Если конюшня – последнее место, где видели Алису до похищения, мне первым делом следует осмотреть всю близлежащую территорию. Вполне возможно, я обнаружу следы борьбы, а если повезет, найду и улики, свидетельствующие о том, что похищение было совершено где-то поблизости. Хуже, если Алиса пробыла на конюшне недолго, а потом еще куда-то поехала, где ее и похитили. Вряд ли она сообщила Наташе или своей подруге Лизе о собственных планах и поездках. Но опять же, я не уверена в своих предположениях. Лиза могла вместе с Алисой вернуться в город.

Надеюсь, Наташа сможет мне сказать, где живет Лиза – логично предположить, что в таком случае я наведаюсь к подруге Алисы. Честно говоря, мне кажется странным, что молодая девушка – по словам Павла Олеговича, его дочери вот-вот исполнится восемнадцать, – ни с кем из сверстников не общается. Живет замкнуто и все свое внимание уделяет одной лишь лошади. Да это не девчонка, а уникум какой-то! В наши дни подростки только и делают, что сидят в интернете целыми днями, ну, или зависают в клубах и устраивают бурные вечеринки. Дочка богатых родителей, которая никогда не знала нужды, которая может позволить себе все, что угодно, – сложно представить, что Алиса всем этим не пользуется. Да, что-то здесь не так, выходит, какая-то ненормальная семейка…

Несмотря на то что я понимала причину бестактного поведения Людмилы, мне все же не нравилась мать Алисы. Я не могла точно сказать, почему и что именно меня в ней настораживает, однако интуиция редко меня подводит. С самого начала я относилась к женщине с подозрением. В облике Людмилы все казалось фальшивым: и ее попытка скрыть свой возраст, и ее поведение, и ее манера говорить. Да, состоятельные женщины нередко пытаются избавиться от морщин, чтобы выглядеть молодо и привлекательно. А сорвалась Людмила потому, что боялась похитителя Алисы. Да и потом, она почти ничего не говорила во время своего визита ко мне, почему я не доверяю ей? В конце концов, не она же похитила свою дочь! Зачем ей это нужно?

Ладно, оставим мотивы, но почему Людмила попросила меня помочь? Она сама сказала, что я считаюсь одним из лучших частных детективов в Тарасове. Не глупо ли обращаться к профессионалу, когда тебе есть что скрывать? Может, Павел Олегович настоял на том, чтобы я занялась поиском Алисы, а Людмила согласилась, чтобы не вызывать подозрений? Может, она настолько уверена в своей ловкости и изобретательности, что не верит, будто я что-то узнаю о ней? Словом, надо бы ее проверить, вполне возможно, за безупречным обликом и внешним лоском скрывается гнилая правда.

Все эти размышления крутились в моей голове, пока я ехала по улице Златодольской, петлявшей вдоль приземистых частных домиков. Вскоре я увидела те самые большие железные ворота с надписью: «Разведчик», у которых следовало оставить машину. Я так и сделала – вышла на улицу, закрыла дверцу, проверила, все ли на месте в моей «рабочей» сумке. «Набор частного детектива»: отмычки, «жучки», удостоверение и пистолет Макарова – я всегда брала с собой на случай непредвиденных обстоятельств. Лучше уж забыть дома бумажник, нежели что-то из моего походного снаряжения. Я всегда должна быть во всеоружии.

Я толкнула калитку – как и говорила женщина на остановке, она была не заперта, – и вошла на територию. Точно такие же частные дома, калитки, кустарники, деревья… За воротами оказались все те же дачные участки, жилые дома, где работали в огородах люди. Так где же находится конюшня? Пока ничто не указывает на то, что здесь поблизости кто-то держит лошадей.

Я подошла к забору, за которым что-то старательно колотил топором пожилой мужчина, одетый в спортивное трико и грязно-серую майку. Трудился работяга с усердием – даже издали были видны грязные круги пота на его одежде, и мне показалось, что я ощущаю характерный запах. Конечно же, мне померещилось – какой запах пота на таком расстоянии? – и я вежливо окликнула мужчину.

– Простите, уважаемый! – крикнула я. – Не подскажете, где здесь конюшня?

Мужчина оторвался от своей работы и повернул ко мне голову. Замер ненадолго, а потом громко отозвался:

– Чего?

– Конюшня где? – уже громче повторила я. Видимо, мужик туговат на ухо, да и, судя по его внешнему виду, соображает с трудом. На его лице отразилась тяжелая мыслительная работа. Наконец он крикнул, как будто проблемы со слухом были у меня:

– Какая еще конюшня?

– С лошадьми, – начала объяснять я, сопровождая свои слова бурной жестикуляцией. – Лошади где? Зоологический центр мне нужен!

– Чего? – снова завел свою шарманку странный субъект. Я подумала, что зря трачу на него свое время – лучше поискать более толкового рассказчика. Все же сделала еще одну попытку:

– Мне нужны лошади. Наташа Давиденко здесь живет?

– А, вам клиника нужна! – на лице мужика возникло нечто, похожее на понимание. – Это прямо и наверх, только вы узнайте, когда Наташка принимает. Может, она в город уехала!

Я поблагодарила незадачливого работягу и направилась дальше по дороге. В крайнем случае поищу эту Наташу в зоологическом центре – похоже, конюшня если и есть, то она расположена совсем в другом месте. Но мне без разницы, где разговаривать с Наташей и Лизой – в клинике или в лошадином стойле. Зато если мои предположения подтвердятся и Алиса была на конюшне, я могу поспрашивать местных жителей, не заметили ли они что странное. Ну и конечно, все зависит от того, что я узнаю от Лизы и Натальи Давиденко.

Дорога, по которой я шла, резко свернула вправо, и я, погруженная в свои мысли, не сразу увидела большие ворота, которые сейчас были распахнуты настежь. Прямо возле них, у дороги, стояла большая лошадь странной масти – белая с коричневыми пятнами, и сонно смотрела вниз, пока женщина лет тридцати пяти бодро счищала скребницей с ее шерсти грязь. Одета женщина была в обтягивающие штаны с кожаными вставками и в сапоги – странная обувь для такой жаркой погоды. Клетчатая рубашка была небрежно повязана узлом на поясе, а волнистые волосы женщина собрала наверх в высокий хвост. Приглядевшись, я поняла, что сапоги на самом деле совсем таковыми не являются – обувь женщины составляли кроссовки на невысоком каблуке, а кожаные голенища у щиколоток заканчивались эластичными фиксаторами. Не могу вспомнить, как называется данная деталь одежды у любителей конного спорта – вроде краги или нечто подобное.

Женщина быстро двигала рукой со щеткой по телу лошади, зачищая той живот и бока. Временами она окрикивала кобылу по кличке – я поняла, что животное зовется Бабочкой, потому что женщина то и дело строго и громко произносила: «Бабочка, прими!» – и отталкивала кобылу от себя, если та норовила прижать женщину своим мощным крупом к забору. Я еще раз удивилась необычной внешности лошади – по мне, так такая расцветка вполне приемлема для коровы, но никак не для кобылы. Диковинная лошадь послушно отходила от женщины и, как мне показалось, откровенно скучала.

Про себя я обрадовалась, что так быстро нашла Наталью. На Лизу женщина не тянула – взять хотя бы возраст. Хотя дама и выглядела свежо и привлекательно, но на восемнадцатилетнюю подругу Алисы все же не походила. Мне казалось, что Лиза должна быть примерно одного возраста с пропавшей дочкой состоятельных супругов. Подростки обычно ищут себе друзей среди сверстников, возрастные границы стираются ближе к двадцати пяти – тридцати годам. Наталью Лиза и Алиса могут воспринимать как старшего наставника, но никак не рассматривать ее в роли подружки. Поэтому я подошла поближе, стараясь находиться на безопасном расстоянии от Бабочки – мало ли что взбредет в голову лошади, – и громко поздоровалась. Женщина подняла голову и тоже ответила приветствием, после чего я поинтересовалась:

– Скажите, а где мне найти Наталью Давиденко? Мне нужно с ней проконсультироваться.

– А это я и есть! – улыбнулась моя собеседница. – Чем могу помочь? Вы по поводу проката или вам зоологический центр нужен? Я сегодня выходная в клинике, но если у вас с животным домашним проблема, проконсультирую. Сейчас только Бабочку почищу, ее отработать нужно…