставив на хирургическом столе лишь тёмные пятна.
Я обернулся, но в коридоре никого не появилось, закрыв дверь и дёрнув засов внутри, чтобы неожиданно не ударили в спину, подбежал к сидящей у стены Лиз. Ведьма смотрела вокруг, будто не понимала, как сюда попала, а из носа и ушей вытекали капли крови.
– Эй, ты меня слышишь? – спросил я, для надежности тряхнув её пару раз.
– Я превратила его, – слабо отозвалась она.
– Да, – кивнул я. – Но почему?
– Заклятие… Его должен читать здоровый человек, – сказала колдунья, переведя туманный взгляд на меня. – Когда я попыталась вытащить энергию, то поддалась удивительно легко, но и я начала чувствовать боль, несильную, но она не давала сосредоточиться. Мрак можно вылечить, но у меня не получится это сделать.
– Хорошо, но что произошло потом? Почему он превратился? – не понимал я.
– Когда я прервалась, то энергия хлынула в сосуд с новой силой, и началось преобразование. Пара мгновений и вот на столе лежал уже не человек, а это проклятое существо.
Она вытерла кровь с лица, опустила голову на руки и заплакала. Вот только этого мне не хватало. Я не знаток женщин и не умею их успокаивать, утешать. Мне это просто не нужно и не надо с моей-то воровской долей.
– Что мне делать? – спрашивала она между всхлипываниями. – Я не могу отдать это Трикстеру, он будет шантажировать власти и других людей, станет здесь единоличным правителем.
– Неужели больше нет никого, кто владеет тайными искусствами? – осторожно спросил я, пытаясь подсказать ей хоть какой-то выход из ситуации.
– Откуда? Орден Хаммеритов давно ушёл отсюда. Хранители же просто перестали существовать. Они были единственными, кто смог собрать достаточно сведений о Примали.
Она подняла заплаканные глаза и тихо прошептала:
– Что мне делать? После стольких мучений, после стольких испытаний, что я вынесла… что мы вынесли… Всё зря?
– Жизнь несправедлива к тем, кто пытается творить добрые дела, – честно сказал я. – Я видел многих учёных, аристократов и просто граждан, которые хотели сделать как лучше…
Вспомнился Орион. Да, он играл мной, как марионеткой, использовал в своих целях, но если подумать, он, действительно, хотел помочь Городу. Действительно, стремился избавить людей от болезни, вот только все эти тропы ведут только в одном направлении.
– Я знаю, – выдохнула она. – Прости меня. Я не должна была связываться с Бассо, не должна была втягивать тебя во всё это. Теперь мы оба враги Трикстера, и ты там не по своей воле.
– Если это тебя утешит, то у меня с ним было не слишком приятное знакомство, и я меньше всего заинтересован, чтобы его власть в Городе разрослась.
Она некоторое время смотрела куда-то сквозь меня, через плечо, я же спокойно ждал решения и вот в глазах заметил проблеск. Такой бывает, когда человек находит выход из положения или же осеняет безумная идея. Это напугало, но одновременно и вселило уверенность, что не придётся идти на милость бога обманов.
– Раз не получится вылечить Мрак, то получится лишить этого гада сил! – прошипела она, поднимаясь на ноги.
– Каким образом? – не понимал я.
Лиз вытерла уже начавшую подсыхать кровь с лица и бросила, что объяснит позже. Мы едва смогли сдвинуть чуть проржавевший засов и открыть дверь, но тут нас ждал сюрприз. Клянусь, это был единственный раз, когда я желал увидеть толпу разъярённых монстров.
– Какая милость с вашей стороны. Не придётся отлавливать двух крыс по отдельности, – заметил Ловец Воров.
Я незаметно ущипнул себя за руку, не понимая почему Генерал до сих пор жив. Трикстер расщедрился на бессмертие?
– Вижу, вы удивлены увидеть меня здесь? – спросил Генерал.
Трое арбалетчиков держали нас на прицеле. А мы никуда не могли деться из узкого прохода. Даже если мы сможем замуроваться в хирургии – оттуда нет выхода, мы либо умрём там от голода, либо сами откроем дверь, не выдержав измора. Солдаты при всём желании не вынесут толстую железную створку, но и мы будем в ловушке.
