Справедливости ради следует отметить, что Неру попытался провести земельную реформу и в борьбе с наследием феодализма даже достиг некоторых успехов. К концу 1950-х годов была практически ликвидирована печально известная система заминдари, введенная британцами в Северной Индии, при которой на крупных землевладельцев-заминдаров был возложен сбор налогов с крестьян. Но в большей части Индии земельные реформы Неру провалились из-за саботажа местного руководства партии Индийский национальный конгресс, в которой доминировали крупные землевладельцы и местная знать. Неру пытался организовать кооперативы для мелких фермеров, не имевших средств для покупки техники и удобрений поодиночке, но и в этом потерпел неудачу. И в этом случае кооперативные инициативы Неру, который руководствовался китайскими образцами того времени, провалились из-за противодействия местных руководителей партии Индийский национальный конгресс. Безукоризненный демократ, Неру порой демонстрировал зависть к способности руководства Китая делать со страной все, что им вздумается, невзирая на мнение население. Но он не сделал ни одной уступки авторитаризму. «Можете не сомневаться, – заявил Неру в парламенте в 1959 г., – что я пойду от одного хозяйства к другому, от одного крестьянина к другому, чтобы уговорить их согласиться на это [кооперативы], сознавая при этом, что без их согласия я ничего не смогу сделать»[26]. Впрочем, даже если бы он добился успеха, это вряд ли что-нибудь изменило в стране, пронизанной кастовой системой.

Провал избранной Неру модели стал очевиден в ходе кризисов 1967 и 1991 г. В 1967 г. под давлением со стороны США и Международного валютного фонда (МВФ) Индира Ганди, ставшая премьер-министром годом ранее, т. е. через два года после смерти отца, была вынуждена девальвировать индийскую рупию. Из-за пренебрежения правительства Индии сельским хозяйством и неудачи земельной реформы большая часть индийцев так и остались безземельными. В обмен на увеличение международной помощи на импорт продовольствия, который стал необходим из-за нескольких неурожайных лет подряд, Индиру Ганди вынудили прибегнуть к ряду малоприятных для нее экономических мер. Девальвация рупии была необходима, чтобы стимулировать экспорт, увеличить приток в страну иностранной валюты и, таким образом, предотвратить будущие проблемы с выплатой внешних долгов[27]. Но она стала символом поражения курса свадеши, политики самодостаточности, которая была центральным элементом избранного Неру плана преобразования Индии.

Что еще хуже, за девальвацией рупии последовали несколько лет унижения, когда выживание голодающих индийцев зависело от своевременного прибытия сухогрузов из США, перебрасывавших через океан избытки зерна в форме продовольственной помощи. Но в отличие от своего отца Индира Ганди обладала диктаторскими замашками, которые и проявила в 1975 г., когда в ответ на усиление протестов против неспособности правительства решить проблему бедности (что было обещано на предыдущих выборах) ввела на девятнадцать месяцев чрезвычайное положение. При этом она сохраняла приверженность политике свадеши. В то же время она придерживалась менее утонченного варианта понимания социализма по сравнению со своим отцом. «Государственный сектор задуман как основа индийской промышленности, чтобы страна производила больше стали и больше машин, – заявила она через два года после девальвации рупии[28]. – Он же обеспечивает свободу Индии. Независимость Индии под угрозой в той степени, в которой она зависит от импорта». Еще драматичнее был кризис 1991 г., когда в результате войны в Персидском заливе взлетели цены на нефть, из-за чего валютные резервы Индии сократились почти до нуля и страна оказалась на грани банкротства[29]. Решение Ирака поджечь нефтяные промыслы Кувейта перед отступлением под натиском американцев оказалось для экономики Индии, которая и без того жила не по средствам, той соломинкой, которая переломила хребет верблюда. В отличие от 1967 г., когда жизнь десятков миллионов индийцев полностью зависела от иностранной продовольственной помощи, к 1991 г. Индия в результате «зеленой революции» 1970-1980-х годов почти удвоила объем сельскохозяйственного производства и в этом отношении стала совершенно независимой. Ученые вывели более урожайные сорта риса и пшеницы, составляющих основу рациона индийцев, что привело к значительному росту сельскохозяйственного производства. Но в 1991 г., когда рухнули последние надежды на успех политики свадеши, не спасли и успехи «зеленой революции». В обмен на предоставление финансовой помощи со стороны МВФ Индия была вынуждена еще раз девальвировать свою валюту, а значительная часть ее золотого запаса отправилась в Лондон в качестве обеспечения займа. Социалистическая мечта Неру о создании экономики, защищенной от влияния бывших колониальных держав, окончилась банкротством, и при этом Лондон сыграл роль ростовщика-процентщика, спасшего Индию от краха, что было еще обиднее.

Как почти все люди его круга, Алок Кеджривал в 1980 – х годах ходил в англоязычную школу в Мумбаи. Неру сделал все, что мог, чтобы вывести Индию из сферы экономического влияния Британии (и фабианцы ему в этом помогали как могли). Но Неру до последнего дня жизни сохранял преданность английскому языку, который он однажды назвал «клеем, соединяющим Индию», сделав главным языком государственных учреждений и судов. Учась в 1980-х годах в школе, Алок мог прочесть книги Неру «Открытие Индии», «Автобиография» и «Взгляд на всемирную историю», которые тот написал на английском языке в годы, проведенные в британской в тюрьме. Его проза порой исключительно изысканна.

Но великий государственный деятель был бы озадачен тем, как живет Алок Кеджривал и десятки тысяч подобных ему, добившихся процветания в сегодняшней Индии. В свои тридцать шесть лет Алок – долларовый миллионер, причем разбогатеть он сумел главным образом благодаря тому, что индусы свободно владеют родным языком своих бывших колониальных властителей. Тот факт, что средние классы Индии свободно владеют английским, дал стране огромное конкурентное преимущество перед Китаем в развитии сектора услуг, где чрезвычайно важно владеть языком мирового бизнеса. Неру оставил своей стране еще кое-что, имеющее столь же непредвиденные последствия, как и его пристрастие к английскому языку: его правительство создало пять элитных технических университетов, индийские технологические институты, многие из выпускников которых играют ведущую роль в программистском бизнесе Кремниевой долины в Калифорнии. Эти институты готовят первоклассных инженеров, которые должны были бы обеспечить развитие тяжелой промышленности и привести Индию к экономической самодостаточности. Но история распорядилась иначе, и сегодня в Кремниевой долине работает несколько тысяч индийских миллионеров, многие из которых получили образование в этих технологических институтах.

Выходец из семьи, занимавшейся традиционным семейным бизнесом – производством носков (фирма называлась Hindustan Hosieries Ltd.), Алок не стал поступать в технологический институт. Но и перспектива заниматься носками и иметь дело с состоящими в профсоюзе рабочими показалась ему непривлекательной. И он, к ужасу отца, не скрывавшего свой скепсис, пошел своим путем. Окрашенные в основные цвета и увешанные постерами ранних болливудских фильмов, стены его офиса могут служить символом новой индийской экономики. Офис компании Алока расположен в центре Мумбаи. Этот район, где прежде преобладали текстильные фабрики, большинство которых обанкротилось в 1980-х годах, теперь напоминает лондонский район Клеркенуэлл или лосанджелесский Хейт-Эшбери. Внутреннее оформление некоторые назвали бы постмодернистским. Я провел немало времени в беседах с Алоком и некоторыми из шестидесяти служащих компании C2W.com – contest-to-win.com («борьба-за-победу. сот»), – которая занимается продвижением рыночных брендов через интернет, мобильные телефоны, интерактивные телевизионные шоу и прочие новые технологии.